Лия Флеминг - Спасенная с «Титаника»
– Во всяком случае, там мы все будем равны друг перед другом. И как это люди наживают такое состояние, что могут потратить на билет несколько тысяч? Хотя, уверена, счастья у них не больше нашего. Я заметила одну молодую вдову, всю в черном, и у нее, бедняжки, был такой вид, будто она вот-вот разрыдается, а ведь она со мной одних лет. Даже не знаю, что бы я делала, если бы с тобой что-то стряслось. Ты ведь не променяешь меня на какую-нибудь богатенькую американскую красотку?
Джо рассмеялся и взял Мэй за руку.
– Хватит выдумывать всякие глупости! Мы с тобой как две половинки яблока, Мэй. Обещаю, мы не расстанемся до самой смерти.
Глава 6
Воскресенье не принесло Селесте ничего интересного. Она испытывала легкую тошноту и за ленчем вяло ковыряла вилкой в тарелке, в то время как миссис Грант страдала от жестокого несварения желудка. Внутренне Селеста готовилась вернуться к своим обязанностям и тяготам супружеской жизни в Акроне. Мысль об этом наполнила ее ужасом. Единственная радость – малыш Родди, который с нетерпением ждет маму.
Послеобеденное время она провела, слушая оркестр и дыша свежим воздухом на палубе. Наконец пришло время готовиться к очередному параду мод в ресторане. Селеста по-прежнему была одета в черное шелковое платье-костюм, принадлежавшее матери, с отделкой бисером на манжетах и воротнике. Оно пахло домом и отцовским трубочным табаком. Кто тут заметит, что она каждый вечер выходит в одном и том же наряде? В конце концов, она носит траур. Несмотря на бунтарский настрой, Селеста, вынужденная соблюдать требования этикета, предприняла героическую попытку убрать волосы в прическу без помощи служанки или судовой горничной. Во влажном воздухе кончики волос закудрявились и превратились в локоны.
Она по-прежнему не была голодна, но охотно слушала мелодичные серенады и медленные вальсы, призванные навеять покой. Более оживленные композиции оркестр заиграет позже, когда начнется танцевальная часть вечера.
Музыка привела Селесту в хорошее настроение, однако, увидев прекрасно оформленное меню, она вновь погрустнела. В самом деле, нельзя же съесть все десять блюд! Миссис Грант тем не менее мужественно заставила себя разделаться с каждым. Опять будет маяться несварением, поморщилась Селеста. Для себя она выбрала консоме «Ольга», лососину на пару под соусом муслин и соте из цыпленка. От мясных блюд – ягненка, утиной грудки и говяжьей вырезки с различными гарнирами – Селеста отказалась. Она пропустила пунш-ромэн и съела чуточку спаржи, заправленной соусом винегрет. Последним стал паштет из гусиной печенки; Селеста чувствовала, что место осталось только для десерта: персиков в ликере «Шартрез». Пила она исключительно воду, не пригубив ни капли вина, различные сорта которого подавались к каждой перемене блюд. Она знала, что изысканное вино быстро ударяет ей в голову и делает плаксивой.
Гровер сказал бы, что Селеста должна отпробовать все, ибо за это уплачено из его кармана, но… Сейчас Гровера здесь нет, с вызовом подумала она.
К десяти часам миссис Грант уже клевала носом, и Селеста развлекала себя тем, что вслушивалась в окружавший ее смех, звон бокалов, беседы и наслаждалась разнообразием звуков. С наступлением ночи веселье стихнет, и она окажется наедине со своими раздумьями, все более мрачными и черными. Сияние брильянтов в свете электрических ламп, аромат французских духов, приглушенный блеск шелков и перьев – все это было настоящим праздником для чувств. Публика в зале являла образец роскоши и довольства, и все же Селеста не находила себе места среди этого пышного убранства. Ее сердце далеко от великолепного ресторана, отделанного в стиле Людовика XVI, оно стремится к берегам, оставшимся позади.
Общество тугой на ухо миссис Грант, которая решила попотчевать ее великосветскими сплетнями, изрядно утомило Селесту.
– Знаете ли, милочка, это что-то вроде закрытого клуба. Они собираются в Париже, Каире… да где им вздумается. Капитан Смит у них в большом фаворе, вот почему они все толкутся тут. Они и плавают только на его судах. В послужном списке капитана – ни одной аварии…
– А как насчет происшествия при выходе из Саутгемптона? – подняла брови Селеста.
– Ах, вы же сами видели, все закончилось благополучно, и это благодаря невероятной удачливости капитана Смита.
Селеста понимала, что спорить с пожилой леди бессмысленно; кроме того, ей было страшно скучно, и она с трудом сдерживала зевоту. Какая нелепость, что приличная замужняя женщина даже в ресторане не может посидеть одна! Селеста, естественно, не нуждается во внимании одиноких джентльменов, которые с интересом поглядывают на ее столик. Собрав вокруг себя компанию хихикающих женщин, они успевают стрелять глазами и в сторону Селесты, не смущаясь даже тем, что она в трауре. Еще целых три вечера придется держать их на расстоянии.
Селеста вернулась в свою каюту, где горничная помогла ей раздеться. Девушка засмеялась, когда Селеста в шутку схватилась за переполненный живот и застонала.
– Вы не видали еще самого интересного, мадам. Мы приближаемся к «Норе дьявола», где встречаются айсберги, а океанская вода бурлит, как кипяток.
– Ах, зачем вы меня пугаете? – со смехом произнесла Селеста. – Теперь я не усну.
– Еще как уснете! Плотный ужин, свежий воздух и чудесная музыка оркестра мистера Хартли – вот лучший рецепт крепкого снотворного.
Селеста и в самом деле быстро уснула, но около полуночи проснулась из-за того, что желудок протестовал против вечернего обжорства. Каюта почему-то затряслась, потом произошел короткий толчок – не сильный, но все же заметный, так что хрустальный графин с водой завибрировал, а бокал с широким донышком проехался по поверхности туалетного столика красного дерева. Затем Селесте показалось, что судовой двигатель дернулся и остановился, в точности как паровоз, подъехавший к станции. Может, это ей снится? Раздосадованная тем, что сон прервался, Селеста повернулась на другой бок и вновь задремала.
Неожиданно в коридоре послышался шум, и отнюдь не шаги запоздалых гуляк, а топот бегущих ног и гулкое хлопанье дверей. Сонливость мгновенно слетела, Селеста почувствовала неладное. Накинув поверх ночной сорочки шелковое японское кимоно, она выглянула из каюты и спросила, что случилось, а потом подумала о глуховатой миссис Грант, чья каюта находилась дальше по коридору. Знает ли она, что произошло что-то непредвиденное?
– Наш корабль столкнулся с айсбергом, – сообщил кто-то.
– Нет-нет, ничего подобного! Не надо паниковать, – принялась успокаивать Селесту горничная, которая вечером помогала ей раздеться. – Беспокоиться не о чем, но ради безопасности всем пассажирам лучше подняться на палубу. Пожалуйста, оденьтесь потеплее и возьмите с собой спасательный жилет. Если возникнут затруднения, я вас провожу.
Селеста надела юбку прямо на сорочку, быстро застегнула на все пуговицы черный жакет, достала теплое пальто и меховую горжетку, обула ботинки. Безотчетно схватила ридикюль, фото Родди и перстни, подаренные Гровером, – все остальное подождет ее возвращения.
Она присоединилась к веренице наспех одетых людей, гадая, куда их ведут. По ощущениям Селесты, ничто не указывало на катастрофу, однако вдоль коридоров уже стояли стюарды, которые проверяли пассажиров по списку и направляли на шлюпочную палубу. Что же все-таки происходит? Почему их подняли с постелей посреди ночи? Неужели стряслось то, о чем нельзя и помыслить?
Глава 7
Мэй еще никогда так не веселилась, как в этот воскресный вечер. Ее каблуки сами притопывали в такт музыке; в салоне звучали аккордеоны, банджо, ботинки и сабо грохотали по деревянному полу, пары кружились в танцах разных стран, а дети шныряли туда-сюда, путаясь под ногами у взрослых, как в любой церкви.
Мэй и Джо решили перед сном прогуляться по палубе и посмотреть на звезды, но из-за того, что сильно похолодало, долго находиться на воздухе было нельзя, особенно при том, что на плече Джо спала малышка Элен.
– Погляди, какая россыпь звезд! Вон там – Пояс Ориона, – Джо показал на мерцающее созвездие, – а это – Полярная звезда, главный ориентир моряков. Вижу, тебе удалось немного расслабиться, да, любовь моя?
– Да, чуть-чуть, только давай пойдем в каюту. Можно считать, еще один день прошел, – ответила Мэй. Ей не терпелось ступить на твердую почву. Она вообще больше никогда не сядет ни на один пароход!
– А я хочу запомнить каждое мгновение этого путешествия. Кто бы мог подумать, я и ты – посреди открытого океана! Я ни капли не сожалею о нашем выборе.
– Надеюсь, жалеть не придется, – хмуро отозвалась Мэй.
– Как прикажешь тебя понимать? Сомневаешься, что мы поступили правильно?
– Нет, конечно, только… целая неделя в море… Слишком долго, слишком холодно и слишком далеко от земли. – Что толку притворяться, будто тревога ее оставила? Мэй знала: худшая часть пути впереди. В баре говорили об айсбергах и волнах высотой с колокольню. Глупая болтовня, подогретая спиртным, однако в каждой выдумке есть доля правды.
