Близости (СИ) - Китамура Кэти
Я тоже болтала — с мужчиной на мостике, я провела без Адриана минут десять, ну, может, двадцать. И все же за эти минуты все изменилось: я смотрела на Адриана, на его красивое лицо — он по-прежнему никак не походил на человека, пестующего внутреннюю рану. Но тем не менее: жена его бросила, причем в самой безжалостной, самой унизительной манере, о нем теперь шептались на вечеринках, его глубоко личная катастрофа сделалась предметом досужих и ядовитых сплетен. Адриан озирался, вроде бы слегка встревоженно, и я различила на его лице новые черты, которых прежде не замечала — к лучшему или к худшему, но теперь Адриан в моем воображении действовал как более сложный персонаж.
Не хочешь подышать? — спросил он и добавил, что покурил бы, он, увы, снова начал курить. Он говорил, не глядя на меня, и я не стала уточнять, что побудило его вернуться к старой привычке, ведь он сказал «увы» — значит, пытался бросить. Адриан взял меня под локоть и повел на один из многих крытых балконов, что окружали атриум. Дождь так и не утих, на балконе никого не было. Адриан достал сигарету и уже собирался закурить, как стеклянная дверь балкона открылась и к нам вошел тот мужчина с мостика. Адриан поднял глаза: было очевидно, что он узнал вошедшего, но здороваться не спешил. Вижу, кто-то линяет с дамочкой, и мне показалось, что это ты, сказал мужчина. Адриан молчал. Он повертел сигарету между пальцев и сунул в нагрудный карман пиджака, приберег на будущее или не хотел курить в присутствии этого человека.
Адриан все так же молча наблюдал за мужчиной с мостика, а тот казался несколько обескураженным, и, хотя сам-то он завел разговор без всяких церемоний, холодность Адриана его явно сбила с толку. Вы знакомы? — спросил наконец Адриан. Спросил равнодушно, мне сразу стало ясно: у него и в мыслях нет, что мы знакомы, и сам он не горит желанием нас знакомить, он словно давал мне понять: «С этим человеком не стоит связываться, представлять его по всей форме — много чести».
Мужчина по-звериному осклабился. К моему ужасу, он подался ко мне и обхватил меня за талию. Да мы лучшие друзья, заявил он. На меня он не смотрел, зато вперился в Адриана, а тот внезапно полез в карман пиджака и выудил оттуда свою сигарету. Прикосновение мужчины было влажным, каким-то сальным, даже через несколько слоев одежды. И это не про кожу, не знаю, потные у него были ладони и пальцы или нет, это про само объятие, меня как будто обвил щупальцами кальмар или осьминог, в общем, кто-то головоногий.
Поднеся сигарету к губам, Адриан следил за нами из-под полуприкрытых век, выражение его лица внезапно стало настороженным, вероятно, он вообразил, что этот тип — мой бывший бойфренд, впрочем, когда бы я успела закрутить роман, на тот момент я в Гааге была совсем недолго. Более правдоподобно — если у нас случился секс мимоходом, разок-другой, готова спорить, у этого парня весь послужной список примерно такой. А он стискивал меня все крепче, рука все плотнее прижималась к моей талии, а большим пальцем он уже нашаривал сквозь ткань юбки пояс от моих чулок — медленным, ровным движением, одинаково бесстыдным и бессмысленным, ведь я его, по сути, впервые видела, даже не знала, как его зовут. Адриан склонил голову, раскуривая сигарету, и я вырвалась. Мы разговаривали на мостике, пояснила я, я искала туалет и заблудилась.
Адриан выдохнул, вокруг его лица образовалось кольцо дыма. Он помахал рукой, разгоняя его. Я даже не знаю, как вас зовут, сказала я мужчине, по-моему, вы не представились, сказали только, что вы друг Адриана. Мужчина нахмурился, когда я отстранилась, сунул руки в карманы и теперь смахивал на подростка, которого поймали с поличным и он насупился. Адриан не отводил глаз от незнакомца и молчал, а тот так и не представился. Я был другом Габи, наконец произнес красавчик, или, вернее, я сперва был другом Габи.
Адриан все еще не проронил ни слова, в мою сторону он не смотрел, словно меня тут и не было — не было для Адриана и не было для незнакомца, который повернулся к Адриану и уставился на него. Двое мужчин буравили друг друга взглядом, и я догадывалась, что между ними есть какая-то давняя история вражды, что мужчина подошел ко мне не ради меня самой, а из-за того, что я вместе с Адрианом. Представления не имею, что этот человек о нас думал, почему мы вместе. Другом? — повторил Адриан после продолжительной паузы. Да, пожалуй, можно и так выразиться. Лицо под лакированной прической вспыхнуло, казалось, мужчина смутился от такой прямоты. Мы с Габи давно знакомы, запинаясь, пробормотал он, еще с детства.
Ты с ней общался в последнее время? — спросил Адриан, или я подумала, что он спросил. По его голосу было непонятно, спрашивает он или утверждает, но в любом случае — я догадалась — он сказал как отрезал, даже с некоторым вызовом. Мужчина раскраснелся еще сильнее, с тоской глянул через плечо на продолжавшуюся вечеринку, скорее всего, уже жалея, что пришел на балкон. К нам он вломился как хозяин положения, то есть сам он верил, что так оно и есть, но сейчас, судя по всему, прокручивал в голове сценарии быстрого отступления.
Адриан повернулся ко мне и сказал: Кеес — хороший друг моей жены. Вот так он впервые упомянул Габи и сам факт, что он женат или когда-то был женат. Вообще-то они были вместе еще до нашей с Габи свадьбы, и, хотя это дело совсем давнее, они оставались очень близки, даже чересчур, и потом, когда мы поженились. Я моргнула на «очень близки, даже чересчур» — слишком уж грубый намек, не в стиле Адриана. Уверен, что Кеес и Габи на связи и сейчас, продолжал Адриан. А я-то… я-то без понятия, чем она занята, о чем думает и где она вообще.
Адриан, ну брось, пожалуйста, попросил мужчина, нервно вскидывая руки к прическе. Я от и до на твоей стороне, я с Габи много месяцев не разговаривал, как она улетела — ни разу. Письма, бывает, приходят — это да, но там ничего существенного, честно.
Адриан еще мгновение смотрел на него, потом повернулся ко мне. Эти двое висели на телефоне чуть ли не каждый вечер, неумолимо продолжал он. У него вдруг прорезалась болтливость, он выкладывал мне все как на духу, будто я в курсе всяких подробностей его брака, хотя до этого самого момента он ни разу не обмолвился про жену и детей. Я прекрасно понимала, что Адриан не ко мне обращается, а к Кеесу, я лишь посредник, через которого идут его слова, и еще я понимала, что, стоя здесь, даю Адриану выговориться, выплеснуть Кеесу все, что он думает, он, наверное, копил это в себе много лет, а сказать не мог: в браке же все-таки есть элементарные приличия и есть уважение к долгой дружбе его жены с этим мужчиной.
Просто она мне доверяла, еле слышно отозвался Кеес, а я-то, между прочим, вовсе не напрашивался. Звонила всегда она, это всегда была ее инициатива, я разве что перезванивал, если пропускал звонок, или в ответ на сообщение. И, главное, почему я? У нее толпа подружек! В любое время дня и ночи, вот правда, мне ее излияний даром не надо, достала, хоть плачь, а у меня и своих проблем навалом, сам знаешь. Он сделал умоляющий жест в сторону Адриана, но тот и бровью не повел, хотя, само собой, знал все, что нужно и не нужно, о Кеесовых злоключениях, очень может быть, что Кеес был частым гостем в их доме, когда еще дом существовал, типа семейный друг-холостяк.
Габи чуткостью никогда не отличалась, сказал Кеес и, глянув на Адриана, слегка пожал плечами: мол, что я тебе рассказываю. Но в те месяцы ее вообще зашкалило, я уже и на звонки-то отвечал через раз, только когда вечер был совсем свободен, а то ведь она по часу, по два, иногда больше, и ее не остановить, говоришь ей, что ко мне друг сейчас пришел или у меня дедлайн, а ей хоть бы что, у нее и в мыслях нет, что в мире бывают вещи поважнее ее проблем. Ну да, Габи привыкла, что ее слушают, и при всех ее недостатках ты должен признать, что она была… — нет, она и сейчас есть, она же не умерла, она все еще с нами, — что она грандиозная женщина.
Габи всегда была собой, раздраженно ответил Адриан. Кеес мгновение смотрел на него, потом кивнул, — по крайней мере, в этом они оба сошлись. Потом Кеес сказал, что ему пора: говорить больше было не о чем. Адриан сухо кивнул ему, закуривая вторую сигарету. Мы тоже не стали сильно задерживаться. Так с виду и не скажешь, произнес Адриан по пути к машине, а ведь Кеес — очень успешный адвокат, один из лучших в стране.
