Дойвбер Левин - Вольные штаты Славичи: Избранная проза

— Дум-ко-пу, сынок, — прошамкала старушка, — Дум-ко-пу!

Вдруг раздались крики:

— Летит! летит!

Кляус Фогель посмотрел вверх и действительно увидел, что летит.

— Думкопф! Думкопф! — закричал и Кляус Фогель.

— Сюда! сюда! — кричал бургомистр.

Но Думкопф, — а может быть и не Думкопф, хотя может быть и Думкопф, впрочем я и сам не знаю, — Думкопф летел дальше. Тогда бургомистр во главе толпы бросился за ним следом. Бургомистр пробежал весь город, громко повторяя: «Сюда! сюда!» — Рядом с ним бежал человек и махал факелами. Но Думкопф все же не остановился. Он пролетел городской вал и скрылся во мраке.

В городе Аппенгейме, как и во всяком городе, есть пожарная каланча. На этой каланче день и ночь стоит дозорный и все время глядит по сторонам. Если в городе пожар — он бьет в набат. Случается, что дозорный глядит-глядит, а потом и заснет.

В ночь с 13-го на 14-е июля дозорный на Аппенгеймской каланче спокойно спал, а на рассвете, проснувшись, увидал странную штуку.

По небу летела бочка, — бочка большая, ведер в семьсот. А на бочке, поджав под себя ноги, сидел человек, высокого роста, с длинными рыжими волосами. В руке он держал меч. Дозорный протер глаза и снова посмотрел — летит! Тогда он закричал во всю глотку: — Стой! — Но человек летел дальше. — Стой! — крикнул дозорный. Человек летел дальше. Дозорный разозлился, снял сапог и бросил в человека. Сапог полетел вверх, стукнулся о бочку, отскочил и стукнул дозорного по голове.

— Погоди ж! — крикнул дозорный и с силой ударил в набат.

Весь Аппенгейм пришел в смятение. Захлопали окна и двери. На улицу выскочили полуодетые, взлохмаченные, заспанные люди. — Где пожар? — кричали они. На шум прибежал местный ученый, доктор Авербах.

— Успокойтесь! — кричал он, размахивая ночным колпаком, как флагом. — Успокойтесь! это Думкопф!

— Где Думкопф? — закричали все.

Но Думкопфа не было. Только вдали на горизонте маячила черная точка. Может быть это был Думкопф, а может быть маленький жаворонок.

В этот же день вечером Думкопфа видели над Немецким морем. Видел его, знаменитый в то время, нидерландский капитан Кох-Бот.

А на следующий день Думкопфа видели:

над Аугсбургом,

над Штутгартом,

над Хёмницем,

над Гёрлицем,

над Кёльном,

над Лейпцигом.

Над Аугсбургом Думкопфа видели летящим на воздушной ладье, над Штутгартом, — на вороне, над Хёмницем — на зонтике, над Гёрлицем — на ковре, над Кёльном — на обруче, над Лейпцигом — ни на чем. Высоко над городом Думкопф лежал на животе и махал руками и ногами.

Везде говорили о Думкопфе. Его видели то тут, то там. Одновременно видали его в разных концах страны. Народ терялся в догадках, а ученые без конца спорили об его истинном местонахождении.

15-го июля, с утра, на Швабштадтской площади перед ратушей собралась огромная толпа. У застав стояли скороходы. На крышах сидели дозорные и внимательно обозревали горизонт. — Летит? — кричали им снизу. — Не видать, — отвечали сверху дозорные.

Швабштадт встречал Думкопфа.

На середине площади сидели: доктор Вундеркинд, бургомистр и брандмейстер. Доктор Вундеркинд, не отрываясь, глядел в подзорную трубу.

— Не видать еще? — поминутно спрашивал его бургомистр.

— Я всегда говорил, что он не вернется совсем, — ответил доктор Вундеркинд.

— Может быть Думкопф, действительно, обратно не прилетит? — шепотом сказал брандмейстер. — Прилетит! — ответил бургомистр. — А может быть… — начал снова брандмейстер. — Непременно прилетит! — повторил бургомистр. — Тогда ему уж пора… — сказал брандмейстер. — А вот, глядите! — сказал бургомистр.

По площади во всю прыть бежали скороходы.

— Летит! летит! — закричали в толпе.

— Едет! едет! — кричали скороходы.

— Летит! летит! — кричали в толпе.

— Едет! едет! — кричали скороходы.

— Да кто же едет? — вскрикнул бургомистр.

В эту минуту в конце площади показалась телега. На телеге сидел высокий, бородатый мужик. Рядом с ним сидели мальчишки Куно и Фриц. А сзади сидел человек без шляпы в грязном изодранном сюртуке. Человек был похож на куст. Из его волос торчали сухие ветки, к сюртуку прилипли листья, а штаны были во мху.

— Это еще кто такой? — сказал бургомистр.

— Думкопф! — ответили в один голос Куно и Фриц.

— Какой Думкопф? — сказал бургомистр, — откуда он взялся?

— Мы его в роще нашли! — сказал Куно.

— Он в роще лежал! — сказал Фриц.

Бургомистр схватил человека за плечи.

— Думкопф? — крикнул он.

— Думкопф! — ответил человек.

— Но где шары? — сказал доктор Вундеркинд.

— Улетели! — сказал Думкопф.

— Как улетели? Куда улетели? — сказал бургомистр.

— Оторвались и улетели! — сказал Думкопф. — Третьего дня оторвались и улетели.

— А как же вы-то остались? — сказал бургомистр.

— А я в рощу свалился! — сказал Думкопф.

— Хо-хо! в рощу свалился! — крикнули в толпе.

— Но я открыл замечательную вещь! — сказал Думкопф.

— Как бревно, в рощу свалился! — кричали в толпе.

— Я открыл замечательную вещь! — повторил Думкопф.

— Тише! — крикнул бургомистр.

— Бревно! — кричали в толпе. Думкопф встал на ноги и крикнул:

— Я открыл!.. — крикнул Думкопф. Но голос у него сорвался. — Я охрип, — сказал Думкопф.

— Тише вы! — крикнул бургомистр.

Думкопф откашлялся и сказал свистящим шепотом: — Я открыл, — сказал Думкопф, — что муха летает не ножками, а крыльями!

— Что? Что? Что? Что? — кричали из толпы.

— Думкопф открыл замечательную вещь! — сказал бургомистр, — герр Думкопф открыл, что муха летает не ножками, а крыльями!

— Крыльями! — крикнули в толпе, — ура! крыльями!

— Ура! Думкопф! — крикнул бургомистр.

— Уррра! — подхватил брандмейстер.

— Урррраа! — покатилось по площади.

— А ну, ребята, качай Думкопфа! — крикнул брандмейстер.

Думкопфа подхватили и подкинули на воздух.

— Качай! качай! веселей! — кричал брандмейстер.

— Ура! Думкопф! — кричала толпа.

Думкопф взлетал над толпой, болтая руками и ногами.

— Вот теперь-то он летает, как муха! — сказал почтальон Хакеншрит.

Десять вагонов

Гравюры на дереве С. Юдовина

Пролог

В осенний вечер 1929 года по Среднему проспекту Васильевского острова в Ленинграде шел человек невысокого роста, широкоплечий, в черном пальто и в зеленой кепке, надвинутой на уши. Шел он неторопливо, вразвалку, — видимо, устал за день, вышел погулять и шел теперь без всякой цели, куда глаза глядят.

Вечер был сырой, туманный. Низко над домами висели черные тучи.

На углу Десятой линии человек остановился.

— Дождь пойдет, — проворчал он, — надо домой.

Но не повернул назад, к дому, а зашагал почему-то по Десятой линии, к Малой Невке. Засунув руки в карманы пальто, посасывая короткую трубку, он шел и ворчал про себя:

— Ух, промокнешь. Промокнешь, брат…

И верно: вдруг как хлынет дождь. Не дождь — потоп. Только в Ленинграде, только поздней осенью бывают такие дожди, когда льет сверху и с боков, и вкривь и вкось, и с крыш и с труб.

— Дождался! — крикнул человек и побежал.

Он бежал вдоль невысокого забора. Казалось, конца ему не будет, этому забору, до того длинный. Однако забор кончился, а за забором был дом — двухэтажный флигель старинной постройки, с деревянными воротами. Человек распахнул калитку и забежал во двор.

— Дождался, — ворчал он, подымаясь по скользким ступеням на крыльцо. — А что я говорил? То-то.

На дворе, за флигелем, был еще дом, большой, четырехэтажный. В этом доме было очень много окон, может быть, сто, и во всех окнах горел яркий свет.

Человек с завистью посмотрел на освещенные окна.

— Живут люди, — проворчал он. Помолчал и опять сказал: — А ты стой тут — и мокни. Э-эх! — И мокрой рукой полез в карман за табаком.

В это время в одном из верхних окон высунулась голова, и мальчишеский голос громко крикнул:

— Эй, гражданин! — крикнул мальчишка, — чего там мокнешь? Иди в дом.

Человек услыхал голос и обрадовался.

— Это ты меня, что ли? — спросил он.

— А то кого же? — крикнул мальчишка — Иди в дом.

— Ну, спасибо, — сказал человек. — А пройти-то как?

— Известно как, — сказал мальчишка, — по двору, крутом. Маленький ты, что ли?

— Нет, не маленький, — сказал человек, — а темно же.

— Погоди, посвечу! — крикнул мальчишка и захлопнул окно.