Дафна дю Морье - Опасный мужчина
— Точно, — поразилась она. — Ну и память у тебя. А сейчас я вяжу одеяльце для очередного внука. У меня их уже двое.
Бэрри на минутку задумался, потом взглянул на часы.
— Жаль, что ты работаешь, — сказал он. — Нам бы посидеть, поболтать.
Уборщица из дамского туалета была в некоторой нерешительности.
— У вас там что, какое-то сборище? — спросила она, кивком указав на ресторан.
— Да, — сказал Бэрри. — Но ничего особенного. Только мои ребята и их друзья. Они как-нибудь перебьются.
Женщина быстро огляделась. Затем сделала ему знак, чтобы он входил.
— У меня тут каморка за вешалкой, — сказала она, ведя его по коридорчику, идущему от гардероба, где раздевались посетительницы ресторана.
— Конура, конечно, — продолжала она, — но есть табуретка, можно посидеть, и никто тебя не видит. Вот, смотри…
Она задернула занавеску, закрывая проход. Стало немного душно, но Бэрри было все равно. Он увидел электрический чайник, включенный в розетку на стене, и чашку с блюдцем.
— Чаю хочешь? — спросила Пинки.
— Лучше бы горячего молока, — сказал Бэрри.
— Это можно, — сказала она. — Тут у меня в шкафчике есть молоко, я его разогрею в чайнике.
Она выглянула в коридор убедиться, что все спокойно.
— Еще рано, — сказала она. — Обычно сюда начинают заходить около часа. Тогда мне придется время от времени выскакивать, но в перерывах можно поговорить. Садись, будь как дома.
Бэрри присел на табурет, облокотясь о стенку. Его длинным ногам было неудобно, но он не мог их вытянуть, так как боялся, что они вылезут за занавеску и женщины, входящие в туалет, их увидят.
— Давно ты здесь живешь, Пинки? — спросил он.
— Двадцать лет, — ответила женщина. — Я там у нас в Херн-Бэй получила первый приз на конкурсе красоты — пробу в Голливуде. Приехала на пробу, но ничего не вышло. Зато вышла замуж и с тех пор живу здесь. Мой бедняга помер два года назад от язвы, но у меня три прелестные дочки и сын в Канаде.
— Хорошо тебе, Пинки, — сказал Бэрри. — А у нас с Мэй детей нет.
— Нету? — сказала она. — Жалко. Я всегда считала, что с детьми дольше не состаришься.
Молоко уже согрелось, и она налила его в чашку.
— А помнишь, как мы ловили креветок в Херн-Бэй, Пинки? — спросил Бэрри.
— Еще бы, — сказала она. — А как они трепыхались в сетке! У меня лучше получалось их ловить. Ты боялся лезть на глубину из-за крабов.
— Так меня краб цапнул однажды, — сказал он. — Прямо за палец ущипнул, зараза. У тебя сахар есть, Пинки? Я люблю молоко с сахаром.
— Вот, пожалуйста, — сказала она, кладя ему в чашку три куска.
— Что мне здесь нравится, — продолжала Пинки, — так это еда. Но жизнь ужасно дорогая.
— Я знаю, — согласился Бэрри. — Это из-за налогов. Меня они погубят. А ты тоже большие налоги платишь?
— Не слишком, — сказала она. — Как-то оборачиваюсь. У меня хорошая квартира. Все в ней механизировано.
— У нас в доме тоже все механизировано, — сказал он. — И отличный вид с террасы. А у вас был славный дом в Херн-Бэй, Пинки. Вы ведь жили на Леонард-Террас, в последнем доме, да?
— Да, — подтвердила Пинки. — Папы бедного давно уже нет. Он тебя почти и не ругал, когда ты суп пролил у нас за обедом. Только и сказал: «Отец — священник, а сын вести себя не умеет». Он очень удивился, когда ты пошел в гору. Но фильмов твоих он, по-моему, не видел. А жаль.
— А ты ходишь на мои фильмы, Пинки? — спросил он.
— Раньше ходила, — сказала она. — А в последнее время нет. Они, мне кажется, выдохлись. Последний был такой дурацкий. Хотя девушка ничего.
Она выглянула за занавеску и сделала ему знак замолчать.
— Кто-то идет, — сказала она. — Я сейчас приду. Допивай свое молоко. Оно не свернулось? Здесь нет холодильника.
— Нет, очень вкусно, — сказал он. — Просто очень.
Пинки пошла в дамскую комнату, к девушке, которой понадобились булавки подколоть комбинацию. Бэрри надеялся, что долго она там не пробудет. Ему так хотелось поговорить с Пинки. Он вспомнил, как они гуляли на утесе и началась гроза. И они заспорили — спрятаться под куст или бежать домой. Бэрри напомнил Пинки, что в грозу опасно находиться около деревьев, потому что может ударить молния. А она сказала, что если не прятаться, то пусть он даст ей куртку закрыть голову.
— Но на мне только сеточка. Если я отдам тебе куртку, я вымокну до костей.
Наконец они договорились поделить куртку на двоих, и всю дорогу, пока они шли, спотыкаясь вдоль утеса, Пинки жаловалась, что он перетягивает ее на себя.
Бэрри выглянул в щелочку в занавеске и посмотрел, не ушла ли девушка. Но оказалось, что пришла еще одна и красится перед зеркалом. Она просыпала пудру в раковину, и теперь Пинки вытирала раковину тряпкой. Наконец обе девушки удалились, оставив на подносе на туалетном столике двадцать пять центов.
Пинки не взяла деньги с подноса, и Бэрри поинтересовался, почему она не спрячет их в сумочку. Она объяснила, что так лучше: пусть клиенты знают, что ей полагаются чаевые. А если поднос пустой, они и не подумают что-нибудь туда положить.
— Сколько у тебя получается за вечер? — спросил он.
— По-разному, — ответила она. — В субботу немало. Иногда целых двадцать пять долларов в субботу.
— Жаль, у меня нет двадцати пяти долларов, — посетовал Бэрри. — Ребята никогда не дают мне денег.
— Ну, ты сыт, одет, так ведь? — сказала Пинки. — Это, в конце концов, главное.
Он отдал ей чашку и блюдце, и она поставила их на полочку рядом с чайником. Затем снова взялась за вязанье.
— Я бы с удовольствием показала тебе моих внуков, — продолжала Пинки. — Очень славные мальчишки. Дома у меня фотографии всего семейства. Дочки — слава богу — замужем, а у Дэвида — это сын — большая бензоколонка в Виннипеге.
— Значит, из них никто не пошел в актеры? — спросил Бэрри.
— Ой нет, — сказала Пинки. — Они все хорошо устроились.
А в ресторане ребята уже начали беспокоиться. Японочка все смотрела на часы и зевала; корейские акробаты выпили все шампанское.
— Чего-то там Бэрри долго треплется с Мэй, — сказал Элф. — Пэт, сходи-ка, вытащи его из будки.
Пэт отпихнул блондинку, заснувшую у него на плече, и через вращающуюся дверь пошел к телефонной будке. Несколько минут спустя он вернулся, и вид у него был озабоченный.
— Бэрри там нет, — сказал он. — Телефонист говорит, что уже минут пятнадцать, как они кончили разговаривать. И в уборной его тоже нет.
— Может, в машине? — предположил Кен. — Спорю на что угодно, что он устроился там на заднем сиденье и спит.
Пэт пошел на стоянку, и Слип отправился с ним. Нельзя же, чтобы у Бэрри растрепались волосы или помялся костюм, если рядом с ним нет Слипа, который тут же все и исправит. Не прошло и пяти минут, как они вернулись в ресторан; оба были какие-то встопорщенные.
— Нет там Бэрри, — сказал Пэт. — Ни в нашей машине, ни в какой другой. Сторож на стоянке его не видел. И швейцар тоже не видел.
У японки на лице впервые проявился какой-то интерес. Она взяла сигарету, предложенную одним из ямайских борцов.
— Знаете что, мистер Бернелл, — сказала она Элфу. — Бэрри Джинз от вас просто сбежал.
— Точно, — согласился борец. — А звонок — для отвода глаз. Пойдемте его искать все вместе. Надо прочесать город.
Элф встал, и все ребята поднялись вслед за ним. Метрдотель ринулся к их столику, но Элф отмахнулся.
— Нет, шампанского нам больше не нужно, — сказал он. — Мы уходим. Счет пошлете в «Джигентик Энтерпрайзис». Спасибо… да, мистер Джинз прекрасно провел время. Двинулись, ребята.
Все направились к машине, а девицы вместе с борцами и акробатами остались стоять на ступеньках «Серебряной туфельки». Их вечер или то, что от него осталось, тоже оплатила фирма. А ребята мчались по шоссе к дому, где — как утверждал Кен — они наверняка найдут Опасного мужчину.
— Знаете что, — сказал Боб. — Мэй нас ему заложила. Она по телефону сказала, чтобы он ехал домой спатеньки.
— А как он доберется до дому? — спросил Элф. — У него же нет денег на такси.
— Может, пешком, — предложил Боб. — Точно, пешком.
— Бэрри за всю жизнь не прошел и пяти ярдов, — сказал Слип. — Пройдет пять ярдов, и у него тут же колет в боку.
— А вдруг его похитили! — сказал Кен. — Господи, а если какие-нибудь подонки украли Опасного мужчину!
— Ну что ж, — сказал Бим, — тогда ему не придется завтра выходить на площадку. А я могу выйти вместо него.
Кен велел Биму заткнуться. Положение было слишком серьезным. Если Бэрри Джинза похитили — гореть всему Голливуду синим пламенем. Нужно будет звонить в Госдепартамент, в Вашингтон, фэбээровцам придется задержать все рейсы.
— Погодите, погодите, — сказал Элф. — Посмотрим, может, он спит себе дома преспокойненько.
Они влетели на подъездную аллею, подкатили к дому и разбудили перепуганного управляющего. Все комнаты обшарили, но никаких следов Опасного мужчины не обнаружилось. Тогда Пэт позвонил в загородный клуб Мэй. Говорил он осторожно, чтобы не растревожить ее. Просто сказал, что они уже дома, и что Бэрри как-то притих, и что они с ребятами подумали, может, это она его чем-то расстроила.
