Джеймс Данливи - Лукоеды
Я — злобный и подлый. Если надо кому-нибудь скрутить шею. Скажи только слово. Мой друг знаменит своими грязными привычками. За ночь может произвести столько говна, что даже меня тошнит.
Западлы поднимаются вместе по парадной лестнице. Подбегает Персиваль. Держа в одной руке канделябр, дергает головой вверх, где стоят и смотрят вниз оба Западлы.
— Не нравятся они мне, сэр. Каких-то два случайно забредших типа. Как из канавы выползли.
Появляется все больше лиц. По слухам, целая охота на лошадях со сворой собак направляется сюда через горы. Молва быстро разносится по всей округе. Вплоть до врат столицы. Где уже все наверно знают, что здесь идет капитальная попойка. Так как вон там стоит г-н Обо из банка. И судя по характеру завитушек ее волос рядом с ним его жена. Высокая дружелюбная блондинка с огоньком в глазах. В руке держит мундштук. Вокруг плеч небольшое боа.
— Ваше высочество, познакомьтесь, моя жена. Я подумал, надо осмотреть ваше место. И посмотреть, что можно сделать для вас. Ущерб от пожара вроде небольшой. Первое впечатление такое, что сделать можно многое, если сократить накладные расходы. Вон там, что это такое?
— Шахта.
— Что вы говорите! И там что-то есть?
— Мой инженер, доктор Франц Пикл БФБ говорит, что здесь отмечается минерализация адекватная для проведения горных работ.
— Думаю, мои директора выразят заинтересованность, когда услышат об этом.
— Надеюсь.
— Ваше высочество, не будем отвлекать вас от остальных гостей. Но если вы не возражаете, я переговорю с вашим инженером.
Интересно, чем весь этот прием закончится. Кроме огромного счета и того, что я останусь без выпивки. Народ станет свидетелем того, как накроется вся эта грандиозная схема. А при жадном воображении, отдаленная перспектива покажется великой. Иногда во мне просыпается маленький чертенок. И говорит, весь мир базар. И для большего интереса, сделай цену для каждого разной.
Супруги Ута явились украшенные страусиными перьями. Которые дал им полностью изменившийся Эрконвальд. Уже с другой миниатюрной маской смерти на шее. Плюс хронометр для контроля время оргазмов Глории, пока она носит выражение смерти его матери. Оба гуляют везде под ручку, и Эрковальд, бывший вегетарианец, как волк, хватает куски сырого мяса, которые Глория подбрасывает в воздух, а он ловит их ртом. И впервые я услышал, как Эрконвальд смеется.
Явился Путлог с двумя скрипачами и ложечником, следом за ними появился джентльмен с переносным столом с бутылками, которым он дул в горлышко. Маленькая группа собралась у мутного зеркала в бальном зале. Путлог с веточкой ивы в руке дирижировал оркестром, сыгравшим несколько незамысловатых мелодий. А Мик Силач, рассадил братьев и сестер Шарлен по трое у себя на плечах.
Мини Монк принимает ставки. В темных очках слегка подергивая плечами и головой каждый раз, начиная крутить колесо. Ему помогает тощий ассистент с бледными глазами и черными набриолиненными волосами, зачесанными назад. Леди Макфаггер сидит, положив свою вечернюю сумочку из платиновой сеточки рядом с грудой фишек. Улыбается Блаю, ей очевидно понравилось, что он явился на бал в форме пожарника замка.
Эффектно появляются супруги УДС. Используя для этого двойные двери бального зала. Она в кресле-каталке с военной охраной из повстанцев по бокам. За ними следует Сам Искривленная Спина, разукрашенный как эльф. Несет огромный том с иллюстрациями архитектуры. Народ удивленно таращится на гобелены и картины. Струи шампанского бьют в потолок. Из рук милиционеров, которые говорят, что бутылку обязательно нужно встряхнуть. И тут самый высокий из Западлов, ошивающихся в самом дальнем углу, издает крик.
— С женщинами в постели действуй круче.
Клементин с серебряной короной филигранной работы на голове обозревает гостей. Которые бродят туда, сюда, как скот в поисках воды в пустыне. Гонит прочь на мгновение расплату завтрашнего дня. Уже пульсирующую в висках. Комнату заливает свет, загораются все до последней свечи. Запах фимиама. Мужчина в светло-коричневом пальто. И галстуке в красную полоску. У него гладкие круглые щеки и желтоватого цвета волосы. Ест канапе. Улыбаясь про себя. Увидел меня. И направился в мою сторону.
— Можно с вами поговорить? Никогда до этого не был на костюмированном балу. Меня зовут Стив. Но со мной никто не говорит. Только я вошел, как целая группа людей внезапно опустошила свои кружки до дна и вывалилась из паба. Полагаю вас пригласили Подумал я вот уйду на пенсию в этой стране. Странно. Но мне страшно надоел дом. Каждое утро я просто сижу и представляю, что занимаюсь тем же самым, что и все эти годы там в офисе. Сажусь в автобус, покупаю газету. Пью кофе на пароме, иногда съедаю хот-дог, пересекая залив. От трапа парома до офиса было ровно триста восемьдесят шесть шагов через парк. Я все еще считаю их каждое утро. Вижу себя, поднимающегося на лифте. Говорю доброе утро, парни. Слышу их голоса, как будто сижу за своим столом. Стараюсь поговорить с персоналом посольства здесь, но никак не могу добиться ничего существенного, они кажется хотят отделаться от меня и заняться кем-нибудь другим. Вы первый, из тех кого я знаю, кто просто стоит и слушает меня. И знаете, что. Раз вы оказались таким терпеливым, больше вас я беспокоить не буду. И благодарю
Стив опечаленный удаляется, добившись все таки общественного признания. Направляется в сторону жужжащей рулетки. Мог бы тоже ему рассказать, как я иногда разговаривал с парнями в офисе. В основном выговаривая им неприятные саркастические вещи. Все плоскозадые с огромными животами от высиживания карьеры годами. Надо было и им послать приглашение телеграммой. Со всей похотливостью приглашаем вас на последние скачки в Кладбищенском замке. Пока всю эту малину не выставили на продажу. Как наиболее привлекательное крупное поместье. Расположенное в приятной гористой местности. Прекрасный замок дохристианской эпохи с поздними пристройками, все сохранившие свою оригинальность. Удивительно нетронутый вид снаружи и внутри. С античной мебелью, персоналом и разными гостями. С которыми можно общаться на свой страх и риск и только, если назначено.
Тусовка пополняется с каждой минутой. Клементин в одиночестве поднимается на бастион входной башни. Чтобы постоять под чистым небом, медленно появляющимся с западной стороны. Огромные яркие звезды в такую безлунную ночь. Воздух чистый, влажный и прохладный. Пристально всматриваюсь в ярко поблескивающие небеса и все земные грехи как испаряются. Пока снова не посмотришь вниз. И не услышишь громкий писклявый голос, культурно выговаривающий в ночи.
— Я не предам. Точно никогда никого не сдам. Если только меня точно не вынудят.
От ветра слезятся глаза. Группа фермеров стоит и смотрит на освещенные окна. Слишком застенчивы, чтобы зайти на рынок скота внутри. Полный салонных развлечений. Персиваль поднял мой флаг, развивающийся в ночи. Но подышали на свежем воздухе и хватит, пора спускаться вниз на бал. И найти человека, который, встав на стул, поднял высоко над головой полную бутылку Шато и заявил.
— Меня не опозоришь.
— Тебя что?
— Вытащат на свет божий.
— И дальше что, ей-богу!
— Я возбудюсь.
— Да ради бога, а дальше что?
— Отлучат от церкви.
Комендант Макдюрекс подходит к Клементину, чтобы поговорить. С бокалом в руке. В отличии от своих солдат, которые обошлись без предварительных возлияний.
— А, г-н Клементин, я тут присматриваю за ребятами. Не хочу допустить нарушений дисциплины. Если не возражает, вы будете моим военнопленным.
— Что?
— О, не беспокойтесь. Хочу сказать, в тюрьму вас сажать никто не собирается. Ничего подобного. Меня понизят в звании, если мои командиры узнают, что здесь происходит. Распутство, правда мелкое, но с большим количеством бормотухи. Которая, по правде говоря, должна еще дозреть, чтобы набрать достаточного вкуса. Вы согласны?
— Вообще то да.
— Верховное главнокомандование заказало свои портреты в столице на данный момент. И я бы не хотел, чтобы они получили отрицательное коммюнике с фронта. На их лицах тогда будет навечно запечатлено выражение неудовольствия. Такое, что как будто некоторым из них что-то острое вкололи. Но теперь вас тут двое, дезертиров и предателей дела. И прежде, чем кончится ночь, мы их за яйца подвесим вон на тех башнях. Эту грязную парочку. Вы согласны? Прошлой ночью мы организовали взрыв без всяких политических мотивов, но место снесли под чистую. И пусть святые нам помогают и дальше во всех таких делах. Да здравствует, Республика!
Фигуры вытанцовывают на полу джигу. Скрипачи наяривают, задавая темп оркестру. Элмер воет, сидя на корточках. Гости шарахаются в сторону. Какой-то мужчина крадется, прячась за стульями, с револьвером в руке. Теперь встал на четвереньки и продвигается к какому-то объекту в дальнем углу зала. По пути заглядывая под платья. Лицо багровое. Его согбенная фигура приняла игривую позу. А комендант в это время рассматривает херувимов, облака и пастбища, нарисованные на потолке, и ходит вокруг меня кругами, чтобы я был всегда между ним и Элмером.
