Анна Джейн - Музыкальный приворот. Книга 1
— Сходи, онэгай симас,[3] — заныла Нелли, — а то мне влетит от завуча-самы.[4]
— А дядя Томас сходить не может? — вспомнила некстати папу Нинка.
Да-да, папу звали именно так. Свое старое имя Тимофей, данное ему моими бабушкой и дедушкой, ему не нравилось.
«Я не смогу реализовать себя как настоящий художник, пока меня будут звать Тимкой», — говорил он.
«Да уж попробуй, реализуй себя как-нибудь, друг мой дорогой Тимка», — говорила в ответ бабушка, считавшая, что ее старший сын с приветом.
«Я не могу быть просто Тимкой! Я буду кем-нибудь другим», — отвечал непосредственный папа. Имя он все же изменил. И действительно, слава пришла к родителю после того, как он поменял свое простое русское имя Тимофей на заморского Томаса. У меня в паспорте, кстати сказать, так и записано, что я — Радова Катрина Томасовна.
Почему Катрина? Ну, как глубоко творческий человек, мой отец не мог жить без выпендрежа, поэтому назвал меня Катриной, а не Екатериной. Все меня зовут просто Катей или там Катькой, Катриной — только изредка домашние, а незнакомые люди, слыша мое имя-отчество, думают, что я немка. Чистокровная, причем. Я все хочу поменять имя в паспорте на нормальное, но никак руки до этого не доходят.
Старший брат, тот самый «компьютерный гений», между прочим, зовется у нас Эдгаром, в честь одного из папиных любимых художников Эдгара-Жермен-Илера де Га (или сокращенный вариант — Эдгар Дега). А вот имя Нельки давалось без папиного присутствия: в момент ее рождения он находился на каком-то там конгрессе во Франции. Поэтому родственники тайком назвали девочку Нелли в честь прабабушки. Я до сих пор помню, какой скандал учинил папа, когда вернулся домой и обнаружил, что уже не сможет дать третьему ребенку имя Сельвестина, ибо она уже получила другое.
— Дядя Томас не сможет, — язвительно отвечала я подруге, наливая сестре тарелку супа из большой кастрюли. Наверное, это смешно, но в нашей семье готовить умеет лишь только мой чванливый дядя. Каждые выходные он варит кучу всего на неделю вперед. Запасы стоят у нас в холодильнике, и мы их только разогреваем. Леша ругается, грозится, что готовкой заниматься больше не будет, но все равно делает это. Если бы его многочисленные пассии узнали бы о том, что роковой красавец, модель в прошлом и дизайнер в настоящем, бегает по кухне с поварешками и в фартуке собственного пошива, они бы от смеха лопнули. — Дядя Томас считает непедагогичным ходить по всяким там школам.
— Непедагогичным? — переспросила Ниночка со смехом.
— А вообще он был у нас недавно, — подхватила Нелли, запихивая в рот печенье, — на родительском собрании. Училка попросила меня потом, чтобы папа больше не приходил.
— Это почему? — заинтересовалась тут же сплетница Нинка, которая считала нашу семью забавной. — Кать, я тоже еще супа хочу. И котлет. Спасибо.
— Пожалуйста, проглот, — ответила я, вновь раскладывая еду по тарелкам и одновременно рассказывая эту историю подруге. — Дядя Томас пришел на собрание после очередной выставки. Точнее, он сбежал с этой выставки, а потом намеревался вернуться обратно. Приперся в школу в костюме из голубой кожи, повсюду порванной и покрытой лаком. Это у них на выставке что-то вроде дресс-кода было — из-за антигламурной тематики.
— Леша этот костюм папе целых три дня делал и при этом страшно ругался, — подхватила сестренка.
Мне тут же вспомнилось, как, вместо того чтобы идти к друзьям на вечеринку, дядя сидел на полу и делал выкройки, а Томас ходил рядом и учил младшего брата правильно резать ножницами и рисовать линии мелом.
— Зачем художникам такой дресс-код? — поинтересовалась Журавль.
— Они там протестовали против моды, — сказала Нелли, усиленно жуя.
— Ага, протестовали, — подтвердила я, глядя на этих обжор. — Собрание было в восемь часов вечера, а Томас сбежал с выставки и очень, по ходу дела, хотел на нее вернуться. Поэтому он попросил знакомого байкера подвезти его на мотоцикле до школы. Чтобы пробки проскочить. Тот согласился. Подвез. Вместе с ним в школу поехали и его друзья, штук эдак восемь. А так как они, по-моему, все были слегка навеселе, — я выразительно поиграла бровями, — то очень сильно захотели пойти вместе с папой на собрание.
— Папа сказал, что байкеры соскучились по школьным временам и захотели освежить воспоминания, — вмешалась Нелли.
— И как, освежили? — оживилась в предвкушении подруга.
— Освежевали, это будет правильнее, — мрачно сказала я. — Только не воспоминание, а присутствующих. Вломились в класс всей толпой. В своих «косухах», шлемах, кожаных штанах, заклепках, браслетах с шипами. А там как раз куча учителей сидела, несколько завучей и даже директор, потому что обсуждали что-то важное. Они сначала испугались их, а потом, когда узнали, что это «родственники Нелли Радовой», чуть в обморок не попадали.
— Естественно, — хмыкнула сестра. — Никто не хочет ходить в школу, так что учителя думали, что у меня вообще родни нет.
А я продолжала:
— В результате байкеры остались вместе с папой в классе, довели молоденькую математичку до слез своими шуточками…
— Они называли ее «телочкой»!
— …затем напугали завуча непристойными предложениями, поприставали к родителям и чуть было не устроили «серьезный разговор» с одним из отцов на школьном дворе. Директор, видя это, как можно быстрее закруглился и выставил Томаса и его дружков вон, в вежливой форме, правда… А потом вместе с классной руководительницей попросил Нельку больше не говорить папе приходить в школу до выпускного вечера. Да и на выпускной ему, типа, вовсе не обязательно идти.
— А Леша не пойдет ваш? — вспомнила про второго взрослого моя беловолосая подруга, откровенно смеясь.
— Он не пойдет. Во-первых, я же сказала, что он уехал в Питер, а во-вторых, он тоже один раз был в этом злачном месте — в школе, — устало отвечала я.
— И? — подняла на меня большие голубые глаза Ниночка.
— Наша физичка до сих пор его любит. Ну прямо с ума сходит, ба-а-ака, — со вздохом ответила сестра, приканчивая остатки котлеты. — А русичка меня ненавидит люто. Леша с ней встречаться не стал потому что. Хорошо еще, что в этом году она у нас больше не ведет русский. А то она бы меня живьем съела… Как будто я виновата, что она такой крокодил и Лешка ее вообще боялся!
— Я бы тоже на его месте побоялась. Поэтому идти мне, — сделала вывод я. — А в школу таскаться мне совсем не хочется.
— Сходи разочек, — опять заныла сестра. — Эдгар-то не пойдет…
Эдгар точно не пойдет. Посмотрит только на младшую сестру совиными глазами и скажет: «Иди в „Контру“ поиграй, не лезь ко мне». Нинка, знавшая это, бестактно захохотала.
— Ладно, так и быть… попозже, — пришлось согласиться мне.
Сестра тут же принялась орать «аригато» на весь дом — это значит японское «спасибо». Нелли на японском совсем помешалась. А ее «ня» меня порой раздражают!
Журавль вдруг подавилась, бурно закашлялась и уставилась на спину Нельки, которая как раз доставала из шкафа чай.
— «Лорды», — хищно произнесла Нинка и вмиг оказалась возле сестры.
— Ты чего? — удивилась та, прекратив верещать.
— Откуда майка? — все так же хищно блестя глазами, спросила голубоглазая девушка.
Я внимательно вгляделась в спину сестры и увидела на ней изображение Нинкиных любимчиков.
— Купила в Интернете, — пожала плечами счастливая обладательница майки.
— Когда?
— Два дня назад. Они эксклюзивные, их только те, кто в российском фан-клубе официальном состоят, купить могут.
Нинка в фан-клубах принципиально не состояла.
— Ты любишь «Ред Лордс»? — вкрадчиво поинтересовалась она у сестры.
— Ага. Что, и ты тоже любишь? Они такие няшки,[5] да? — обрадовано спросила Нелли. — Ой, а я думала, ты только всякую там классику уважаешь!
Чтобы не терять свой правильный имидж в глазах ребенка, Нина тут же нашлась:
— Нет-нет, что ты, дорогая. Просто наша с Катей подруга из университета их очень любит, прямо с ума сходит. Ей тоже такую майку захочется иметь. А у нее как раз скоро день рождения. Давай я тебе дам денег, а ты ей такую майку закажешь?
Я покачала головой, но ничего не сказала.
— Хорошо, — тут же согласилась Нелли. — А ведь классная группа, послушайте! Хотя вы такую музыку не поймете… Но «Лорды» реально кавайны,[6] круты и популярны!
— Мы знаем, не отсталые, — ответила я ей.
Еще час я с тоской слушала, как Нелли соловьем разливается про «Красных Лордов». Нина делала вид, что впервые о них слышит. Вообще ей было приятно даже просто слушать о своих любимчиках даже то, что она сама давно знала. Я заметила, что собачники, к примеру, готовы слушать разговоры о собаках часами, или, скажем, молодым родителям нравится внимать давно знакомым историям о собственных чадах в пересказе друг друга. И вот фанаты тоже получают фактически физическое удовольствие, слыша сплетни о кумирах.
