Возвращение - Дюпюи Мари-Бернадетт
— Почему бы и не поджарить? Наша Камилла любит жареные каштаны. Да и я тоже не откажусь.
Мари с улыбкой посмотрела на своенравную старушку. В сопровождении дочери она направилась к кладовой. В четыре руки они выгребли из песка несколько пригоршней каштанов. Это был наилучший способ их хранения. В Коррезе каждую осень молодежь собирала каштаны, стараясь не пораниться о колючую кожуру. Этот «сбор урожая» становился для них веселой игрой: кто наберет больше всех? Поэтому каштанов обычно хватало до следующего урожая.
Потом они втроем устроились у печки и стали надрезать каштаны один за другим, чтобы они не лопнули на огне.
— Какое у нас будет угощение! — шепотом восхитилась Камилла. — У меня уже слюнки текут!
— А мне это напоминает о «Бори», — сказала Мари. — Мы часто ели каштаны в те годы…
Голос Мари дрогнул. Столько ярких воспоминаний было связано с этим знакомым словом — «Бори»! Она закрыла глаза, и дом предстал перед ее мысленным взором так же отчетливо, как если бы она на него смотрела. Он возвышался на холме, окруженный большим парком, в глубине которого росла громадная ель. Чуть ниже, у Волчьего леса, располагалась ферма, где жила Нанетт… Там, в лимузенской Шаранте… Перед ее домом однажды зимним вечером мадам Кюзенак оставила Мари, промокшую насквозь и дрожащую от холода после долгой поездки, часть которой девочке пришлось проделать на запятках экипажа…
Теперь в «Бори» жила ее дочь Лизон с мужем Венсаном и двумя детьми, Жаном и Бертий. Оба они преподавали в школе близлежащего поселка Прессиньяк.
Глава 3
Нежданные гости
— Вы слышите? — вдруг спросила Камилла. — По-моему, в дверь стучат!
В ту же секунду в кухне воцарилась тишина. Все замерли и посмотрели в сторону входной двери. Мари, удивленная столь поздним визитом (было уже около девяти вечера), прислушалась. И правда: кто-то стучал, вернее, колотил во входную двустворчатую дверь, выходившую на главную площадь городка.
— Пойду открою, мам, — сказала Камилла. — Интересно посмотреть, кто пришел!
Малейшая неожиданность вносила свежую струю в их размеренную жизнь. Заинтригованная Мари последовала за дочкой, и слава Богу, потому что в вестибюль вошли сразу несколько человек. Но времени рассматривать их у нее не было. Внимание хозяйки дома сразу же привлекла очень бледная молодая женщина с лицом, искаженным гримасой боли. По ее выпирающему животу было ясно, что она уже на последнем месяце беременности. Перепуганный мужчина поддерживал ее за талию.
— У моей жены пошла кровь! Помогите, прошу вас! Эти девушки сказали, что здесь живет доктор Меснье. Он дома?
— Да, конечно, — ответила Мари.
Только сейчас она узнала еще трех поздних гостий. Это были местные девушки — Амели, Мари-Эллен и Жаннетт. В белых от снега пальто и шапочках они были похожи на снеговиков.
Жаннетт поспешила объяснить:
— Этот господин вез свою жену в больницу в Брив, и, когда они проезжали через Обазин, он заметил, что у нее началось кровотечение. Мы сразу пришли к вам, подумали, что ваш супруг сможет ей помочь.
Мари кивнула: она знала, каким опасным может быть кровотечение. Она шепнула Камилле:
— Пойди разбуди отца. Скажи, что ему срочно нужно спуститься!
Мари-Эллен Дрюлиоль, дочь мясника, подхватила, отряхивая снег с шарфика:
— Дело и правда срочное — в машине эта бедная дама так кричала! Я сразу поняла, что ей очень плохо. А на улице такой снегопад! Амели чуть не шлепнулась у фонтана, это нужно было видеть!
Мари слушала ее вполуха. Она помогла супружеской чете устроиться в смотровой комнате, где день и ночь в чугунной печи поддерживался огонь.
— Прилягте, мадам, — предложила она будущей матери. — Доктор сейчас придет. И не бойтесь, он вам поможет!
— Мне так больно! Очень больно! — пожаловалась та. — И до сих пор идет кровь!
Ее вконец перепуганный муж порывисто обнял супругу.
— Делай то, что советует тебе мадам, прошу, дорогая! — прошептал он.
Нанетт неторопливо прошла по коридору и заглянула в смотровую. По пути она поздоровалась с девушками, каждая из которых нежно ее поцеловала.
— Ох уж эта молодежь! — воскликнула старушка. — Щечки нежные, пахучие! Прямо как розовые лепестки! Ну, рассказывайте, что случилось на ночь глядя? Вот оно что: еще один маленький Иисус решил родиться с небольшим опозданием!
— Да, бабуль! — отозвалась спускавшаяся по лестнице Камилла. — Я еле-еле разбудила папу! Но он уже идет…
Мари, услышав слова дочери, вздохнула с облегчением. Состояние бедной женщины ее очень беспокоило: та уже была почти без сознания, ее лоб и щеки горели.
«Господи, — взмолилась Мари, — помоги ей!»
В этот момент в смотровую вошел доктор Адриан Меснье. Его русые с проблесками седины волосы были слегка растрепаны. Окинув встревоженным взглядом супружескую чету, он надел белый халат и вымыл руки над раковиной. Только теперь Мари заметила, что дочь с любопытством наблюдает за происходящим.
— Выйди, Камилла! — велела она. — Проводи наших гостий в кухню, и Нан тоже. Если мне понадобится помощь, я позову. Там есть каштаны и сидр, так что угощайтесь!
И с этими словами она закрыла дверь.
***
— Мы гуляли по городу, — пояснила Жаннетт Камилле, как только они уселись в кухне поближе к печке.
— Снег — это всегда праздник! — добавила Мари-Эллен. — Нужно успеть порадоваться ему, пока не растаял. И в снегопад на улице так красиво! Мы тут принесли вам пирог с яблоками. Недавно испекла. Жаль, правда, что он уже успел остыть.
Амели поставила на стол круглое блюдо, аккуратно завернутое в снежно-белое кухонное полотенце.
— Как вкусно пахнет! — воскликнула Нанетт, облизывая потрескавшиеся губы. — Если он остыл, я это быстро поправлю! Пару минут на краю печи — и ваш пирог будет как свежеиспеченный!
Камилла, которая в душе радовалась такому суматошному вечеру, помогла девушкам снять пальто.
— Я так рада, что вы пришли! Поль и его друг Феликс уехали, и нам всем стало скучно! Дом слишком большой для нас четверых… Расскажите, где вы встретили эту пару? Ой! Вы слышали? Как эта бедная дама кричит! Я не хочу ребенка, если это так больно!
— Думаю, ей очень плохо, — заметила Жаннетт. — Я сразу так подумала, когда они остановили машину напротив нас. Муж перепуганный, жена стонет от боли…
— А я увидела кровь на сиденье! — тихо добавила Амели.
— Чш! — Жаннетт кивком указала на Камиллу. — Не будем об этом. Мадам Мари это не понравилось бы.
Жаннетт было уже двадцать, и она понимала, что некоторых вещей детям знать не следует. Ее мать, Катрин, умерла пять лет назад. Девушка свято чтила ее память. Сколько раз у нее на глазах мать набирала воду в фонтане и несла домой на своих хрупких плечах коромысло с двумя полными ведрами! После ее смерти Жаннетт, такая же энергичная и работящая, как и мать, вела хозяйство в родительском доме и растила братьев, работая при этом в доме судебного исполнителя в соседнем городке Бейнá. Ее отец, Жан-Батист Канар, каменотес и бригадир в каменоломне Даниэль, расположенной в холмистой местности недалеко от Обазина, рассказывал всем, кто хотел его слушать, какое редкое сокровище его дочь.
***
Адриан осмотрел молодую женщину и выпрямился. Руки его были в крови, выглядел он озабоченным. Мари вопросительно посмотрела на него. Молодой супруг в это время беззвучно плакал и время от времени повторял жалобным голосом:
— Дениза, пожалуйста, будь молодцом! Я отвезу тебя в больницу, как только доктор тебя осмотрит!
— Но я еще не закончил свою работу, мсье! — возразил Адриан. — И вы не успеете доехать до Брива. Ребенок родится здесь, причем через несколько минут. Мари, прошу, согрей воду, принеси мне чистые пеленки и позвони в больницу, чтобы сюда прислали машину «скорой помощи»!
