Мария Бушуева - Отчий сад
Когда в ту далекую весну мальчика увезли, Светлана, до этого чувствовавшая себя защищенной и счастливой в своем милом тихом доме, перестала вдруг ощущать под ногами почву — она зависла в пустоте, как зависают, по рассказам очевидцев, НЛО, но в отличие от неопознанного, но маневренного объекта, способного на чудо-виражи и плавные посадки и взлеты, Светлана, подкинутая в не
note 280 беса страшным отчаянием, в любой миг могла внезапно обрушиться на Землю. Но ее удержали в ее заоблачном пространстве книги, как сейчас удерживали распускающуюся гроздь воздушных лиственных шаров невидимые корни.
Видимо, книги обладали непонятным свойством уменьшать силу гравитации — и Земля, пытавшаяся сначала то с жалостью, то с яростью притянуть к себе девочку — даже ценой ее травматического падения — отступила, оставаясь все эти годы на не далеком, но и не близком расстоянии… Светланина мать говорила об этом проще: «Дочь витает в небесах».
Светлана полюбила и выставки. Иногда, путешествуя от одной стеклянной витрины к другой, рассматривая то ювелирные изделия, то коллекцию старинных фотографий, Светлана поднимала на редких посетителей глаза — ей вдруг чудился синий взгляд мальчика. Но это оказывалось только душевным миражом. А другие молодые или не очень молодые мужчины, даже проявившие к ней интерес, оставались для нее только призраками и скользили с ледяной горки ее равнодушия в космическое небытие.
Но книги все-таки спасли ее — душа ее не упала и не разбилась о сухую каменистую почву — и Светлана, с бессознательной благодарностью литературе, выбрала библиотечный институт, а потом устроилась работать в небольшую библиотеку, тоже с трудом выжившую в эпоху хищнического накопления первичного капитала, как выражался, болтая с сестрой за ужином, ироничный Евгений, цитируя непопулярных ныне политических классиков…
Денег было мало, но отец и мать забрали к себе стариков-родителей, всех четверых — благо квартира в Жуковском была огромной, четырехкомнатной, с почти двадцатиметровой кухней, одну квартиру, родителей отца, с их согласия продали и отделили детей, решив, что в нынешнее время гораздо легче выжить в столице. Так Светлана и оказалась сначала на Большой Академической, а теперь вот на улице с названием поэтическим, хотя и затрепанным стихотворцами — Соловьиная роща.
note 281 Она смотрела на влажную дымку, на зеленый бисер листвы, на желтые капли цветов, на подпрыгнувший и застывший в полете симпатичный бережок — казалось, он сейчас улыбнется — такая в нем была человеческая осмысленность, смотрела и повторяла мысленно, вспоминая прозу Саши Соколова: это река, она называется Сходня, а это дерево, оно называется ветла…
— А это человек, — вдруг сказал голос у нее за спиной,
— по имени Дмитрий Ярославцев.
Она вздрогнула и оглянулась.
Развив в долгом одиночестве свою сверхчувствительность и телепатичность, она однако пугалась, когда вдруг встречала подобные свойства в ком-то другом.
Но лицо мужчины было приветливым, она даже подумала, что улыбка берега, которую она ждала, наверное, приняла форму улыбающихся губ этого незнакомого человека.
— Мы с вами живем в одном доме, — сказал он, проследив за ее взглядом — с его лица она перевела глаза на деревянный этюдник в его руках, — я занимаю мансарду. Знаете, чем вы сейчас удивили меня? Она на секунду прикрыла глаза — так ей легче удавалось увидеть чужие мысли — они представлялись в виде отчетливых порой, а порой нечетких образов. И сейчас она различила на экране зазеркальной стороны своего сознания словно проведенную в пространстве какую-то голубоватую черту, которая начала таять… Образ был непонятен.
— Не угадаю, — призналась она, — может быть. — Она немного смутилась. — Вам бы хотелось, чтобы черта, которая разделяет нас как людей совершенно незнакомых, исчезла? — она покраснела.
— Ну и это, конечно, — мягко сказал он, глядя на нее чуть прищурившись, — но и еще нечто. Видите ли, между аурой человека и пространством всегда есть почти неуловимая граница, которую можно заметить. А между вами и воздухом сейчас точно не было никакой границы — будто весь этот выдох природы был вашим собственным выnote 282 дохом: и дымка, и облака зелени — это ваша собственная аура, просто принявшая такую форму…
— Мне тоже сейчас казалось, что красота — именно дыхание, может быть, дыхание Бога.
— Побудьте здесь, если вы никуда не торопитесь, я постараюсь то, что сказал словами, выразить иначе… И он открыл этюдник.
* * *
Больше двух месяцев — с конца февраля до начала мая — я рыскала по всему центру в поисках подходящего помещения. Я все просчитала — и аренду, и ремонт, и другие затраты — оставалось только найти то место, где все это дело начинать.
Шефиня моя, Лена, женщина очень толковая, давно смекнула, что у меня появились свои планы, отличные от дел нашей фирмы, но пока молчала, ждала, видимо, когда я все расскажу ей сама.
Лена вообще молодец. Приехала она в семнадцать лет в Москву из Кемерово (она шутит, что Кемерово — это от киммерийской культуры, только буквы, говорит, случайно поменялись). Папан у нее тоже был начальник, только кемеровский, причем чуваш по национальности, привез дочку в университет, она закончила исторический факультет, но, посидев с полгода в отделе археологии, все кинула и ушла в бизнес. Сейчас настоящая биз нес-wo man, она уже десять лет в нашем агенстве недвижимости. Сначала сама себе квартиру купила на проспекте Мира, теперь в суперпрестижном месте, пысак чул сурт строит (это Лена так говорит, она немного знает по-чу вашс ки).
Лена может все: любые документы сделать, любую квартиру за любую цену найти… Но сейчас у нее траур. Я уже говорила — Ксюшка наша, которую Лена держала как экстрасенса, уволилась и уехала в Штаты.
— У меня, — объясняет Лена, — генетика такая — я без шамана работать не могу. Особенно после того случая. note 283 А случай был действительно жуткий: пришла в агентство семейная пара, симпатичные такие люди, лет по тридцать пять, только что прилетели из Турции — испугались начавшегося там землетрясения и вернулись, а раз отпуск еще не кончился, решили начать заниматься своей квартирой. Лена поставила на продажу их хорошую двухкомнатную на Гурьянова. Было это в пять вечера, в конце рабочего дня. А ночью теракт — и дом их на Гурьянова взлетел на воздух вместе со спящими жильцами. А Лена как раз в десять утра семейной паре звонила: покупатель на их квартиру появился.
— Представляешь, куда я звонила, — иногда вспоминая погибших наших клиентов, говорит она. — Я бы в жизни в новый дом, который на том месте выстроили, не переехала. Даже бесплатно.
— А тем не менее, там покупают: дом-то выстроили кирпичный. И цена квадратного метра, сама знаешь, низкая. Люди считают, что бомба в одну воронку дважды не падает.
— Ксюшка, правда, будущее просматривала: говорит, будет новый дом стоять вечно. И все равно! Я бы там жить не смогла. Аура места впитала трагедию — и мне бы каждую ночь снились кошмары! А та сновидица, которую я встретила тогда на Большой Академической, работать у нас отказалась сразу и совершенно бесповоротно.
— Вот, блин, дура, — сказала тогда Лена, пышной своей грудью прижимаясь к столу, — имела бы три тысячи зеленых просто так, а сидит знаешь где? В библиотеке! Зарплата — только на хлеб и на молоко! Но, кстати, Лена не замужем. А наружность у нее почти модельная — только она тоже склонна к полноте. На этот предмет мы с ней обе и запали: дружим на основе разнообразных диет для похудания. Есть у нее, правда, уже года три бойфренд, но она боится с ним регистрироваться
— она обеспеченная женщина, а он про
note 284 сто актер в театре. И пока не знаменитый. Правильно Лена делает — к чему актер дома? Дом, как говорили англичане — my castle, то бишь моя крепость. А театр — это развлечение. Ну пусть и развлекается сам, а Ленке нужно рожать и детей кормить. Она меня только на два года моложе, но у меня-то Марфа. Кстати, нужно позвонить, опять небось у них денег нет, да и забрать за аренду у таджиков. Я все-таки им чуть повысила оплату — все, сказала, дорожает, уж извините, они ничего, поняли. Им ведь тоже искать по городу другую квартиру неохота — прижились.
И наконец (еще через неделю) — то, что надо! Правда, не в тихом переулке, а на Садовом кольце (что, в общемто, и лучше для посетителей). Дом красивый, подъезд на оживленную улицу, пересекающую Садовое, зал достаточно большой — это помещение раньше было магазином… Вечером позвоню Митяю и попрошу завтра со мной съездить, посмотреть помещение. Если скажет — годится,
— беру. Может, его с Леной познакомить — она тяготеет к людям искусства? Нет, жалко.
