Глеб Соколов - Ужасы перистальтики
– А завскладом?
– Нет! Ты что?!.. Кто бы ему материальную ответственность доверил?!.. – Семеныча, кажется, окончательно развезло. – Кем я тут командую? Метелками да швабрами!.. Все остальные – трезвенники, как на подбор. А бизнес – накрылся!.. Вопрос, почему?..
– Да не болен я! – вдруг вскочил Замелькацкий со стула. – Я совершенно здоров!..
К счастью его, рабочий день уже почти кончился и ему оставалось пробыть в ненавистных стенах всего каких-нибудь минут десять. Впрочем, за что же он ненавидел их? Только за то, что они неправильно истолковали его позор?!.
...Выйдя из офиса Замелькацкий не поехал домой, а долго-долго гулял по городу. Погода была прекрасная, чуть ли не летняя уже. Такой сладкий, совершенно бархатный денек выдался впервые. Кругом было полно народа, на девять десятых – молодежи: парочек, группок, стаек... Все ехали в центр, где понарядней. Он мог гулять среди этого рая совершенно спокойно: после стакана, выпитого у Семеныча, атаки его не побеспокоят. Но странное волнение совершенно иного рода охватило его...
У него было чувство, что в эти дни, может быть даже часы и минуты, что-то в его судьбе происходило!.. Словно вот он: конец прежней жизни!.. Но не мрачная черта, а рубеж, за которым последует нечто прекрасное и волшебное. Новая просветленная жизнь!..
В душе его все клокотало. Он не знал, что ему делать: бешеное возбуждение торопило его делать что-то, бежать куда-то, говорить с кем-то. Но, конечно, все это было лишь сладостным дурманом, предчувствием и из всех дел разумным было только одно: гулять, бесконечно бродить по городу, смотреть по сторонам, заглядывать в счастливые лица. Хотелось еще поскорее протрезветь. Он не боялся атак...
То, что сказал ему Семеныч, то объяснение, которое дал его поведению Дима, весь сегодняшний день, день вчерашний, все прежние дни – все казалось закономерным, преходящим и нестрашным.
Нестрашным потому, что как бы ни было плохо все вокруг, с ним – он все равно спасется. «Я спасусь!» – хотелось закричать ему на всю улицу, словно кто-то вдруг шепнул эту потрясающую новость ему на ухо. И от этого заслуживающего доверия известия дикий оптимизм охватил его.
Пусть тонет корабль, пусть еще полчаса назад тонул он сам, Замелькацкий, но вертолет уже вылетел, где-то в небе он летит среди других вертолетов, летящих за счастливчиками.
– Ну же, вертолеты! – взывал к судьбе Замелькацкий. – Скорее! Прибавьте скорость!..
Он старался как можно скорее протрезветь, – к прибытию вертолетов нужно быть трезвым. Не думая о завтрашнем дне, зная – завтра все будет хорошо, он зашел в какое-то итальянское кафе, выпил подряд две чашки крепчайшего эспрессо без сахара. После этого поехал домой.
37
Вот он уже стоял в своей комнате перед раскрытым окном. На улице – черная теплая ночь. В небе ярко горят звезды. Он смотрит туда, где между домов пролегает едва различимая улица с шикарными ресторанами. Должно быть уже пора разъезжаться их посетителям. Отужинав, веселые, счастливые они выходят в их двери, направляются к шикарным авто. Где-то среди них – и он!.. Сегодня это стало окончательно ясно!.. Его распирает от оптимизма. Он не в состоянии уснуть в эту ночь.
Его мобильный звонит...
Чувствуя, что радостное возбуждение становится еще сильней, просто-таки нестерпимым, он берет трубку.
– Послушай, ты когда-нибудь видел такую необыкновенную ночь?! – это Ариелла.
– Ты тоже это заметила?! – спрашивает ее Замелькацкий.
– Да, все вокруг как-то совершенно необыкновенно!.. Что ж, хорошее время для нашего с тобой дела!..
– Сегодня?.. – слегка дрогнувшим голосом спрашивает он. Впрочем, он был готов к такому повороту событий. Он чувствовал, что это произойдет уже сегодня. Недаром так стремился протрезветь...
– Нет-нет, сейчас я не могу. Я в плохом состоянии, страшно устала: готовилась к отъезду, но у папы в последний момент появились срочные дела, все отменилось... Во мне нет достаточной силы. Чары ослабли... Но я чувствую: дни стоят самые подходящие, необыкновенные дни!.. Вот что... Завтра!..
– Завтра... – как эхо откликается Замелькацкий. Он не ошибся в своих предчувствиях: вертолеты, действительно, прилетели.
– Да. Я сделаю с тобой это завтра!..
– Когда?..
– Вечером. Поздно вечером. Приходи в полночь в Александровский сад. Знаешь, возле Кремля...
– Конечно знаю!..
– Там есть стелла, обелиск наподобие египетского...
– Знаю, что-то связанное с героями революции...
– Да. Жди меня там. Я обязательно приду. Даже если я очень сильно опоздаю – жди и не уходи никуда!.. А сейчас ложись спать и завтра иди на работу. Чао, бейби!..
Она повесила трубку.
Он стремительно разделся и улегся в уже приготовленную постель, зажмурился, потом натянул на голову одеяло, как ребенок, который ждет, что после того, как он откроет глаза, в комнате будет подарок и почти мгновенно уснул. Само по себе это было удивительным, ведь буквально полминуты назад его просто трясло от возбуждения...
...Была ровно полночь. Он прохаживался возле обелиска, стараясь, впрочем, не слишком удаляться от него. Народу вокруг было много, он опасался, что Ариелла не сразу заметит его.
Стояла такая же теплая бархатная ночь, как и накануне.
Он был расфранчен – в костюме, в своем лучшем галстуке, туфли начищены до ослепительного блеска, стрелки на брюках – идеально отглажены. Он странно смотрелся среди публики, преобладавшей здесь в этот час: подвыпившая молодежь, искатели ночных приключений...
Все вокруг – и эта ночь, и эта полная луна, и обелиск в ее свете, – казалось ему исполненным мистического значения. Он приготовился ждать Ариеллу очень долго, но она появилась через десять минут. Вид ее впечатлил Замелькацкого. Впрочем, он не удивился. Она была во всем черном: черные свободные брюки, широкая черная накидка, черный платок на голове. Все, чей взгляд случайно падал на нее, потом долго не отводили глаз...
Ариелла медленно приближалась. Она давно уже увидела его, ее большие, широко раскрытые глаза смотрели на него не отрываясь. Ничего нельзя было прочесть в этом взгляде, кроме холода, бесстрастности и какой-то не сомневающейся в себе силы. Замелькацкий не двигался и тоже во все глаза смотрел на нее.
Наконец, она была рядом...
– Ты готов?
– Да.
– Хорошо... Если сейчас тебя что-то беспокоит, ты понимаешь, о чем я говорю – не волнуйся, пройдет совсем немного времени, и оно исчезнет...
Она не мигая смотрела ему в глаза.
– Отличная ночь! Подходит для нашего с тобой дела, как нельзя лучше!.. – хрипло проговорила Ариелла.
– Я надеюсь! Ты же обещала!.. – Замелькацкий чувствовал, что волнение его нарастает.
– Слушай меня внимательно!.. – произнесла она. – Не говори больше ни слова!.. В точности выполняй все мои указания!.. Молчи!..
Он таращился не нее, стараясь не пропустить ничего из сказанного. По телу бегали мурашки то ли от того, что стало прохладней, то ли от ее голоса.
– Сейчас ты развернешься и пойдешь от меня прочь – туда, к решетке сада, к Красной площади. Пойдешь по площади и пройдешь ее всю до храма Василия Блаженного. Ни в коем случае не оборачивайся, не останавливайся и ни с кем не разговаривай. Когда ты выйдешь с площади и подойдешь к мосту, беда твоя тебя покинет. Переходи мост и дальше, на той стороне реки найди ближайшую станцию метро и поезжай домой. Мне не звони, я сама позвоню тебе. Все, иди!.. И помни – ни в коем случае не оборачивайся!.. Иначе пожалеешь!..
От последних слов, от того, как они были сказаны, от бездонного омута ее глаз Замелькацкого мороз продрал по коже. Он быстро развернулся и пошел прочь... Какие-то люди были вокруг него – он не обращал ни на кого внимания...
«Черт его знает, что все это такое!.. Игра какая-то!» – думал он, пересекая Красную площадь. Но тем не менее в точности выполнил все указания Ариеллы.
«Однако! Однако!.. Не обладает ли она даром гипноза?.. Прямо жуть брала, когда она все это говорила!..» – он был уже между собором Василия Блаженного и мостом через Москву-реку.
Со стороны реки в его сторону двигалась группка каких-то подозрительных личностей, но он старался не смотреть на них, памятуя о словах Ариеллы, и только прибавил шагу.
Вот он уже был на середине моста... «Свободен ли я уже от кошмара? Подействовало ли уже?»
Оказавшись на другом берегу реки он постарался поскорее углубиться в тамошние улицы, свернул куда-то, так чтобы уже не было видно ни моста, ни собора, ни Красной площади. «Можно ли уже оборачиваться? А если я посмотрю назад случайно?.. Может быть Ариелла втайне преследует меня?»
Еще некоторое время он торопливо шел...
Вдруг чувство какой-то невероятной свободы и счастья охватило его: неужели все?!.. Он в голос расхохотался!.. Неужели конец этому кошмару?! Этим ужасам?!..
Он перешел на другую сторону улицы и ему пришлось посмотреть по сторонам – вокруг не было ни души!..
