Наташа Маркович - Я – необитаемый остров
Закрывать Игру не является распространенной практикой, но вполне приемлемой. Если до них дойдет, что это конец, если они проснутся, если вынесут уроки, то всегда могут нас вовлечь обратно. Бывает, что вовлекают. А бывает, и нет. Несколько программ на моей памяти не реанимировались.
А до официального окончания – две недели и два дня.
В общем, игроки сначала расстроились, как дети, а потом психанули и решили – фиг вам, закрывайте сколько хотите, мы и без вас общественный проект доделаем, и гонку соберем, и аппараты купим в роддом, и все такое. Это у них общая цель такая была – покупка оборудования в химкинский роддом и еще в один детдом, и чтобы заработать на все это добро, они организовали ночную автогонку – StreetRacing.
И фигачат, как сумасшедшие, ибо обида и желание доказать что-то бывают порой сильнейшими стимуляторами. Даже личные цели начали выполняться. Прямо реально вдруг взрослыми стали, упертыми, противными и высокомерными. А это уже в сто раз лучше, чем ходить трупами дохлыми. Это значит, энергия есть. То есть все не так безнадежно, и шансы выиграть есть.
И вот я понимаю, что если хочу спасти Игру, то мне ни на какой Кипр ехать не светит. Надо быть с ними, работать наравне, быть энергетически включенной.
Из Египта мы прилетаем в Москву ночью, в четыре, а в двенадцать уже снова в аэропорту нужно быть, на Кипр лететь.
Я начинаю к Юре подъезжать. Еще в отеле. То, как Юра относится к моей работе, – всем понятно. Уважает, конечно. В общем-то он старается ради меня, не наезжает, помогает, даже деньги на проект собирает, но тяжело ему любить мою работу, это видно.
И вот сидит он в баре, прямо в бассейне, а тут я подплываю, в буквальном смысле слова, с сообщением о том, что на Кипр не могу лететь. Пустила слезу заранее, чтобы меньше кричал. Парень-то горячий.
Он меня обнял, взял на руки и стал носить по бассейну кругами и разговаривать, утешать, жалеть, и носил до тех пор, пока я не успокоилась. После этого поставил на ноги и такой скандал устроил!
– Но я же не могу их бросить, мне это важно. Очень! – пыталась оправдываться я.
– Ага, они тебе важнее меня, я и говорю! – жестоко манипулировал он.
– Нет, но я за них отвечаю, это моя работа.
– Ага, а за наши отношения ты не отвечаешь! – гнул он свое.
– Но мы же не в последний раз отдыхаем!
– Ага, у нас будет еще восемь медовых месяцев!
– Меня уволят, если я поеду на Кипр, – попробовала я последний манипулятивный аргумент.
– А если не поедешь, уволю я, – поставил он точку и ушел собираться на самолет.
Я поплакала и начала в самолете на Москву вовлекать своих коллег в то, что я могу успеть и то и другое. И конечно, не вовлекла, все только пожали плечами и сказали: «Наташ, просто делай выбор и неси за него ответственность. Ты все знаешь».
Конечно, свой выбор я уже тогда сделала.
Я прилетела и пошла к семи утра на экстренное собрание, которое я попросила организовать игроков. Со мной пошел Леша, который день ото дня становился все спокойнее.
Мы выложились на этом собрании на сто процентов. Были мудрыми и любящими. Мне было важно дать игрокам понять, что Игра – это не только проект и не столько личные цели, это нечто намного большее, чем доказать окружающим, да и самим себе, что ты герой.
И разговор наш закончился прекрасно и целостно. После чего я стала вовлекать игроков как своих партнеров в то, что мне важно поехать на Кипр и важно координировать их программу одновременно.
Я озвучила еще одну важную вещь. Я сказала, что это моя последняя Игра. Я приняла это решение в самолете, хотя подумывала уже давно. Я пять лет координировала Игры. Это тринадцатая Игра, в которой я участвую. Я банально устала и перестала профессионально расти. И от этого мне скучно, мое эго устраивает себе развлекуху, а мне и всем окружающим достаются одни неприятности.
Я решила, что пора становиться тренером, и даже договорилась об этом и уже начала писать сценарий тренинга. Я только ждала стажера, который заберет у меня эти Игры наконец. И я его дождалась.
Но еще я решила другое. До того как стать тренером, я намерена стать мамой. Я хочу пожить нормальной семейной жизнью, которой у меня никогда не было.
Я привыкла выживать, продираться наверх, сворачивать горы, и вот сейчас я, наверно, впервые в жизни стала расслабленной, тихой и спокойной. Нет во мне ярости, жесткой требовательности, нет мужской энергии, и создавать ее теперь мне совсем не хочется. А без ярости и требовательности не может быть координатора Игры.
В общем: «Временно перестаю спасать мир и начинаю его увеличивать! – так объявила я игрокам. – Но ваша Игра мне важна, вас я уже полюбила, и мне важно быть с вами до конца. И я обещаю, что буду и буду честна и требовательна все эти две недели».
Конечно, они меня поняли.
На Кипре я купила кучу телефонных карт и не слезала с телефонной трубки. Кажется, так я не была включена в Игру даже тогда, когда была в Москве. Игроки-лидеры работали как сумасшедшие, как самые настоящие лидерские лидеры!
С Юрой у нас все было волшебно-преволшебно.
– Я поняла, зачем мне нужно было оказаться на Кипре, – сказала одна пермская девушка.
– Зачем?
– Чтобы увидеть вас с Юрой. Я думала, так не бывает, чтобы две одинаково сильные и яркие личности были вместе и сумели, не подавляя друг друга, остаться сильными и яркими. Значит, так бывает, и я теперь знаю, к чему стремиться.
Ради таких слов стоило поехать на Кипр.
Что ж, так и есть. Мы оба сильны необыкновенно. И мы вместе. Знала бы эта девушка, сколько трудов… Впрочем, оно того стоит.
Конечно, когда я вернулась в Москву, меня уволили. А вы что думали? Я бы и сама себя уволила. У нас в компании такие закидоны не проходят. Назначили вместо меня Лешу.
Леша начал обзванивать игроков, а я пришла домой и легла на диван – плакать.
А вечером игроки приехали ко мне в ресторан с цветами.
– Как ты можешь? – возмутились они. – Ты обещала быть с нами до конца. Ты чему нас учила?
– Меня уволили!
– Ни хрена себе позиция ответственности! Ну-ка, бери себя в руки и звони Олегу, Леше, Юле. Вовлекай!
Я засмеялась и пообещала. Конечно, если бы мне было очень важно, никто бы меня не уволил, тут они правы. Моих игроков не проведешь. Вечером я обзвонила коллег и объявила, что буду с игроками до конца и намерена быть на третьей сессии.
– Хорошо, посмотрим, – сказали они.
И оставшиеся две недели я была рядом с ними, поддерживала, участвовала, разруливала. Формально, по должности, я не была координатором, но по сути – да, конечно, самым настоящим. Хотя, честно говоря, это было уже не важно, потому что они к этому времени сами себе координаторами стали.
Игроки сделали обалденную ночную автогонку. Было зарегистрировано более ста тридцати экипажей, денег собрали кучу купили все оборудование. Всего за время программы было освоено более 91 тысячи долларов. Это рекорд для Игры. А учитывая то, что их, игроков, и народу-то было – десять человек, то это просто потрясающе.
Да и вообще, они стали другими. Сумасшедшими, дружными, настоящими, упрямыми, самодостаточными личностями. Я, конечно, не могу сказать, что раньше они были никем и ничем, мы неудачников априори не берем в Игру, но теперь это уже совсем другой уровень. Они стали героями и победителями! Вот!
Третья сессия, как всегда, была волшебной. Для меня же это было что-то новое. Я отвечала за музыку, а вел организационную работу в основном Леша и вел первый раз, а моя задача была научить его сделать так, чтобы он был лучшим координатором третьей сессии. Так мы договорились. В отдельные моменты я перехватывала микрофон, вела большие куски, но отвечал за результат он. Формально. Реально же я была с игроками соединена энергетически как никогда, и перед самой собой отвечала за результат только я и никто другой.
Боже, насколько же легче делать все самой, чем обучать неопытного человека. Я-то веду третью сессию мастерски, я как рыба в воде. Как говорится, это «мое». Знали бы вы, сколько раз мне хотелось вскочить из-за стола, отобрать у Леши микрофон, все исправить, переделать, зачеркнуть и создать заново. И я вскакивала, хваталась за край стола – аж пальцы белели, и снова садилась, засовывала в рот кулаки, чтобы не завыть, не заорать, не вмешаться, а в перерывах разговаривала с Лешей, учила терпеливо, хотя самой хотелось ругаться и бросаться дисками. Потом мы вместе обсуждали дальнейшую стратегию, тактику.
Отдыхала я тогда, когда сама становилась ведущей, реально отдыхала, хотя это самая настоящая работа.
Но мы с Лешей справились. Мы молодцы, все-таки сумели быть партнерами, сумели поддержать друг друга, потому что нам дико важны были эти люди – наши игроки. Трогательные, незадачливые, но отважные, победоносные.
Еще я вспоминала тренера Володю, который когда-то учил меня вести третью сессию и был рядом во время моего дебюта. Он обнимал меня во время перерывов, хвалил, гладил по голове, говорил о том, что я молодец, что для первого раза это просто чудесно. Вот ведь терпения и любви было у человека! Я прониклась благодарностью – шесть лет спустя!
