Кристофер Харт - Спаси меня
Возьмем, к примеру, сквош: первый раз мы с Майлзом сыграли лет пять назад, только вернувшись в Лондон после университета. Я вчистую его разгромил, после чего Майлз месяца три отказывался со мной видеться: каждый раз у него было какое-то оправдание или уважительная причина. Но однажды он позвонил, назначил встречу и обыграл меня всухую. Я не набрал ни одного очка — поразительно. Значит, все это время мой друг тайно брал уроки. И только ради того, чтобы вернуться и взять реванш!
Сейчас у него сказочно экзотичная подружка, настоящий трофей с обманчиво обыкновенным именем Бет. Несмотря на все прелести, я ее недолюбливаю: в ней безошибочно угадывается холодная и бесстрастная стерва. Я даже не сомневаюсь — Майлз еще не раз пожалеет, что с ней связался. Однако пока они вместе.
Порой меня так и подмывает задать ей один вопрос: «Что тебя привлекает в нашем милом миллионере Майлзе?» Может, когда-нибудь я и осуществлю свою мечту, а сейчас не хватает смелости.
Знавал я таких.
Впрочем, на вечеринке я был неприятно удивлен — что поделаешь, противно расставаться с твердо сложившимся мнением о человеке. Оказывается, наша красотка посещала Кембридж и далеко не глупа.
Вначале мне показалось, что она в точности как подружка Клайва, Эмма, — паскуда, каких мало. (Не считайте меня женоненавистником: столь сильная неприязнь распространяется только на этих двоих. Просто я считаю, что, когда имеешь дело с врагом, всегда надо быть начеку.) Так вот Эмма — подруга Клайва. С достопочтенным мы были шапочно знакомы еще в школе и возобновили отношения, когда какими-то судьбами его забросило в «Орме, Одсток и Олифант». Продолжателю столь знатного рода не пристало работать в такой низкопробной отрасли, как реклама и связи с общественностью. Его отец, наследный сиделец палаты лордов, всегда хотел, чтобы сын стал военным, служил в Королевской гвардии или, на худой конец, остался управлять имением. И даже если бы наследник лорда Крэйгмура стоял за прилавком какого-нибудь уважаемого универмага, и то было бы не так стыдно. Но по прихоти фортуны Клайва занесло именно в «ООО». Мы, заливаясь краской стыда, вспомнили школьные годы, когда оба были прыщавыми и пердящими подростками-дрочилами, и скоро стали хорошими друзьями. Временами достопочтенный Клайв Спунер повергает меня в безмерное восхищение: он очень добродетельный человек в отличие от вашего покорного слуги.
Оба мои друга уже как-то встречались и довольно легко поладили. И вот теперь все приглашены на ответную вечеринку к Майлзу. Может быть, Клайв немного робеет перед дюжим финансистом с громким смехом, у которого денег куры не клюют… Впрочем, нет ничего обманчивее внешности. Достопочтенный должен прибыть с минуты на минуту. Однако по какой-то загадочной причине еще не объявился, и потому Эмма дуется.
Она высока и худа как тростинка, обладает безупречным вкусом и аристократическими манерами. В тех редких случаях, когда Эмма в благостном расположении духа, можно услышать ее хрустальный смех. Но самая главная ее отличительная черта — она не терпит глупых людей. Конечно, Эмма любит нашего Клайва таким, какой он есть (что, должен признать, довольно неосмотрительно), и живет с этим человеком не ради мешков денег, которые могли бы привлечь некоторых беспутных девиц, и не ради очаровательной приставки к его имени, которая неизменно сопровождает нашего достопочтенного в официальных ситуациях. Нет, Эмма по-настоящему любит Клайва и прощает ему изредка выплывающую на свет глупость, лишь иногда чуть-чуть теряя самообладание. Случается, в голосе Эммы сквозит раздражение, и тогда наш Клайв кажется ей немножко невыносимым. Впрочем, настоящая любовь слепа, и Эмма в это тоже твердо верит.
Надо признать, что с Клайвом труднее всего справиться, когда он попадает в общество друзей. Эмма не раз принимала участие в наших вечеринках и успела себе уяснить: поладить со специфичными друзьями ее возлюбленного трудновато. Вот и теперь мы с Майлзом сразу налегли на выпивку, и Эмма втайне рада, что Клайв сейчас не с нами. Ведь тогда он тоже не преминул бы налакаться, и на следующее утро ей пришлось бы слушать звук чудовищных излияний, сотрясающих унитаз. Потом он умчался бы на работу, а она столкнулась бы с неприятной необходимостью зайти после него в туалет, распахнуть окна и обрызгать все вокруг зловонным, но в некоторых случаях незаменимым освежителем воздуха.
Лишь спустя некоторое время Эмма осмелится вернуться и почистить зубы.
Да, порой мужчины способны вызывать крайнее отвращение.
Как бы там ни было, а меня Эмма невзлюбила сразу. На ее взгляд, я говорю слишком много гнусностей, до нее не доходят мои шутки, и она всегда боится, как бы я не начал к ней приставать. Кроме того, я не умею заколачивать деньги, а сейчас и вовсе сижу без работы. Одновременно я во всеуслышание осмеиваю свою собственную машину марки «Ржавое Ведро». А Эмма сгорела бы от стыда, если бы кто-то из знакомых увидел ее в таком чуде техники. Одним словом, я — неисправимый неудачник.
Хорошо, сознаюсь: не так давно я попытался за ней приударить по пьяной лавочке, на что она ответила категорическим отказом. Согласен, мое поведение заслуживает всякого порицания. Но ведь и Эмма могла бы обыграть эту ситуацию подружелюбнее. Она же затянула проповедь о верности и дружбе, чем окончательно вогнала меня в краску.
Террористка.
Благо у Клайва нет недостатка в средствах, хотя Эмма с ним, разумеется, не только из-за денег. Впрочем, согласитесь, богатство — неплохой довесок к славному титулу и сдержанному нраву: Клайв не развратник, работает в хорошем месте и ездит на приличной машине. К тому же его подруге не приходится трудиться с утра до вечера: она работает для души на полставки (в «Сотби» [12]), а в свободное время занимается благоустройством их общей квартиры. Ей не приходится беспокоиться о счетах за наряды из «Харвей Никc» [13], ведь Клайв такой умница: почти не упрекает ее в расточительности. Правда, бывает, ляпнет по глупости что-нибудь насчет расходов, а такие замечания всегда чуточку раздражают. Поверьте, некоторые тратят на одежду гораздо больше и выглядят при этом далеко не так элегантно, как она. А ведь Эмма старается только ради Клайва.
О да, спутница Клайва действительно умеет одеваться. Она высока, стройна и прекрасно за собой ухаживает. Так что у достопочтенного с личной жизнью определенно все в порядке. Везунчик.
Клайв знает мое мнение об Эмме и от души забавляется. Однажды он даже заявил, что я им просто завидую.
Боже мой! О чем он говорит?
У Бет под глазами темные круги, какие бывают у нездоровых, предающихся излишествам людей, она слишком худа и нервозна и никогда не слушает, что ей говорят. Впрочем, надо отдать ей должное, сама Бет говорить умеет. Подруга Майлза несколько задириста (в хорошем смысле слова) в отличие от Эммы — та само воплощение ледяного презрения. Как-то раз зашел разговор об убийстве Балджера [14], мы поспорили. Вдруг Бет подалась вперед, стала отчаянно размахивать руками и с горящими глазами что-то нам объяснять — как она была страстна, как доходчиво говорила! — всех нас буквально в порошок стерла. Умная девица.
И при всем при том она еще и модель.
— Достойная профессия, надо думать?
Бет изучает меня из-под полуопущенных век и выдыхает мне в лицо сигаретный дым.
— Не хуже рекламы, лапушка. Только платят несравнимо больше.
Кроме работы на подиуме, Бет занимается актерским искусством, причем подает большие надежды и мечтает когда-нибудь получить роль в новой высокобюджетной телеверсии «Пигмалиона». Еще ходили какие-то слухи о съемках в американском боевике…
Разговор плавно переходит к теме моего недавнего увольнения, а там уж сам бог велел обсудить и фиаско с воздушным шаром — без лишних вольностей, с приличествующим случаю уважением. (Как говорится, «о мертвых либо хорошо, либо ничего».) Но молодость есть молодость, и скоро мы ужимисто хихикаем, представляя перепуганных до смерти пассажиров пресловутого воздухоплавательного средства. Согласен, повод для веселья жутко похабный — однако молодость есть молодость. К тому же, положа руку на сердце, все обошлось.
И тут Бет начинает спонтанно импровизировать, представляя незавидную участь трех знаменитых бездарностей, сложись дело не так счастливо: айсберги, полярные медведи, леденцы от кашля, панты из тюленьей кожи, эскимосские церемонии посвящения… бред. Всегда восхищался людьми, которые способны на долгие фантазийные импровизации по настроению. Я, конечно, тоже так умею. И Джесс, сестренка моей домовладелицы. И, судя по всему, Бет.
А затем приятели наперебой начинают давать мне советы, как не застрять надолго без работы, и в конце концов звучит то, чего я так опасался: «Если что, выйдешь на вокзал и попробуешь предложить себя первому встречному толстосуму». Столь блестящая идея принадлежит Бет, которая преподносит ее с непроницаемым видом и без тени улыбки на лице. В яблочко.
