Си Джей Уотсон - Прежде чем я засну (ЛП)

Что если это случилось снова? Что если я всё это выдумала? Всё в моём дневнике может быть выдумкой. Паранойей.

Я подумала о том, что мне рассказывали в палате и Бен в своём письме.

"Иногда ты была жестокой"

Я поняла, что, возможно, это я затеяла драку в пятницу вечером. Неужели я набросилась на Бена? Возможно, он ударил меня в ответ, а потом в ванной я взяла ручку и объяснила всё это с помощью выдумки.

Что если весь этот дневник означает, что мне снова становится хуже? Что скоро наступит время, когда мне придётся вернуться в Варинг Хаус?

По коже побежали мурашки, от неожиданно возникшей убеждённости, что именно поэтому доктор Нэш возил меня туда. Чтобы подготовить моё возвращение.

Всё, что я сейчас могу, это ждать звонка от Клэр.

...

Ещё один пробел. Это то, что происходит сейчас? Бен пытается вернуть меня в Варинг Хаус? Я подошла к двери ванной. Я не позволю ему.

В этот день я сделала ещё одну запись.

Понедельник, 26 ноября, 18:55

Клэр перезвонила меньше, чем через полчаса. Мой мозг метался между двумя мыслями:

"Я знаю, что делать. Я не знаю, что делать. Я знаю, что делать".

Но других мыслей не было. Меня начало трясти, когда я поняла правду:

"Я в опасности".

Я открыла форзац дневника, намереваясь написать "Не доверяй Бену", но эти слова уже были там.

Я не помню, чтобы писала их. Но вообще-то я не помню ничего.

...

Пробел, а дальше продолжение.

...

Её голос по телефону звучал смущённо.

- Крисси, послушай.

Её тон испугал меня. Я села.

- Что такое?

- Я звонила Бену в школу.

У меня появилось настойчивое ощущение, что я вовлечена в неконтролируемое путешествия по несудоходным водам.

- Что он сказал?

- Я не говорила с ним. Я всего лишь хотела удостовериться, что он и в правду работает там.

- Почему? Ты не доверяешь ему?

- Ведь он же врёт и обо всём остальном.

Должна с этим согласиться.

- Но зачем, по-твоему, ему говорить, что он работает где-то, хотя на самом деле это не так?

- Просто я была удивлена, что он работает в школе. Ты знаешь, что он учился на архитектора? В последний раз, когда я с ним разговаривала, он собирался открыть своё дело. Я просто подумала, что немного странновато, что ему пришлось работать в школе.

- И что тебе сказали?

- Сказали, что не могут оторвать его от работы, потому что он занят в классе.

Я почувствовала облегчение. Он хотя бы не врал об этом.

- Должно быть, он изменил решение по поводу карьеры.

- Крисси? Я сказала, что хочу отправить ему документы. Письмом. И спросила, как официально звучит его должность.

- И?

- И он не преподаёт химию. Как и науку. Как и вообще что-либо. Мне сказали, что он лаборант.

Я вздрогнула всем телом. И с ужасом поняла: я не помню.

- Ты уверена?

Мой мозг пытался придумать причину, зачем ему эта новая ложь. Возможно ли, что он стеснялся? Волновался, что я подумаю, если узнаю, что он из успешного архитектора превратился в лаборанта в местной школе? Неужели он думал, что я настолько ограниченная, что стану любить его больше или меньше, основываясь на то, чем он занимается?

Всё логично.

- О, Боже. Это моя вина!

- Нет! Это уж точно не твоя вина.

- Моя! Ведь за мной, наверняка, так тяжело ухаживать. Разбираться с моими проблемами день ото дня. Должно быть, у него случился срыв. Возможно, он и сам не знает, что правда, а что нет. - Я начала плакать. - Должно быть, это невыносимо. Ему каждый день приходится проходить через всё это горе.

На том конце провода повисла тишина, а потом Клэр произнесла:

- Горе? Какое горе?

- Адам, - я ощущала боль, произнося его имя.

- Что с Адамом?

И тут ко мне пришло понимание. Дикое. Непрошеное:

"О, Боже. Она не знает. Бен не сказал ей".

- Он умер.

Она задохнулась:

- Умер? Когда? Как?

- Не знаю точно когда. Думаю, Бен говорил мне, что это произошло в прошлом году. Он был убит на войне.

- Войне? Какой войне?

- В Афганистане.

И тогда она сказала это:

- Крисси, и что бы ему понадобилось в Афганистане?

При этом её голос был странным, почти довольным.

- Он был в армии, - сказала я, но пока говорила начала сомневаться в том, что я говорю. Было ощущение, как будто я столкнулась с чем-то, что знала всё время.

Я услышала, как Клэр фыркнула, как будто в том, что я сказала, было что-то смешное.

- Крисси. Крисси, дорогая. Адам никогда не был в армии. Он никогда не был в Афганистане. Он живёт в Бирмингеме с девушкой, которую зовут Хелен. Он работает с компьютерами. Он так и не простил меня, но я по-прежнему звоню ему изредка. Наверное, он бы предпочёл, чтобы я этого не делала, но я же его крёстная мать. Ты помнишь это?

Какое-то время я не могла взять в толк, почему она говорит о нём в настоящем времени, и когда я разобралась во всём, она продолжила:

- Я звонила ему на прошлой неделе, чтобы назначить встречу.

Сейчас она почти смеялась:

- Его не было дома, но я поговорила с Хелен. Она сказала, что попросит его перезвонить. Адам жив.

...

Я перестала читать. Я ощутила лёгкость. Пустоту. Казалось, как будто я падаю или уплываю. Могу ли я надеяться, что это правда? Хочу ли? Я опёрлась на комод и продолжила читать, и лишь отдалённо понимала, что больше не слышно льющейся воды в душе.

...

Я споткнулась и схватилась за стул.

- Он жив?

Мой желудок сжался. Я помню, как к горлу начала подкатывать тошнота, и я попыталась проглотить её.

- Он и в правду живой?

- Да!

- Но... - начала я. - Но... Я видела газету. Вырезку из газеты. Там говорилось, что он убит.

- Она не может быть настоящей, Крисси. Ерунда. Он жив.

Я начала говорить, но вдруг меня прорвало, эмоции переплетались друг с другом. Радость. Я помню радость. Истинное удовольствие знать, что Адам жив, но так же присутствовал горький, кисловатый привкус страха. Я подумала о своих синяках, и силу, с которой Бен ударил меня. Возможно, он злоупотреблял не только физической силой, но и несколько дней наслаждался видом боли, которую причинял, рассказывая, что мой сын мёртв. Может ли такое быть, что в другие дни, когда я вспоминала о том, что была беременной или родила ребёнка, он просто говорил, что Адам переехал, работает заграницей, живёт на другом конце города?

И если это так, то почему я никогда не писала об альтернативных вариантах правды, которыми он меня потчевал?

Картинки с Адамом заполнили мою голову, каким бы он мог быть сейчас, фрагменты сцен, которые я могла пропустить, но ни одна не задержалась. Картинки просто проходили через меня и исчезали. Единственное, о чём я могла думать, это о том, что он жив. Жив. Мой сын жив. Я могла встретиться с ним.

- Где он? Где он? Я хочу встретиться с ним!

- Крисси! Успокойся.

- Но...

- Крисси! - прервала она. - Я приеду. Оставайся на месте.

- Клэр! Скажи мне, где он!

- Я по-настоящему волнуюсь за тебя, Крисси. Пожалуйста...

- Но...

Она повысила голос:

- Крисси, успокойся!

И сквозь туман замешательства, меня пронзила мысль: "У меня истерика". Я сделала вздох и попыталась успокоиться, когда Клэр начала говорить снова:

- Адам живёт в Бирмингеме.

- Но он же должен знать, где я. Почему он не приходит ко мне?

- Крисси… - начала она.

- Почему? Почему он не навещает меня? Он что не ладит с Беном? Поэтому он держится от нас подальше?

- Крисси, - сказала она мягким голосом. - Бирмингем довольно далеко. У него очень напряжённая жизнь...

- Ты имеешь в виду...

- Возможно, он не может часто выбирается в Лондон?

- Но...

- Крисси, ты думаешь, что Адам вообще не навещает тебя. Но я не верю в это. Наверняка, он приходит, когда может.

Я замолчала. Бессмыслица какая-то. Я веду дневник всего лишь пару недель. До этого, могло происходить всё, что угодно.

- Мне нужно увидеться с ним. Я хочу видеться с ним. Как ты думаешь, это можно устроить?

- А почему нет? Но если Бен говорит тебе, что он мёртв, то тогда сначала мы должны поговорить с ним.

"Конечно же, - подумала я. - Но что он скажет? Он думает, что я по-прежнему верю в то, что он говорит.

- Он скоро будет дома. Ты придёшь? Поможешь мне разобраться во всём?

- Конечно же. Конечно. Не знаю, что происходит. Но мы поговорим с Беном. Обещаю. Я сейчас буду.

- Сейчас? Прямо сейчас?

- Да. Я волнуюсь, Крисси. Что-то не так.

Её голос беспокоил меня, но в тоже время я почувствовала облегчение и возбуждение от мысли, что я скоро встречусь с сыном. Я так хотела его увидеть, увидеть его фотографии. Я вспомнила, что у нас их всего лишь несколько штук, и те заперты. И мысль тогда начала формироваться.