Петр Алешковский - Институт сновидений
– Ну молодец! – рявкнул Генерал и пошел одеваться.
История, как известно, повторяется. Екатерина II, останавливалась в 1767 году в Старгороде в путевом дворце по дороге в Первопрестольную. Местные мужики, что-то не поделив с кучерами царицы, набили им рожи. Государыне мгновенно донесли. Последовал высочайший указ: выпороть в городе каждого десятого. Тогда городской глава с чиновниками коленопреклоненно молили матушку императрицу простить дураков-горожан и вымолили у наидобрейшей прощение. С той поры в городской думе на праздник Казанской иконы, когда и случился конфуз, ежегодно служили благодарственный молебен. Отменила его только советская власть. Старгородцев это не спасло, в соседних городах они получили кличку «поротые», что, впрочем, не хуже исторических прозвищ тверичей – «козлы», или жителей Торжка – «новоторы-воры», или кашинцев – «водохлебы».
Вряд ли Ким Волокитин знал историю своего города. Генерал предъявил претензию губернатору, за что тот, в рамках проекта «Старая усадьба», уступил ему упомянутый выше путевой дворец. Из него теперь делают «бутик-отель» со всеми аксессуарами райской жизни. Для города это даже хорошо, школу для дурачков, что была во дворце, переселили из центра города на окраину, а вот как договорятся инвестор и реставраторы – покажет время. Ким Волокитин недолго проходил в начальниках управления культуры, Генерал оценил его актерские способности и забрал в Москву. Говорят, там он управляет сверхсекретным гаражом, получил долгожданные погоны полковника и очень доволен жизнью.
Заклятое место
Первое, с чем сталкивается в Старгороде турист – наш мост. Место это заклятое не только для автомобилистов, но и для градоначальников, все это знают. Летописец сообщает, что в 1011 году боярин Кукша – основатель Старгорода – утопил на переправе жреца-комси, а тот перед смертью проклял боярина и всю последующую власть.
В 1696 году государь Петр I, спеша в Воронеж на строительство кораблей, прибыл на высокий берег нашей реки и, нервно крутя ус, стал дожидаться парома. Рядом стояли две старушки – торговки зеленью.
– Почем товар? – поинтересовался царь.
– Отдаем по полушке, а перевоз – денежка.
Две медные полушки в те времена составляли денежку. Царь тут же вызвал городского главу и велел закладывать мост. Через полгода на обратном пути из Воронежа царь заметил: мост строить и не начинали. Царь приказал привести городского главу.
– Что ж тебе денег не дадено?
– Никак нет, деньги пришли, ума нет, Ваше Величество.
– А вот те ум! – вскричал Петр и ударил главу по лысине кулаком так, что тот чудом не помер. Зато после спешно отстроил мост.
В Великую Отечественную фашисты мост разбомбили. По приказу Жукова красноармейцы наводили переправу под шквальным огнем врага. В самый разгар обстрела подлетает к понтонам «Виллис», а наши, кто еще живой, разбежались по окопам, прячутся от обстрела. А Жуков был с тросточкой. Кругом пули свистят. Жуков на них ноль внимания, – заговоренный был. Вызвал полковника:
– Мать-перемать, сколько времени тебе было отпущено? – и той тросточкой по лицу, только зубы полетели!
– Ты, – кричит Жуков попавшемуся на глаза капитану, – переправу наведешь до вечера, иначе – закопаю!
К вечеру танки прошли по понтону, враг бежал, полковника отправили в Воркуту, а капитан получил орден.
После войны восстановлением моста руководил орденоносный инженер-полковник Шелест. Строитель был от Бога, ремонтировал руины теми солдатиками, что с войны задержались да пленными немцами. Пришла пора отправлять солдат домой. Новый призыв его офицеры набрали где-то по глухоманям. Мост отстроили, но у призывников кончился срок. Шелест написал наудачу куда следует, прося новых солдат, взамен примчались чекисты с пулеметами, но орденоносец исчез. Так его и не нашли. Часть, оказывается, сразу после войны расформировали. Как он умудрился ее сохранить? Ведь солдаты и офицеры в ней проходили службу официально. Про него потом много баек рассказывали, но что правда, то правда: сталинский режим обманул, а мост отстроил.
С тех пор мост обветшал. Каждый новый градоправитель не жалел на него асфальта, но почему-то выбоины и дыры в покрытии становились только больше и глубже.
Когда городским главой стал Михаил Ефремович Ноздреватых, коренной старгородец, бывший генерал-вертолетчик и герой Афгана, он поклялся землякам поставить мост на полную реконструкцию. Старая мать, говорят, советовала сыну окропить мост святой водой и отказаться от шальной затеи, но глава ее не послушался.
Доложил губернатору: требуется сто миллионов. Губернатор в торги – шестьсот и ни копейкой меньше, иначе пробивать не резон. Тут и объявился Генерал – большой человек из Москвы, развернувший в Старгороде строительный бизнес. Перехватил заказ и выбил триста миллионов. Деньги из министерства вышли, но застряли где-то в пути. Что у Генерала с главой случилось, нам не ведомо, но свидетели их разговора имеются.
Михаил Ефремович играл вечером в клубе «Старинушка» на бильярде. Вдруг врывается сильно пьяный Генерал и с ходу в крик: «Что, гад, делаешь? Деньги перечисленные ты стащил?»
– Я, – ответил Ноздреватых, – под стингерами летал, не боялся, иди вон! На родном городе не наживаюсь!
Генерал что-то Ноздреватых на ушко шепнул, наверняка, заклинание, вышел вон, сел в «мерседес», но не далеко и уехал. Впечатался в ограду моста, машину разбил под списание, чудом в реку не свалился. А главу прямо на месте разбил паралич – ноги отнялись.
Деньги после нашлись, правда, не все триста, а только сто миллионов. Говорили, губернатор снял-таки сливки. Долги Москве Генерал как-то списал, но денег осталось совсем мало, хватило только положить на мосту асфальт по немецкой технологии. По весне прошли по мосту лесовозы, пробили первые ямки. Сейчас, летом, машины уже ползут по нему привычной медленной змейкой, берегут подвеску. Михаила Ефремовича народ за прямоту и правду зауважал, но ног ему то уважение не вернуло. Сам мост стоит крепко – его Шелестов с немцами-военнопленными строил, это вам не новые немецкие технологии. Может, дешевле было бы его святой водой окропить и закрыть тему навсегда?
Бесы нас мучат
Бесы нас мучат, это факт. Старый отец Артемон говорил о бесах в проповедях, но никогда не забывал предостеречь народ от лжецелителей. Недавно в Соломбальском районе Архангельской области был обнаружен труп пожилой женщины, скончавшейся от травматического шока ввиду множественных переломов грудной клетки. Некто Лагунова изгоняла из старушки бесов «посредством прыжков на ее груди». Таких шарлатанов много шастает по России, не меньше тех самых бесов, что нас мучат. Но случается, бесы покидают душу мучимого от страха силы, что посильнее их.
Михаил Ефремович Ноздреватых – городской глава, генерал-вертолетчик в отставке, пострадал от московского колдуна-бизнесмена по кличке Генерал. Тот, говорят, шепнул Ноздреватых на ушко заклятье, и герою Афгана парализовало обе ноги.
Произошло это в очень неудобное время – накануне выборов в Законодательное собрание области, куда по партийным спискам от «Единой России» метил наш меценат и миллионер Антон Порфирьевич Несгибайлов. Попасть туда было ему ох как необходимо. Новый губернатор, в отличие от старого, посаженного в тюрьму за истребление леса на территории, равняющейся 1/7 Франции, начал прибирать к рукам своевольных бизнесменов. Так, парней, льющих уникальный чугун, он заставил выпускать дешевую водку «Заединство». Те спаслись от оброка хитростью – стали разливать ее в витые чугунные бутылки, которые из-за цены и неподъемного веса люди покупать отказывались, на чем филиал «Чугунного двора» и обанкротился.
Антон Порфирьевич приехал в Старгород из Полтавы двдцать пять лет назад. Небольшой заводик, куда он попал по распределению из Политеха, производил шанцевый инструмент. Когда разрешили, Несгибайло заводик приватизировал, добавил к фамилии букву «В», показывая, что уезжать в Украину не собирается, и засучил рукава. Сейчас его «Старгородец» выпускает строительные краны и легкие моторные лодки, насосы и гидранты, лопаты и пожарные бочки, иглы, гвозди и мясорубки. И этой железной империи было приказано начать производство туалетной бумаги! Несгибайлов не сказал «нет», но немедленно двинулся в столицу, где покровитель всех пожарных выдал ему билет партии «Единая Россия». Руководитель старгородского штаба «Единой России» городской глава Ноздреватых должен был обеспечить директору победу на выборах. Попади Несгибайлов в Законодательное собрание, губернатор от него бы отступился, но накануне выборов штаб оказался обезглавлен, а точнее, обезножен. Верные помощники донесли, что Михаил Ефремович впал в депрессию, сидит на даче, никого к себе не допускает, в то время как старушка-мать льет ему на голову святую воду, а старый отец Артемон бормочет из угла молитвы, изгоняющие бесов.
