Мастер Чэнь - Дегустатор

Да и вообще Чили явно не страна полутонов. Достаточно посмотреть на фигуры местных сеньоров и сеньорит: у большинства, независимо от возраста, упругое мясо на бедрах грозит разорвать по швам джинсы (что заметно на зеленых газончиках в центре столицы, где парочки и одиночки отдыхают под деревьями). Если же говорить о мясе уже как продукте питания, то бифштекс средней прожарки здесь щедро истекает кровью, а «слабо прожаренное», кажется, еще дергается. При таком мясе сверхконцентрированное каберне просто необходимо — как японский хрен васаби, выжимающий слезу и чуть не растворяющий упругую плоть кусочка сырой рыбы.

Миллезимы, говорит Паула, чилийцы тоже ценят не за то, что они смягчают буйство танинов, а наоборот, в тех случаях, когда они сохраняют — и усложняют — в вине мощь и тяжесть. В этом смысле идеальными годами здесь считаются 1997 и 1999.

Взгляд на полки с миллезимными, коллекционными и просто дорогими чилийскими винами показывает, что они очень редко переваливают за цифру в 100 долларов. У привыкшего к нескольким долларам за бутылку чилийца вызывает уважение, например, Sena от американца Mondavi — 46 000 песо, или примерно 76 долларов, Vinedo Chadwick 2000—55 000 песо, Via Manent 2001—35 900 и так далее. Дороже даже в этом магазине что-то найти сложно. В целом цифра в 20 долларов, или 12 000 песо, служит тем рубежом, за которым начинаются действительно хорошие работы. Или по крайней мере яркие такие как упомянутый Via Manent, где 85 % — это скорее аргентинский, чем чилийский сорт мальбек, или бархатисто-шоколадный, хотя и полностью традиционный по стилю, Don Maximiliano.

В подобном магазине, где предполагается наличие полной картины национального виноделия, хорошо видно, как восходят и тускнеют звезды.

Признаться, было приятно увидеть в этом магазине практически все, что продается в России, причем на почетных местах и, судя по местной, чилийской, цене, среди уважаемых хозяйств. Есть Chateau Los Boldos, Como Sur, чилийский Torres, Mont Gras и все остальное.

Что навело меня на мысль попробовать оценить, «кто есть кто» в сегодняшнем чилийском винном мире. Составляя такой список, Паула Орденес оговорилась, что она делает это исходя из своего личного опыта продавца и из поведения покупателей, притом что винная литература Чили наверняка имеет свои, возможно — несколько другие, рейтинги. Тут важно, что, как и везде в мире, у больших хозяйств есть возможность вести заметную и яркую рекламную кампанию, а маленьким приходится полагаться на оценки экспертов, менее видные публике.

Сначала Паула привела список «грандов». Первым она назвала Montes, подобно испанцу Мигелю Торресу — да-да, это не ошибка — основоположника чилийского «международного виноделия». А дальше, неожиданно, De Martino, новую звезду невероятной яркости; на третьем месте Casa Silva — подобно предыдущему, тоже новое, небольшое и очень модное хозяйство, с терруарным подходом и вниманием к маленьким виноградникам, которое увлекается нефильтрованными винами и опять же не знает меры в танинности.

Дальше голова в голову идут Quebrado de Macul, Casa L’Apostole, St. Pedro, Conca I Torro, Santa Rita. Последняя, как и Монтес, берет еще и масштабами хозяйства и солидным возрастом.

Далее Паула перешла к списку новичков, назвав два небольших хозяйства, которые, «кажется», входят в моду: Perez Cruz и Calina с ее экзотическими для Чили сортами типа мерло.

Все новые звезды работают по терруарному принципу, делая упор на элитную продукцию маленьких виноградников — и на специфический чилийский стиль виноделия с его любовью к тяжелым красным. И все они (как, впрочем, и «старые» звезды) отходят от принятой раньше моносепажности, экспериментируя со смесями сортов. Среди примеров — Memorias, работа El Principal из каберне совиньон и карменера, или Liquai — эксперимент Perez Cruz из каберне совиньон, карменера и сира.

Наконец, в качестве особого случая она назвала большое и популярное хозяйство Terra Noble, которое, может быть, по качеству и не дотягивает до гигантов, но очень хорошо продается, потому что пьется легко и вообще «дружественное».

Итак, все как у людей: старые заслуженные хозяйства, новаторы и экспериментаторы. Но De Martino выделяется из их ряда, потому что чилийцы еще как бы не решили, кто он и в чем секрет его успеха. Его называют «открытием для чилийского виноделия». Хозяйство совсем новое и начиналось с того, что винодел его, Марсело Ретамаль, в течение долгих месяцев посетил около 300 маленьких виноградников, из которых удалось отобрать и купить 7. Все вина De Martino в итоге относятся к категории single vineyard, отражая особенности терруара: ситуация относительно новая для Чили с ее громадными хозяйствами и дающая любопытные результаты. Среди таковых я бы назвал De Martino Carmenere 2003. Может быть, сорт этот и вышел из моды в самом Чили, но тут он показал себя во всей красе. Такие сладковатые и изящные ароматы «в бургундском стиле» я не встречал нигде в Чили, а типичные для этой страны оттенки перца оказались очень нежными и привлекательными. Наконец, для виноделия Нового Света, славящегося своим пристрастием к молодым французским баррикам, здесь на редкость деликатная работа с дубом, а чернично-вишневый вкус и подавно хорош.

Важно тут, что это — бесспорно традиционное чилийское вино, но лишенное тех особенностей, которые пугают потребителя за пределами самого Чили. Паула, в частности, упоминала несколько «чисто экспортных» небольших виноделен, чью продукцию, «во французском стиле», в Чили просто не видят, то есть сами хозяева сознательно не предназначают ее для местного рынка. Разрыв между «домашним» и «экспортным» стилем вообще всегда был неприятной особенностью чилийского виноделия. А вот теперь мы видим, что возможен и третий путь — чилийский, но не отпугивающий деликатного иностранца.

Дело было на Красной Пресне, в Центре международной торговли, где проходила выставка «Табак-экспо 2002». Хорошие люди из сети магазинов El Noble Cigarro, а также Hennessy и Colibri организовали там нечто, показавшееся нам поначалу просто приятным времяпровождением: открытый сигарный чемпионат. Мы здорово ошиблись, дело оказалось предельно серьезным.

Сначала-то был настоящий праздник. Среди сладко пахнущих табаком стендов бродили ангелы, разносящие шоколадки. Это были девушки из кондитерской компании «Конфаэль» в прелестно открытых платьях. Припудренные девичьи лопатки смотрятся особенно хорошо, когда чуть пониже их прикреплены полупрозрачные, как у стрекозы, крылышки. С этими ангелами нам еще пришлось встретиться потом, после победы…

Участники чемпионата начали постепенно рассаживаться за барьером, где для них были зарезервированы столики с пепельницами, кедровыми лучинками и распечатками правил игры. А правила оказались сложными. Естественно, сигара раскуривалась только один раз, за чем следили сидевшие в каждом ряду столиков рефери. Погасла — отдыхай… Суммировались очки всей команды по зачету на максимальное время курения. И был еще личный зачет — по длине неупавшего пепла. Остаток сигары замеряли те же самые рефери.

Штука была в том, что тут было заложено некоторое противоречие. Логичнее всего, скажем, было бы сразу решить, что твоя цель — длительность курения, и не бояться уронить пепел. Если делать ставку на пепел, то можно было бы спокойно курить со средней скоростью, обращая внимание только на ровное и уверенное горение сигары. Средний же путь был самым трудным и требовал большого мастерства. Очень многие из соревновавшихся, кстати, сорвались именно на трудности этого выбора.

Зазвучали призывные сигналы гонгов, смуглая девушка по имени Гутиэрес Манкадо от компании Centennial перестала крутить сигары, по залу поплыли нежные виноградные ароматы пряностей и старых книг в кожаных переплетах — это начали открывать бутылки Hennessy. Команды от этого аромата повеселели, но улыбки их сошли с лиц, когда заняли свои места судьи. Это оказались очень серьезные люди, среди которых наблюдались сигарный писатель Олег Чечилов, эксперт по виски и сигарам Эркин Тузмухаммедов, эксперты сигарных компаний — из группы «Асти», ассоциации табачных дистрибуторов и т. д. Тут нам, разминавшимся перед стартом сигаретками, стало ясно, что все происходящее — не шутка.

Мы — это команда журнала «Белое и красное» в составе: Александр Чепуркин, Сергей Долгалев, Андрей Степанов и я. Был у нас еще свой (не конфаэлевский) ангел-хранитель по имени Ксения Тюрина, но она скромно удалилась за барьеры, туда, где стояли фотографы и телевизионщики, пообещав, что придет потом, когда будет трудно.

Тут и началось: по залу понесли коробки. Надо было выбрать любую из предложенных сигар одного и того же формата — а именно corona. И вот тут наступил ответственный момент.

Выбор наш был таким: