Владимир Романенко - Жди, за тобой придут
Минуло около года прежде, чем на Костин электронный адрес пришло коротенькое сообщение от Тани с лаконичной просьбой о разводе. Объяснять какие-либо причины своего решения она не посчитала целесообразным. Но никаких объяснений и не требовалось.
Костя на тот момент уже был морально готов к печальному, но закономерному финалу их десятилетнего союза и ответил ей согласием. Через два месяца он слетал в Москву, чтобы поприсутствовать на бракоразводном процессе, после чего вернулся в Утрехт с некоторой экзистенциальной грустинкой в глазах и нестираемым штемпелем «свободен» в паспорте и в душе.
Глава двадцать первая
Бельгия, Ремушан, июль 2006
Костю отослали за водой, заказали новую поленницу дров и вежливо попросили оборудовать два внешних и пять внутренних костров — по одному в каждой юрте.
Когда он закончил свой труд и был от пуза накормлен, на алтайском пятачке стали собираться люди. Отовсюду доносилась английская речь. Опытное, тренированное ухо — такое, каким обладал Костя, — могло различить, по меньшей мере, три её главных разновидности: собственно британскую, североамериканскую и «третью», смешанную, отличавшуюся, как от первой, так и от второй.
«Шаманы всех стран соединяйтесь!» — подумал Костя и зашагал в сторону Мишиной юрты.
В одном из чумов Баир со свитою уже камлали. Ещё в одном Николай, верный духовно-коммерческой агенде, начал приём кандидатов на обследование, коих понабежало со всего лагеря довольно много. В двух чумах творилось непонятно что: судя по всему, англоязычная братия, подошедшая для обмена опытом, бурно и оживлённо вела переговоры со своими сибирскими коллегами. И только у Мишиной юрты, стоявшей немного на отшибе, не вертелось никакой посторонней публики.
Там не оказалось, при ближайшем рассмотрении, вообще никого, и, желая удостовериться, что хотя бы сам шаман пребывает на месте и в добром здравии, Костя мимоходом заглянул вонутрь.
В чуме сидело три человека: Анжела, Миша и… Эвелин. Миша что-то тихо объяснял по-монгольски, и Анжела вот-вот должна была озвучить перевод.
— Please come in! — сказала она вместо того, что собиралась. — Take a seat.
Косте ничего не оставалось, как войти и, глупо улыбаясь, пристроиться на подушечке в их тёплой компании. Эвелин глядела на него так, словно он был наскальным изображением одного из четырёх президентов в Северной Дакоте.
— Я пропустил что-то важное? — смутился он под её взглядом.
— Нет, — спокойно и торжественно ответила Анжела. — Ты как раз вовремя.
Миша снова залопотал на своём далёком от мелодичности языке, и, когда запас его красноречия иссяк, переводчица сказала:
— Планета Земля тяжело больна. Больна нами — людьми, живущими на ней и, в силу своей ограниченности, воображающими, что их миссия — доминировать над системой и медленно пожирать всё вокруг. Шаманы и другие люди, способные видеть, давно уже знают о нависшей над человечеством угрозе. В самое ближайшее время мы будем свидетелями беспрецедентной по своим масштабам проверки. Каждая нация, каждый отдельно взятый человек будет стоять перед выбором: измениться или умереть. В любом случае, выжить смогут далеко не все. Неуклонно растущее количество стихийных бедствий и усиливающаяся политическая нестабильность говорят о том, что трансформация уже началась. Без необходимого руководства земная цивилизация не сможет перейти этот рубикон. Группа людей, которая отвечала прежде за стабильность и равновесие на планете, теперь, в свете предстоящих задач, является слишком малочисленной и вряд ли сможет уберечь от гибели достаточно большую часть населения земного шара. На данный момент ценен каждый солдат, каждый, у кого есть способность и желание взять на себя охранительную функцию и помочь нашей цивилизации остаться на плаву.
«Эдюньчик будет в восторге!» — умилённо прикинул Костя.
— И одно дело — болтать языком, — как бы в ответ на его мысль, подвела итог Анжела, — но совсем другое — по-настоящему работать!
— Я извиняюсь, но почему именно нам вы решили всё это открыть? — усиленно пряча за лёгким сарказмом убеждённую недоверчивость, вымолвил Костя по-русски.
Поняв его вопрос, Миша сразу ответил. В переводе его мысль звучала так:
— Я путешествовал в будущее вместе с духами, и они показали мне вас…
«Офонареть!!» — хотел, было, огрызнуться Костя, но подавил в себе этот порыв.
— Вы были рядом… всегда… и ещё там было много работы. Вы оба отлично с ней справлялись.
— И что, мы шаманили на пару где-то в сибирской тайге? — продолжал злить Анжелу своим упрямством Костя, теперь уже по-английски.
— Нет, — игнорируя его эмоции, ответили Миша и переводчица. — У вас другое предназначение. И очень скоро вы его найдёте. Больше духи ничего не просили вам говорить.
Миша бодро встал, за ним поднялась на ноги Анжела, и двое будущих коллег (неизвестно в каком занятии) вынужденно последовали их примеру.
Шаман, не говоря ни слова, удалился в противоположную точку юрты, несколько секунд копался в валявшемся там хламе и наконец возвратился с каким-то бумажным свитком в руке и пятью затёртыми медяками, каждый из которых имел небольшое отверстие посередине.
— Это маньчжурские монеты, бывшие в обращении в эпоху династии Цин, — пояснила Анжела. — Многие шаманы используют именно их для своей ворожбы.
Свиток оказался цветным иллюстрированным перечнем всевозможных комбинаций из пяти монет, снабжённым длинными истолкованиями на совершенно не доступном для понимания языке. Заглавной комбинацией было «пять орлов», за ней шли «один орёл, четыре решки», потом «одна решка, один орёл, три решки», и так далее вплоть до «пяти решек». Всего возможных исходов насчитывалось тридцать два. Напротив каждой комбинации стояли чернильные пометки на русском и английском, дававшие краткую аннотацию расширенной иноязычной трактовки.
Миша опять занял своё прежнее место, кивком головы дал понять, что другие тоже могут присаживаться, и невнятно буркнул что-то себе под нос.
— Первым будем гадать на тебя, Константин, — очеловечила его реплику Анжела.
Шаман поместил монеты в собранные кубиком ладони и принялся медленно их трясти. Глаза свои он при этом закрыл, а спустя какое-то время начал гудеть, периодически выплёвывая жуткую тарабарщину, видимо, тоже бывшую в ходу во времена династии Цин.
— Он бросать-то их будет? — нетерпеливым шёпотом поинтересовался Костя у Анжелы.
Но тут Миша вдруг открыл свои щелевидные зеницы, пробормотал несколько раз: «хурай, хурай, хурай!» и, сделав круговое движение правой рукой, ловко подбросил в воздух одну из монет. Совершив пару десятков отчаянных кувырканий, медяк плюхнулся на траву, и Анжела пафосно провозгласила: «Орёл!».
Полная комбинация, описывавшая Костину дальнейшую судьбу, выглядела так: орёл, две решки, два орла.
— «Покой и счастье в семье, — зачитал он вслух английскую аннотацию. — Вскоре появится тот, кто принесёт удачу или большие положительные изменения в жизни. Всё задуманное сбудется». Вау! Да у меня тут настоящий джек-пот!
Пока гадали на Эвелин, Костя решил подойти к делу с научной точки зрения и изучил всё меню. Положительных предсказаний было 14 из 32. Семья упоминалась в 6 из 14 удачных комбинаций, осуществление всего задуманного — в 5, а «посланник небес» — только в двух.
«И правда, джек-пот! — не без удовольствия отметил он про себя. — Наиболее радуют, в свете нынешнего момента, „покой и счастье в семье“, которой пока ещё нет».
Возбуждённый логичной неумолимостью следующего предположения — а именно, откуда эта семья может взяться — Костя глянул в романтической надежде на Эвелин, но та была поглощена собственной судьбой и пока не хотела обращать на него никакого внимания.
Блондинка получила «два орла и три решки». Согласно толкователю, этот знак был также резко положительным и благоприятным для всех начинаний. Он сулил долголетие и много удачи в жизни, а в короткой перспективе означал полное примирение с тем человеком, с которым объект гадания находится в ссоре.
Теперь уже Эвелин подняла на Костю широко раскрытые от удивления глаза.
— Ну, и что ты об этом думаешь? — поинтересовался Костя, когда они вышли из юрты.
— Пока ещё не знаю… — ответила девушка.
— Про конец света, вообще, байка известная. О нём сейчас многие поют… Ну, как, в «армию спасения» будем рекрутироваться?
Эвелин впала на несколько секунд в глубокую задумчивость.
— А у тебя есть короткое имя? — тихим голосом спросила она наконец.
Костя едва совладал с нахлынувшими эмоциями.
— Есть. И не одно… Но тебе их не выговорить. Во фламандском и голландском языках нет смягчения некоторых согласных.
— Я хочу попробовать… Пожалуйста!
