Сердар Озкан - Сердце розы
Начну с первой части.
Я била еще совсем маленькой, когда впервые задала себе вопрос: «А почему у меня нет мамы?»
И сколько ни пыталась, никогда не могла ответить на него.
Однако если есть вопрос, то должен быть и ответ. И поскольку вопрос касался меня, то и ответ должен был быть во мне. Разумеется, в том возрасте я еще не могла так рассуждать, но временами, казалось, слышала голос своего сердца.
«Не спрашивай, почему у тебя нет мамы, — говорило мне сердце. — Задавай правильный вопрос: „Где моя мама?“ Спроси Того-Кто-Знает.»
Тот-Кто-Знает… Тот-Кто-Знает… Тот- Кто-Знает… Может, мой папа?
— Па, где моя мама?
После долгой паузы он наконец ответил:
— Твоя мама у Господа, дитя мое.
Я сразу поверит. Ведь Господь живет в самом лучшем месте на свете, значит, и моя мама должна жить там.
— А где живет Господь? — тут же спроста я.
Отец посмотрел на меня, словно я задаю самый странный вопрос на свете.
— Я не знаю, — тихо ответил он.
В надежде, что Иные знают, где ты, я спроса! а их.
— Вы знаете, где моя мама?
— Она больше не существует. — ответили они.
— А что это значит?
— Она умерла, и ее больше нет.
Но разве так может быть? Что ты «умерла» и что тебя «больше нет»? Как они могут говорить, что тебя нет, ест я чувствую тебя? И снова сердце подсказало мне: «Если ты чувствуешь маму, значит, она есть, она существует».
И я пошла к Иным, чтобы сказать им:
— Моя мама жива!
И тогда они ответили мне по-другому:
— Твоя мама очень далеко.
Но и этот ответ не убедил меня, потому что я чувствовала, что ты близко.
На этот раз они сказали так:
— Ты увидишь маму в другом мире.
Нет, подумала я. Должен быть настоящий ответ.
— Тогда пойду искать Господа, — сказала я себе и спросила Иных, знают ли они, где Он. Если я узнаю, где Он, то узнаю, где ты. Но скоро я поняла, что люди имеют смутное понятие о Боге. Одни говорили: «Бога нет.+, другие: *Мы не знаем, где Бог», третьи: «Бог рядом с тобой, но увидишь ты его только в другом мире».
И я опять чувствовала, что должен быть настоящий ответ. Но все эти ответы показы- ваш, что я на верном пути, ведь на вопросы «Где Бог?» и «Где моя мама?» Иные отвечали одинаково, а значит, ты действительно с Богом. И в самом деле, недавно я поняла, что этапы моих поисков тебя не слишком отличаются от моих поисков Бога.
Что ж, мама, время шло, и, заметив, что я вся поглощена поисками тебя. Иные Пытались отвлечь меня от них. Они давали мне разные игрушки, например, погремушки. На какое-то время это отвлекло меня. но быстро надоело. Тогда Иные стали приносить новые игрушки, более яркие и привлекательные. гораздо более дорогие…
Тогда я подумала, что, может быть, если мои игрушки будут постоянно меняться, если мне всегда будут дарить все самое лучшее, то это будет отвлекать меня всю жизнь. Но ведь это совсем не то, чего я хотела на самом деле. Я хотела увидеть свою маму!
Какая игрушка могла осчастливить меня, если тебя не было? А если бы ты была рядом, то какое имело значение, есть ли у меня игрушка или нет?
В общем, мне удалось вырваться из плена игрушек, но вскоре мои поиски тебя опять приостановились. Сейчас объясню, мама…
Я подрастаю, и Иные обращали на меня все больше внимания. К сожалению, они восхищались мной. Я говорю *к сожалению*, потому что ах восхищение мне нравилось и я всячески пытаюсь вызвать его снова и снова, но это отвлекло меня от главной мечты жизни — найти тебя.
Я чувствовала, что, если буду продолжать спрашивать Иных о тебе, они отвернутся от меня. Потому я прекратила поиски и вместо этого наслаждалась теплом их улыбок.
А Иные нее продолжат осыпать меня стрелами одобрения и обожания — ядовитыми стрелами, как я потом поняла.
«Ты особенная: такой, как ты, больше в мире нет». Когда они говорит мне это, сладкий яд их стрел отравлял мою кровь.
Временами я сомневалась в правдивости их слов, часто спрашивая себя: «А я действительно такая особенная?» По поскольку имение Иные заставили меня поверить в свою уникальность, я не могла ответить на тот вопрос без них Словно зеркало моей души разбилось и я могла сидеть себя только в отражении лее слов.
Мне все время хотелось быть в их обществе, чтобы, когда бы я ни спросила: «А я действительно такая особенная?», они всегда отвечали: «Да, ты действительно особенная. Такой, как ты, нет больше во всем мире!»
Мне никогда не надоедало задавать один и тот же вопрос и получать на него один и тот же ответ. Как соленая вода вызывает жажду у того, кто пьет ее, так и обожание Иных вы бываю У меня потребность слушать их.
Хуже того — чтобы не утратить их одобрения, я стала жить так, как они от меня ожидали. и вскоре поняла, что живу житью, которую выбрали для меня Иные, а не той, о которой меч- тала сама.
И снова сердце подсказало мне: «Ты несчастлива».
И то бит правда. Я так разочаровалась в себе. что больше не получат удовольствия от восхищения Иных. Именно это даю мне силы возобновить поиски тебя.
— Где моя мама? — спросила я Иных.
И они давали все те же старые ответы: «Твоей мамы больше нет», «Она далеко», «Ты увидишь ее в другом мире».
— Нет! — сказала я. — Вы так не думаете.
— Но это то, что мы слышат от других.
— А ест другие ошибаются?
— Мэри, оглянись вокруг! Ты не увидишь ни Бога, ни свою маму. Ест бы тебе было суждено встретить их в этом мире, ты бы увидела их.
— Если бы я смотрела только глазами, то давно потерялась бы в вашем сумрачном мире.
— Похоже, ты стаю совсем взрослой. Это здорово.
— Вовсе я не взрослая, — отвечала я. — Я маленькая! И всегда ею останусь!
Однако все мои возражения не могли привести меня к тебе, мама, нужно было найти дорогу. Второй этап моих поисков начался, когда во сне ты указала мне путь. Ты поведала мне, где я могу найти Того-Кто-Знает. Гораздо позже. уже в реальной жизни, этот человек возьмет меня за руку и проведет по пути, который ты указам, и мы с тобой будем вместе в этом мире.
Надеюсь описать тебе мой сон в следующем послании.
Люблю тебя.
Мэри.
9
Одетая в зеленый костюм, который всегда очень нравился маме. Диана шла по траве к ее могиле.
Когда она подошла поближе, то вдруг увидела у надгробия матери женщину с длинными каштановыми волосами. Надгробие было единственным здесь, под огромным платаном, поэтому Диана не могла ошибиться и прийти на чужую могилу. Да и день был обычный, кто же пришел сюда так рано?
Может, это она?
Диана в замешательстве остановилась, рассматривая незнакомку.
«Кого ты боишься?» — пристыдила она себя и медленно двинулась к могиле, чувствуя, как колотится сердце. Уже через несколько шагов она едва дышала, но не останавливалась. Женщина не обернулась, даже когда Диана подошла к ней совсем близко.
К своему облегчению, она узнала мисс Джонсон, подругу матери и ее спутницу во всех поездках и путешествиях. Диана последний раз видела ее на похоронах. Несмотря на то что мисс Джонсон была одной из ближайших подруг мамы, они не часто виделись, поскольку та жила в Нью-Йорке.
Диана тихонько тронула се за плечо.
— Рада видеть вас, мисс Джонсон.
— Диана, дорогая, как ты? — Мисс Джонсон обняла ее. — С тобой все в порядке? Я столько раз звонила и не могла застать тебя… Оставила сообщения менеджеру отеля, и она сказана, что у тебя все хорошо, но…
— Извините, что не перезвонила, мисс Джонсон. Сейчас мне уже лучше. — Диана опустила взгляд на желтые розы, которые мисс Джонсон принесла на могилу. — Какие красивые…
Мисс Джонсон рассеянно кивнула.
— Диана, у меня назначена деловая встреча, а днем я улетаю обратно в Нью-Йорк. Было бы замечательно, если бы ты поехала со мной.
— Благодарю, мисс Джонсон, но у меня здесь столько дел…
— Как скажешь, дорогая, но не забывай, что я всегда рада тебя видеть. И вот что… Диана, с тобой правда все в порядке? — Она осеклась, увидев лицо Дианы. — Девочка моя, знаю, что мне не следует говорить тебе это, но все равно скажу… Твоя мама всегда гордилась тобой.
— Я просто не была готова к этому, мисс Джонсон. Все случилось так быстро… Еще пять месяцев назад все было хорошо. Даже когда она болела. Мама никогда не вела себя так. словно ей осталось всего несколько месяцев. Она никогда не позволяла себе выставлять напоказ свои страдания и никогда не спрашивала: «Господи, почему именно я?!» — Глаза Дианы наполнились слезами. — Но я не могу быть такой сильной, как она. Каждое утро я просыпаюсь и задаю себе один и тот же вопрос: «Почему она? Почему именно моя мама?» Она была не только моей доброй мамой, она для всех окружающих была словно солнышко.
