Линор Горалик - Мартин не плачет
— Я жду ответа, — строго сказал Мартин.
— Я утонул в поилке, — грустно сказал Эразм.
— Рехнуться можно, — сказал Мартин.
— Зато я сам прогрыз ее крышку! — встрепенулся мертвый хомячок. — И упал внутрь… — на этих словах он снова поник.
— Я имею дело с мертвым идиотом, — сказал Мартин.
— Я не был идиотом, — обиделся Эразм, — при жизни у меня был бойкий, нетерпеливый ум. В других обстоятельствах меня назвали бы отважным исследователем.
— Что ты исследовал в поилке? — поинтересовался Мартин.
— Я хотел выяснить, что за жидкость плещется у нее внутри.
— Ты пил эту жидкость, — медленно сказал Мартин. — Ты знал, что это вода.
— Когда эксперимент завершен, легко заявлять, что тех же выводов можно было добиться аналитическими методами, — раздраженно сказало привидение. — Короче, ты мое орудие — или допрос ведешь, гражданин начальник?
— Я не уверен, что я орудие, — сказал Мартин. — Зачем оно мне надо?
— А ради совести, — бойко ответил Эразм. — От тебя зависит, уйдет ли моя душа к благословенным тучным пажитям, где сухой корм, опилки и все такое, или будет и дальше шляться между «Мадам Бовари» и «Анной Карениной».
— А у тебя есть душа? — заинтересовался Мартин. — Ты же животное.
— Есть, — строго сказал Эразм. — Только маленькая. Она устала. Хочет идти туда, где нет конвоя, все дела. А у тебя?
— Не знаю, — пожал плечами Мартин. — Я клонированный. Этот вопрос решается в верхах.
— Мурыжат, значит, падлы, — резюмировал Эразм.
Мартин понял, что от мертвого хомячка ему уже не отделаться. Имело смысл сделать все, что потребует хомячок, как можно быстрее, и вернуться к нормальной жизни, в которой, дай бог, больше не будет мертвых хомячков. Мартину была крайне несимпатична мысль о том, что все происходящее — это еще одно проявление его уникальных особенностей, — как умение дорастать до размеров настоящего слона, если возникал повод беспокоиться. Он искренне надеялся, что ситуация с хомячком — разовая.
— Ну и что я должен делать? — мрачно спросил он.
В дверь постучали.
— Мартин, — строго сказал из-за двери голос Марка. — Я слышал звуки. Ты орал или звал?
— Я вопил, — скорбно сказал Мартин.
Дверь открылась. На пороге стоял недовольный Марк с деталями деревянного динозавра. Марк часто клеил деревянных динозавров, он очень любил деревянных динозавров и покупал такие специальные конструкторы, позволявшие склеить скелет динозавра по кусочкам. Склеенный Марком динозавр ставился на полочку, Марк звал домочадцев полюбоваться своей работой, все восхищались, Джереми покашливал, дальше сценарий всегда развивался одинаково:
— Что, Джереми? — спрашивал Марк, воздев очи горе.
— Нет, нет, — говорил Джереми голосом послушного мальчика. — Я только думал, что тебе будет интересна одна деталь. Это не велоцераптор, как написано у тебя на подставочке. Я бы, с одной стороны, назвал это животное «перецераптор», потому что у перебор в плане количестве ребер примерно в два раза. А с другой стороны — может быть, я бы назвал его «недоцераптор», потому что при такой длине хвоста, как у этого… э… достопочтенного игрового набора, то, что образованные люди называют велоцераптором, не смогло бы быстро бегать. Это бедное существо падало бы. Заваливалось вбок. Другие динозавры хохотали бы над ним. Тиранозавр бы его тиранил, плезиозавр, наверное, плезил, а уж птеродактиль при первой же встрече отдактил бы его так, что…
— Джереми!!! — не выдержав, вопил Марк, и дальше все зрители располагались поудобнее в ожидании любимого момента: Марк, схватив деревянного динозавра, прорывается к двери, Джереми заходит ему наперерез, Марк обходит противника, прорывается… Словом, все деревянные динозавры жили не в гостиной, как хотел бы Марк, а в спальне у него самого. Он протирал их тряпочкой и говорил, что Джереми добрый мальчик, но немного боится задействовать воображение. Сейчас Марк держал в руках очередного деревянного динозавра, уже с лапами, но еще без головы.
— Что случилось? — спросил он, глядя на поваленную лесенку и рассыпавшиеся по полу книги.
Мартин тяжело вздохнул. Он перевел взгляд с динозавра на верхнюю полку, Эразм немедленно показал ему крошечный кулачок, и Мартин сдался.
— Я вижу мертвых животных, — шепотом сказал он.
Глава 3
— Если это розыгрыш… — сказала Ида и выдержала паузу. — Если это хоть в какой-то мере розыгрыш, Мартин…
— Слушай, докажи им, что ты есть, а? — попросил Мартин. — Только не обижайся. — С тех пор, как Эразм был представлен остальным обитателям Дома С Одной Колонной, которые, разумеется, не могли его видеть, Мартин неожиданно испытал потребность защищать бедного мертвого хомячка.
Эразм пожал плечами:
— А что обижаться? К господу Богу, небось, каждый день с такими вопросами пристают. — Он на секунду задумался, а потом сделал какой-то хитрый жест лапкой — и газета, которую пятнадцатью минутами раньше читала Ида, медленно поползла по столу и с тихим шорохом слетела на ковер. Ида ахнула.
— Этого достаточно? — ядовито поинтересовался хомячок.
— Эразм интересуется, достаточно ли этого, — спросил Мартин голосом оскорбленной невинности.
— Что он собирается делать? — слабо поинтересовалась Ида.
— Жить тут, — немедленно ответил Эразм.
— Он собирается тут жить, — повторил Мартин.
— Я фамильное привидение, — гордо сказал Эразм. — Теперь, когда вы обо мне знаете. Это больше не дом, это замок с привидениями. О, я теперь развернусь! Я буду выть и громыхать цепями, и…
— Мы уже обсуждали цепи, — напомнил Мартин.
— Неважно, — махнул лапкой Эразм, — я найду, как себя проявить. Я креативен и ассертивен, я буду нести свои обязанности с честью, вот увидите. Где здесь у вас зеркало? Для начала я сделаю что-нибудь символическое — трещину, там, на зеркале, воду в вино… Могу кактус съесть. На слабо.
— Обещает съесть кактус, — сообщил окружающим Мартин.
— Зачем? — поинтересовался Лу.
— В качестве фамильного привидения. У нас теперь замок с привидениями. С небольшими, но ассертивными, — грустно сказал Мартин.
— Если я правильно понимаю, — сказал Джереми, поправляя очки, — с привидениями все всегда более или менее однообразно. Они убираются восвояси, если сделать то, чего они хотят.
— Ты чего хочешь? — спросил Мартин у Эразма.
— Рррразвернуться, — кровожадно сказал хомячок, окидывая комнату широким взглядом мясника на бойне. — А так, вроде, больше ничего.
— Он сам не знает, чего хочет, — сказал Мартин.
— Кое с кем бывает, — усмехнулся Лу и ткнул ботинком Дину.
— Сам дурак, — немедленно отозвалась Дина. Чувствовалось, что эти двое привыкли вести друг с другом долгие задушевные беседы.
— Это неважно, чего он хочет, — сказал Джереми. — Если сделать что-то определенное, то он должен исчезнуть. Привидения удерживает на земле страшная тайна, которой они не успели поделиться. Иногда они умирают, не закончив какого-нибудь важного дела. Или совершив преступление, в котором им надо сознаться. Или, наоборот, испытывая потребность в мести. Твоего хомяка часом не придавили дверью?
— Он утонул в поилке, — вздохнул Мартин.
— А то обычно их давят дверью, — заметил Джереми. — Еще иногда на них случайно ставят диван. Не замечают, что они забрались в мясорубку. Сливают воду, когда они плещутся в унитазе. Разное интересное, словом.
— Мне кажется, что беседа принимает оскорбительный оборот, — заметил покойный Эразм.
— Ты не слушай их, — сказал Мартин. — Ты лучше думай. У тебя была страшная тайна?
— Я знал, случилось с проводом от холодильника, — задумчиво заметил мертвый хомячок. — Но это дело давнее и незначительное…
— Как насчет незавершенных дел?
— Я все съел прежде, чем заняться научными изысканиями, — сказал Эразм, — я никогда не работал на голодный желудок.
— Преступление? — спросил Мартин, потихоньку теряя надежду. — Месть? Неуплаченные налоги? Что-нибудь?
— Ничего не приходит в голову, — сказал Эразм. — Натурально, ребята, смиритесь. Я тут. Мы подружимся. Дайте мне только добраться до газового вентиля…
— Ему ничего не приходит в голову, — грустно повторил Мартин. — Он рвется к газовому вентилю.
— Вот урод, — Лу хлопнул ладонью по тому месту, на которое смотрел Мартин, обращаясь к мертвому хомячку. Мартин увидел, как ладонь Лу прошла сквозь хомячка, ничуть его не задев. Хомячок пожал плечами.
— Лу, помни, пожалуйста, что ты говоришь о мертвом, — строго сказала Ида. — Мертвые не могут защитить себя, поэтому о них надо говорить хорошо.
— Щас глаз выкушу, — сказал Эразм, повернувшись к Иде. Мартин предпочел не озвучивать эту реплику остальным.
