Александр Моралевич - ЭКСМО
Мой любимый Азербайджан! Я по сию пору должен тебе 38 рублей. И если что - даже с учетом дефолта, инфляции и индексаций…
А в Москве я спросил главного редактора Дубровина:
-Ну что. паскуда, припасли по мою душу что-нибудь новенькое?
Естественно! Лишение на два года права работать в советской печати с формулировкой "за неуправляемость". Так что если дома затеет Моралевич написать на стенке в туалете некое трехбуквие - пожалуйста, но в общественное туалете, где это могут прочитать сотни людей - это уже наказуемое тиражирование. Так что намотайте себе на ус все прочие сотрудники журнала: так поступает партия с неуправляемыми. Поэтому всем быть тише воды, ниже травы, на уровне дрессированных енотов-полоскунов и морских свинок.
А после этих двух лет состоялась знаменательная редколлегия по окончательному изгнанию из "Крокодила" А.Моралевича. Та самая, на которой при всеобщем "за" отказались голосовать Б.Ефимов и А.Крылов. И, драгоценные антологисты "ЭКСМО", что сделал фельетонист? А написал кратенькое письмо в ЦК КПСС: "По настоянию Агитпропа ЦК КПСС, без предъявления каких-либо обвинений - редакторатом, редколлегией и партбюро журнала (за двумя исключениями) был поставлен вопрос о моем немедленном увольнении из журнала. Настояния Агитпропа ЦК КПСС считаю для себя недостаточными. В случае же, если это точка зрения Секретариата ЦК КПСС - я тотчас без объяснения причин покину как журнал, так и отечественную журналистику".
И уже через два дня меня настиг истерический телефонный звонок.
-Как вы осмеливаетесь, - голосил в трубку мой персональный инквизитор, инспектор Агитпропа А.И.Лисин, - отправлять такие письма руководству партии? Мы сурово накажем Дубровина за спекуляции именем ЦК! А вы будете наказаны в случае снижения творческой активности!
-Принял как руководство к действию, Александр Иванович. Разрешите откланяться.
Но вовсе не с этих приснопамятных дней, дорогие историографы "Крокодила" (всех времен и народов) началась агония журнала.
Ах, Уильям Фолкнер и гениальный его рассказ "Красные листья", где отображены два индейских предводителя, Мокетуббе и Иккемотуббе! Тучные, заплывшие салом и остолбенелые.
Точно таким, бездарным напрочь и вдрызг, трусливым и опустившимся был возглавитель "Крокодила" Дубровин (в антологии представлен и дружеским шаржем, и графоманским текстиком). Мужчина с лицом цвета самца нерестящейся горбуши: смесь лилового, багрового и серо-буро-малинового. Видно,
никогда он не смотрел в окуляр электронного микроскопа, что бывает со слизистой оболочкой желудка, если бессистемно вливать туда декалитры водки. И что уж там: я, злой человек, не пожалел любимую мною книгу о Швейке и преподнес её Дубровину, отчеркнув жирно слова, обращенные к подпоручику Дубу:"Пить вы не умеете - а пьете!"
Но, как говорят в России - "дурак-дурак, а хитрый!".Разрушаясь телесно, но не нравственно, ибо нельзя разрушиться тому, чего нет, отдавая себе отчет, что превратил журнал в выгребную яму и теперь уже над его головой сгустились грозные тучи - Дубровин придумал гениальный ход во спасение. Он затеял написание биографии Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева!
Ах, благостные нынешние времена! Вот тихой сапой подкатывается историк Рой Медведев (про которого истинный гражданин России Амальрик так и не успел выяснить, историк это в ранге подполковника или выше?), подкатывается и с ходу наварганивает пока еще не девятиптих, а всего только двуптих о житиях В.Путина. Ну, не в той еще серии "Жизнь замечательных людей" (дойдет и до этого), а пока в какой-то серии то ли сногсшибательных, то ли опупительных и обворожительных людей.
Не подкачал и путинский Лонгфелло с НТВ В.Соловьев, только что разразившись гроссбухом о том, что не "Пушкин - наше всё!", а Путин - наше все, благо в двухвековом слогане в слове "Пушкин" всего-то две буквы надо заменить на одну.
Свободища печати! Торжествище демократии!
А в былые времена?
Да, замельтешили в редакции многозначительные насупленные и подпитанные средствами редакции люди, которые грянули на Ставрополье: а где тот комбайн, на котором перевыполнял нормы вдохновенный комсомолист Мишанька Горбачев? Вот к этому мотовилу он, пренебрегши обедом, прислонялся, вчитываясь в труд "Как нам реорганизовать РАБКРИН" и "Империализм и эмпириокритицизм"? Вот этот колосок осота, одновременно борясь с сорняками на полях, Мишанька использовал как книжную закладку (ведь никогда не брал он для этого пшеничные колоски, чтобы до зернышка весь урожай попал в закрома родины?
Буря негодований и гневов произошла после этого в ЦК КПСС. Что происходит, товарищи? А прошел ли этот Дубровин согласования для сочинения биографии вождя через все инстанции ЦК, вплоть до Политбюро? Видеть его здесь не видели. Так что показать наглецу не только Кузькину мать, но и Кузьку в натуральную величину, и детей его, и вола его, и осла его!
Испепелительна была молния и оглушителен гром. И доподлинно известно, что ЦК поставил перед Дубровиным вилку: или добровольно и немедля выметаешься с должности и тогда ЦК подумает о твоем дальнейшем трудоустройстве, или…
О, мстительный и зловредный ЦК. Человека из Воронежа, увенчанного элитарной московской квартирой, при небожительской должности, прислоненного ко всем питательным и жизнеобеспечительным сосцам Кремля, пусть и бухарика - глумливо трудоустроить куда? Самым насекомоподобным литсотрудником в журнал всеобщего посмешища - "ТРЕЗВОСТЬ И КУЛЬТУРА"! И где тот круглосуточный автомобиль, щлейф холуев и управленчество судьбами? Нет, общенародным троллейбусом, подвергшись штрафу за безбилетный проезд, поскольку за множество лет вообще отвык платить за что либо, в гуще пролетариев, родственных тебе разве что запахом изо рта - тащись в занюханное здание, садись за щербатый стол, и какой-то хмырь делает тебе строгое внушение ввиду опоздания к рабочему месту на семнадцать мгновений весны…А после этого, сам находясь в сумеречном состоянии души, редактируй заметку о спиртоносах, неизвестно как проникающих на оборонные заводы Тулы…
Да, конечно: пишет и всюду устанавливает железнодорожное ведомство человеколюбивые таблички:
БЕРЕГИСЬ ВЫСОКИХ ПЛАТФОРМ!
Но недостаточно устанавливает. Ибо с такой вот платформы гукнулся отвергнутый и более нелюбимый партией коммунистов Дубровин. И как пел незабвенный Галич:"И все, и нет Егора,// Был человек - и нет.// И мы об этом скоро// Узнаем из газет//".
А даже ничего сердобольного, подписанного "группа товарищей" (пусть даже третьеразрядных товарищей) не промелькнуло в газетах И кому же теперь в "Крокодиле" быть главным редактором, оздоравливать журнал, лечить его подтрухлявленную репутацию?
В шестидесятые годы, самотеком из глубин Украины в "Крокодиле" возник плотного телосложения молодой человек. С улыбкой даже какой-то загагаринской обаятельности. С очевидной и щедрой фельетонистской одаренностью. А также изрядный лисовин, царедворец и неопасно для общества и конкретного дела карьерный. Ввиду чего вскоре стал он ответственным секретарем "Крокодила", лучшим, на мой взгляд, за все годы существования журнала. Любой наикаверзный и опасный вопрос можно было вырешить с этим человеком за сорок секунд. Звался он - Владимир Дмитриевич Надеин.
Но, при его-то энергетике и непомерной загруженности работой ответсека - ухитрялся Надеин быть, так сказать, играющим тренером. И не десять, не двадцать первоклассных сочинений опубликовал в "Крокодиле". (Как же вы, антологисты "ЭКСМО" Кушак и Пьянов, вывалив на почти 600 страниц кучу муры, вообще к журналу касательства не имеющей - ухитрились обойти вниманием этого человека?)
Но - повадился кувшин по воду ходить…И Володя Надеин напечатал в журнале фельетон о некоторых странностях земледельчества на Украине. А в этом деле - как на флоте, где говорят:"Опаская наша служба матроская". Так что после фельетона, по настоянию члена Политбюро Шелеста - был сожран, счавкан, раздавлен и вышвырнут из "Крокодила" с волчьим билетом В.Д.Надеин.
Но даже коммунистический мир - он не без пристойных людей. И на каком-то там коммунистическом шабаше редактор "Известий" Толкунов приблизился к члену Политбюро Шелесту и сказал: знаете, тут, в Москве, есть весьма маститый журналист Надеин. Он теперь без работы. Нет ли у вас возражений, если я обустрою его в "Известиях"?
-Надеин, - осветлился своим патрицианским мурлом Шелест. - А он же в "Крокодиле". Значительный журналист. Уволен оттуда? А чего же "Крокодил" его не отстаивал? Ну, раз он безработный…я чего…берите его в "Известия".
А "от греха подальше" - это в СССР что? Это, естественно - США. И на долгие годы Толкунов обезопасил Надеина, отправив собкором
В Америку.
А теперь "Крокодилу" потребен главный редактор? Да вот же, по дедушке Крылову:"Забудем старое, уставим общий лад"… Возвращайтесь, Владимир Дмитриевич, из этих США, они без ваших развенчаний, сами по себе догниют. А вы возглавьте "Крокодил" кроме вас - некому.
