Джеймс Баллард - Суперканны
Оставив Гальдера таскать чемоданы, мы направились к дому. Пенроуз отпер кованую калитку, и по тропинке, которая вела на застекленную террасу, мы вошли в тишину сада.
— Очень любезно с его стороны, — сказал я Пенроузу. — Таскать чемоданы входит в круг его обязанностей?
— Нет, конечно. Он мог бы пожаловаться на меня, если бы захотел. — Радуясь своей маленькой победе, Пенроуз сказал Джейн: — Я люблю все поставить с ног на голову, чтобы адреналин выделялся. Чем больше они вас ненавидят, тем больше ходят перед вами на цыпочках.
Джейн оглянулась на Гальдера, который затаскивал чемоданы через калитку.
— Не думаю, что он вас ненавидит. У него вид разумного человека.
— Вы правы. Гальдер слишком высокомерен, чтобы презирать кого бы то ни было. Но это не повод обманываться на его счет.
За домом располагался просторный сад с теннисным кортом, окруженной розовыми кустами беседкой и бассейном. У неспокойной воды стояли несколько пляжных кресел, и от влажных подушек под солнечными лучами поднимался пар. Я подумал — уж не Гальдер ли, поджидая нас здесь, устал и, быстренько раздевшись, выкупался. Потом я заметил красный мяч на трамплинной доске — с его пластиковой поверхности еще стекали капли. Я внезапно представил себе, как этот угрюмый молодой охранник скачет, словно теннисист, у задней линии вдоль кромки бассейна и швыряет мяч, чтобы поймать его, когда тот, ударившись о поверхность и взбунтуя воду, отскочит от дальней стенки.
Пенроуз и Джейн шли впереди, а когда я добрался до террасы, меня обогнал и Гальдер. Я стал подниматься по ступенькам, и он посторонился.
— Спасибо, что помогли, — сказал я ему. — Мне бы с этими чемоданами не справиться.
Он замер на мгновение, уставившись на меня своим оценивающим взглядом, в котором не было ни симпатии, ни враждебности.
— Это моя работа, мистер Синклер.
— Это не ваша работа, но все равно спасибо. Я попал в небольшую авиакатастрофу.
— Сломали колени. Вот уж не повезло, так не повезло. — Он говорил с американским акцентом, хотя и приобретенным где-то в Европе — может быть, работал охранником в местном отделении «Мобил» или «Эксон». — У вас коммерческая лицензия?
— Частная. Была, пока ее не отобрали. Теперь я издаю книги по авиации.
— Теперь у вас будет время написать свою. Многие вам позавидовали бы.
Он стоял спиной к бассейну, подрагивающие лучики отражались в бусинках воды на кобуре его пистолета. Сложен он был атлетически, но двигался легко и проворно, как профессиональный танцор, — мастер танго, который читает Скотта Фитцджеральда, а свои разочарования топит в бассейнах. На какое-то мгновение передо мной возникло странное видение: Гальдер споласкивает в бассейне свой пистолет, смывая кровь Дэвида Гринвуда.
— Держите штурвал крепче, — отсалютовал он мне вскинутой ладонью и пошел прочь. Обходя бассейн, он чуть наклонился и плюнул в воду.
Мы расположились на террасе под скатом крыши, слушая доносящиеся из соседних садов звуки — мягкие хлопки парусиновых полотнищ и журчание поливальных установок. Ниже виднелись улицы Канн, над которыми навис двойной купол отеля «Карлтон», а вдоль далекого берега неслась бесконечная цепь машин. Солнце перевалило за Ла-Напуль и теперь сверкало на порфирных скалах Эстереля, освещая наполненные лавандовой пыльцой долины, похожие на пыльные задники снятого с показа театрального спектакля. На востоке, за мысом Антиб, вырастали многоквартирные зиккураты Марина-Бе-дез-Анж; дома эти казались больше Приморских Альп, а их огромные искривленные фасады сверкали на солнце, как начищенный котел.
Бассейн успокоился. Плевок Гальдера почти растворился: течения, возникавшие в нагретой солнцем воде, растянули его в завитки, похожие на спирали туманности. Нетерпеливый плавунец оседлал один из извивов и жадно заглатывал его.
Экскурсия по дому, устроенная Пенроузом, произвела на Джейн сильное впечатление — казалось, перспектива стать хозяйкой этого внушительного особняка в стиле арт-деко потрясла ее. Я, прихрамывая, тащился за ними, а Пенроуз демонстрировал ей кухню, рассказывая о назначении керамических печек и панелей управления — всяческих циферблатов там было больше, чем на пилотском пульте. В кабинете, который представлял собой настоящий автономный офис, Пенроуз показал нам целую компьютерную библиотеку, телеметрические линии связи с больницами в Каннах и Ницце, а также банк историй болезни.
Усевшись перед монитором, Джейн затребовала рентгеновские снимки моих коленок — вместе с беспристрастными описаниями того происшествия и фотографией «Гарварда», заложившего крутой вираж на рулежной дорожке, они находились теперь в файлах клиники. Скрипя зубами, Джейн прочитала заключение патолога о редкой инфекции, которая на столько месяцев приковала меня к креслу-каталке.
— Вся самая последняя информация — чуть ли не о том, что мы ели сегодня на завтрак. Может, мне и удастся взломать файлы Дэвида…
Я похлопал ее по плечу — я был горд своей пылкой юной женой.
— Джейн, ты, чувствую, от этой Эдем-Олимпии мокрого места не оставишь… Слава богу, здесь ничего не написано о моих мыслях.
— Напишут, дорогой, напишут…
Поглядывая в сад, Джейн докончила свой спритцер{18} — ее тянуло поскорее вернуться к монитору.
— Я дам вам список интересных ресторанов, — сказал ей Пенроуз. Он сидел посреди плетеного диванчика, раскинув руки, словно индуистский святой, и разглядывая нас в своей привычной манере. — В «Тету» в Гольф-Жуане лучшие дары моря. В «Ше Фели» в Антибе вы можете отведать любимую кровяную колбасу Грэма Грина. Для людей действия, вроде вас, Пол, это настоящее святилище.
— Сходим, — я полулежал на мягких подушках, наблюдая, как легкий самолет над Круазетт тянет за собой рекламное полотнище. — Здесь такая благодать. Все абсолютно идеально. Что же могло случиться?
Пенроуз молча уставился на меня; на лице его сперва вспыхнула, а потом, как умирающая звезда, погасла улыбка. Глаза у него закрылись, и он словно бы впал в короткую фугу{19} — неустойчивое состояние в преддверии эпилептического припадка.
— Уайльдер… — Джейн с тревогой глянула на него и помахала рукой, чтобы привлечь его внимание. — Доктор Пенроуз… Вы…
— Пол? — придя в себя, Пенроуз повернулся ко мне. — Самолеты — это так сложно… Извините, я не расслышал, что вы говорили.
— Здесь кое-то случилось, — я махнул рукой в сторону офисных зданий бизнес-парка. — Десять человек были убиты. Почему Гринвуд сделал это?
Пенроуз застегнул свой пиджак, пытаясь спрятать мощные плечи. Он уселся прямо и заговорил едва слышным голосом:
— Говоря по правде, Пол, мы понятия не имеем. Объяснить случившееся невозможно, и эта история чуть не стоила мне работы. Эти убийства бросили черную тень на «Эдем-Олимпию». Двадцать восьмого мая были убиты семь человек из высшего звена администрации.
— Но почему?
— Крупные корпорации тоже хотели бы знать, — Пенроуз поднял руки, грея их на солнце. — Откровенно говоря, я не смог сообщить им ничего.
— Может быть, Дэвид был несчастлив? — Джейн поставила стакан. Она наблюдала за Пенроузом так, словно перед ней был помешавшийся пациент, который случайно забрел в приемный покой и вот рассказывает какую-то бредовую историю о смертоубийствах. — Мы с ним работали вместе в больнице Гая. Он был несколько высокомерен, но, в общем-то, стоял двумя ногами на земле.
— Именно, — в голосе Пенроуза слышалась убежденность. — Ему здесь нравилось, нравилась его работа в больнице, в детском приюте в Ла-Боке. Дети были от него без ума — маленькие североафриканцы, алжирские французы… в основном, брошенные семьями. Они в жизни не сталкивались ни с кем, похожим на Дэвида. Еще он помогал в Манделье, в метадоновой клинике…
Джейн разглядывала свой пустой стакан. В липком осадке на боковой стенке трепыхала крылышками завязшая мошка.
— Он когда-нибудь отдыхал? Похоже, бедняга перетрудился.
— Нет, — Пенроуз снова закрыл глаза. Он пошевелил головой — не забрезжит ли хоть лучик света во мраке внутри его черепной коробки. — Он ходил на курсы арабского и испанского, чтобы говорить с детьми в приюте. Я никогда не видел его в подавленном состоянии.
— Может быть, он перебрал антидепрессантов?
— Я ему ничего такого не выписывал. И вскрытие ничего не показало. Никакого вам ЛСД, никаких амфетаминов.
— Он был женат? — спросил я. — Жена бы наверняка заметила, если что.
— Если бы он был женат! Был у него романчик кое с кем из отдела управления имуществом…
— С мужчиной или женщиной?
— С женщиной. С кем еще? — Джейн прореагировала слишком уж темпераментно. — Гомосексуалистом он не был точно. Она что-нибудь сообщила?
