Валид Арфуш - Sex. Убийство. Миллион
Два часа пребывания здесь, и я отчетливо понял, что это такое — «советский вокзал»! Много людей с одинаковыми сумками, много пьяных, много ребят в кожаных куртках, сидящих в позе WC, много злых людей и кассиров, один переводчик на все роли в телевизоре.
Я посмотрел по сторонам и увидел, как по направлению к нам идет Хосе с тремя красотками. «И когда он успел?» — проскользнуло в моей голове. Кстати, Хосе — это наш очень хороший друг, он тоже давно хотел уехать из нашего скучного солнечного городка, и Давид согласился и взял его с собой.
Хосе спортсмен и хочет стать чемпионом по баскетболу. Мяч он, конечно, держать умеет, да и играет неплохо, вот только есть одна небольшая проблемка: Хосе очень маленького роста — 165 см. Но он верил в то, что его рост не меньше метра восьмидесяти и что он обязательно станет чемпионом.
— Вы знаете, как по-русски будет «нос»? — спрашивает Хосе и показывает на нос одной из красавиц, которая просто заливалась смехом.
«Вот, Хосе даром время не теряет. Он уже знает слова „нос“, „губы“ и „переходник“», — подумал я как-то уныло. Три красавицы сидели с нами очень долго, ни одного не обделили вниманием и заботой. Сидели до тех пор, пока Давид не сообщил, что пора идти на поезд.
Это был вагон на порядок лучше, чем тот, в котором мы провели ночь. Здесь была застлана постель, были зашторены окна, а на стенке висела картинка с изображением моря и парусника. (Такая же картинка, только побольше, целый год висела у меня в комнате.)
На вокзале начала играть музыка, как будто нас провожали на войну, и поезд тронулся. Мы ехали в ДНЕПРОПЕТРОВСК.
«Началась война в Ираке, будут освобождать КуРейт», — повторил я за диктором вслух, тем самым разбудив Давида. Мы жили все вместе в однокомнатной квартире с видом на речку.
Про Ирак я только что услышал по радио, на волне ВВС. Вообще, оказалось, очень тяжело найти какую-нибудь радиоволну на иностранном языке, мы как будто были отрезаны от мира.
— «Какой Ирак, какой Курейт? В смысле Кувейт!» — зевая, спросил Давид и поцеловал рядом лежащую Белицию. Она была его девушкой. Ничего такая… Только у нее ротик был сильно маленький. Как у рыбки. Ну, как мне казалось… И голос еще такой, низкий слишком, что ли…
Курейт, Кувейт… Какая разница? Главное, что война началась! Я всегда интересовался политикой. Для меня любое громкое событие в мире становилось моей личной проблемой. Я должен был знать все, что происходит, почему, как и что случилось, кто виноват, и кому отвечать… Наверное, такой интерес был следствием воспитания в семье, где родители занимались политикой. Кстати, от стресса, пережитого благодаря несносному холоду, я так и не успел соскучиться по родителям. Причем мне казалось, что этот холод будет всегда и везде, и все рассказы Давида о весне и лете не что иное, как байка.
Солнце не выходило месяцами, и для того, чтобы его увидеть, мы изредка покупали билет на самолет в Вильнюс и обратно (тогда он стоил $10). Когда самолет поднимался в воздух или шел на посадку, ты непременно из окна увидишь солнце! Однажды мы приземлились, как я подумал, в Вильнюсе, но не сразу пошли на посадочный рейс обратно в Днепропетровск. Была очень плохая погода и пассажиры были вынуждены ждать ближайшего рейса в аэропорту. Я был не один, в самолете я познакомился с очаровательной девушкой по имени Инга.
Она была очень симпатичная, но главное, Инга говорила по-английски, все-таки разговорный русский я знал еще очень плохо. Мы сошлись на любви к английскому романизму, может быть, именно поэтому она пригласила меня переночевать у своей подруги. Рейс в Днепропетровск задержали до утра. В эту ночь я потерял девственность. Ребята, я вам скажу, это что-то! (И тут же попрошу женскую аудиторию читательниц пропустить этот абзац. Разговор будет чисто мужской. Спасибо.)
Так вот. Именно в ту ночь я понял значение фразы: «Настоящий секс — это что-то!» Она мне делала такое! Подобных поз даже в моих мечтах не было! При этом она всегда улыбалась. Никогда до той ночи не думал, что минет делают не только в порнофильмах. Это оказалось реальностью. Очень теплой и загадочной реальностью. Мне было просто неудобно кричать, но очень-очень хотелось, что было мочи прыгать на маленьком раскладном диванчике и кричать так, чтобы даже в нашем маленьком городке был слышен мой возглас: «Люди, я сделал это!»
Когда мы зашли в квартиру к подруге Инге, я никак не ожидал, что я всего лишь потеряю девственность. То, что Инга устраивала в ту ночь, для меня было тайными желаниями, тем, о чем мечтает, наверное, любой мужчина.
После того, как она поставила очень приятную музыку, она зажгла свечи во всей квартире и извинилась за то, что ей с подружкой нужно зайти в ванную комнату, принять душ.
Когда она вышла, на ней был одет прозрачный облегающий топик и очень сексуальные трусики. А ее подружка, которая шла за ней, была в очень коротком сарафане, из-под которого выглядывала ее маленькая попка.
Инга попросила меня лечь на диван и ничего не делать. Только смотреть на них.
Наверное, ее возбуждала сама мысль, что я еще «девственник». Хотя этого я ей не говорил, но, думаю, меня выдали мои квадратные от счастья глаза.
Я лежал и наблюдал за тем, как они целовались.
Затем они начали медленно и нежно раздевать друг друга. С каждым их движением у меня поднималась температура.
Инге сильно нравилось целовать твердые от возбуждения соски подруги, которая, улыбаясь, смотрела на меня.
Когда они вдвоем решили «отполировать» меня, я не знал, куда деться. Они одновременно начали целовать меня повсюду и как-то быстро дошли до моего «достоинства»…
Дальше все происходило без контроля над эмоциями. Я сыграл хорошо свою роль и, по-видимому, Инга со своей подружкой были мной довольны. Хотя до сих пор не понимаю, почему после того как мы «закончили», они продолжали «играться» между собой до утра.
Утром, усаживаясь на места в самолете, я спросил у Инги, куда мы летим?
— Как куда? В Вильнюс, конечно.
— Как в Вильнюс? А мы где были?
— Солнце, мы были в Риге!
— Занесло же, — только и успел промолвить я и тут же заснул.
У меня была камера Panasonic, для Советского Союза это просто суперстар. Хоть она и была обычная VHS, но считалась по тем временам настоящим сокровищем. Именно поэтому мы и получили предложение о сотрудничестве от одного местного телеканала. Но обо всем по порядку.
— Чем могу быть вам полезен? — Чиновник смотрел на нас с братом с каким-то недоверием. Мы пришли на прием к очень влиятельному человеку в центральной телекомпании нашего города.
— Видите ли, мы хотели бы подарить вашему каналу вот эту камеру, — вымолвил Давид и показал Panasonic.
— Ты что, с ума сошел? — сказал я по-испански, наклонившись поближе к брату.
— Не переживай. Подожди чуток.
— И что бы вы хотели взамен? — прервал наш шепот чиновник.
— Мой брат хочет стать оператором на вашем канале, — без следа смущения спокойно ответил Давид и посмотрел на меня с улыбкой.
— Прошу прощения, но мы не имеем права принимать подобные подарки, — так же спокойно, но без улыбки сказал чиновник.
«Вот и славненько», — подумал я.
— Но…
«Ой, только давайте без этих но…», — лихорадочно пронеслось в моей голове.
— Но, — продолжал чиновник, — мы можем оформить с вами договор: вы нам сдаете видеокамеру на временное пользование, а мы в свою очередь даем вашему брату возможность поработать у нас, набраться опыта… Возможно, мы даже поможем ему поступить в университет на факультет журналистики.
— А камера? — тут же спросил я.
— Камера — это ваша личная собственность, но ночевать она будет у нас.
«Вот хитрюга», — подумал я.
Через полчаса после разговора с телевизионным чиновником я стоял в операторской комнате, в предвкушении новой работы. Давид пошел домой, пожелав мне удачного первого рабочего дня. Телевидение пленило мое сознание, ведь «голубой» экран открывает большие возможности перед человеком.
— Пойдешь на улицу и будешь снимать весну! — сказал главный оператор телеканала, мой начальник, как я понял. Точнее было сказать, наставник. Он был… Как бы вам сказать… Такой весь сжавшийся, как печеное яблоко, в старых поломанных очках и с желтыми зубами.
«Ну, что ж… весну так весну, — подумал я. — Это даже очень неплохо для первого задания».
По поводу съемок весны у меня возникла масса идей. Ведь это замечательное время года, наконец-то куда-то уходит невозможный советский холод, начинают набухать почки, девушки снимают пуховики, оголяют ноги и оттепель в душе наступает незамедлительно. Ну, в путь-дорогу.
День прошел просто замечательно. Я снял столько классного материала, что гордость переполняла мое сознание. Я вернулся на канал и послушно ждал в коридоре, когда выйдет оператор и оценит мою работу.
