Фатерлянд - Мураками Рю
Как доложил Том, сами по себе идентификационные коды хорошо защищены, но в случае утечки добыть личную информацию не составит труда.
— Даже мне это удалось, — сокрушенно добавил он, словно был в чем-то виноват.
Никто не мог представить ситуацию, чтобы идентификационные коды были переданы террористам самими властями.
Утечка…
— Подождите-ка, — раздался чей-то голос. — Вы говорите, что произошла утечка персональных данных всех японских граждан, так?
— Нет, — едва слышно произнес Том. — Только жителей Фукуоки.
Около девяти часов утра мэр Фукуоки и двое его коллег прибыли на один из КПП Экспедиционного корпуса. За ними следовала съемочная группа из «Эн-эйч-кей». И хотя звук еще не успели отладить, на телеэкранах впервые крупным планом показали северокорейских солдат. Начальник штаба сухопутных войск Сил самообороны подозвал своего помощника, который до этого стоял у стены, и приказал ему зафиксировать экипировку и вооружение противника. Блокпост — мешки с песком и пулемет — был оборудован у моста Йокатопия.
— Это ПКМ — единый армейский пулемет Калашникова, — пробормотал помощник, делая запись в блокноте.
Рядом с КПП стоял конфискованный грузовик, а чуть дальше — небольшой деревянный барак размером с две телефонные будки. Вероятно, это был узел связи с телефоном, портативным компьютером и радиоприемником. Из барака вышел крепко сложенный высокий офицер и направился к прибывшим. Оглядев их с головы до ног, он поздоровался по-японски, причем лицо его оставалось бесстрастно-холодным. Чиновников попросили предъявить документы; едва те потянулись к своим внутренним карманам, как двое солдат немедленно навели на них автоматы. Ямагива был впечатлен скоростью реакции. Увидев направленные на них стволы, чиновники заметно напряглись, а картинка на экране дрогнула — оператор отступил на пару шагов назад.
— Надеюсь, с ними все будет хорошо, — негромко произнес Оикава, не отрывая взгляда от телевизора.
— А что с ними может случиться? — удивленно спросил Сигемицу.
— Случиться может все что угодно, потому что третий — вовсе не полицейский из префектуры, — пояснил Оикава, глядя на Садакату из Комиссии общественной безопасности, который дремал в своем кресле. Оикава был единственным из министров, кто в этот момент вспомнил о предложении Садакаты отправить главу островного НПА вместо начальника полиции Фукуоки. План старого пердуна был не то что изумительно хорош, но какое, в конце концов, дело корейцам до того, какой полицейский к ним пожалует?
— Вы что, послали туда кого-то другого? — ошарашенно спросил Каи Томонори, но ему никто не ответил.
Оператор направил камеру на деревянную будку, но его оттеснили, и теперь на экране были видны лишь взволнованные лица мэра, префекта и Окиямы Хирото.
Офицер вдруг закричал и наставил свой пистолет прямо в лоб Окияме.
— Браунинг «FN Хай-Пауэр», — сказал помощник Синомии. — Если он выстрелит с такого расстояния, то все вокруг забрызгает мозгами.
Женщины-министры и некоторые из мужчин невольно отвели глаза.
— Вы не являетесь начальником полиции префектуры! — орал офицер. — Вы будете публично казнены!
— Они и впрямь сейчас застрелят его, — растерянно произнес Сигемицу.
Женщина-офицер ЭКК что-то сказала, но микрофон находился слишком далеко, и расслышать ее слова не удалось. Впрочем, приглушенно звучали все голоса, а камера была направлена на темный в солнечном свете профиль Окиямы и направленный на него пистолет.
То, что происходило на экране, казалось Ямагиве чем-то нереальным — это был не фильм, но и не обычная новостная программа. Без комментариев диктора зрелище больше напоминало розыгрыш, снятый скрытой камерой. Камера показала лицо Окиямы — припухшие глаза, плоский нос, выступающие вперед зубы. Он приоткрыл рот, нижняя челюсть дрожала.
— Он всего лишь подчиняется приказу правительства! — пытался объяснить мэр.
— Идиот! — воскликнул Сигемицу.
— Ну что тут скажешь, — простонал Умецу.
Но мэр говорил правду.
А что, если Окияму на самом деле сейчас расстреляют? Даже при таких обстоятельствах это выглядело не вполне реальным.
Ямагива вспомнил похожий случай, произошедший во время войны во Вьетнаме. Знаменитые кадры: начальник южновьетнамской полиции убивает пленного вьетконговца. Руки у пленного были связаны за спиной, взгляд выражал полное безразличие. Но когда к его голове поднесли пистолет, на лице появилась гримаса страха. Затем из пистолетного дула вылетело маленькое облачко дыма, ствол дернулся вверх, и на месте виска появилось черное отверстие. Из раны хлынула кровь, и несчастный вдруг пропал из кадра.
— Вы преступник! — выкрикнул северокорейский офицер.
Он убрал пистолет, и камера отъехала чуть назад, чтобы взять более широкий план.
— Вы арестованы в связи с совершением тяжкого преступления — кража персональных данных!
Мэр и префект стояли, словно громом пораженные. К Окияме подошли двое солдат и связали ему руки чем-то подозрительно похожим на проволоку. Окияма с плаксивой гримасой на лице о чем-то умолял офицера. «У меня жена и дети…» — долетела фраза.
Глядя, как Окияму конвоируют по направлению к отелю, Морияма Кацуэ стала рассказывать Умецу, как северокорейские пограничники ловят перебежчиков на границе с Китаем:
— Они продевают им проволоку через ноздри и так ведут за собой.
Умецу ошарашенно посмотрел на Морияму:
— Неужели они такие жестокие?
— О да. Японские сотрудники неправительственных организаций говорят, что скорее покончат с собой, чем попадут в руки этих молодчиков.
Тем временем Окияма и его конвоиры исчезли. Мэра и префекта отвели к ожидавшей машине. Журналисты сели в соседний автомобиль. Напоследок появилась короткая панорама всего лагеря, затем экран померк, и вещание перенеслось в студию «Эн-эйч-кей».
«Судя по всему, начальник полиции арестован людьми из Экспедиционного Корпуса Корё. Но, боже мой, на каком основании?!» — воскликнул ведущий.
— Говорите правильно, черт дери! — зарычал Сигемицу, обращаясь к телеэкрану. — Неужели трудно запомнить? Северокорейская террористическая группировка, называющая себя «Экспедиционным Корпусом Корё»!
— Это же национальный телеканал! Они обязаны придерживаться установленных правил! — согласился министр юстиции Нагано.
Министр финансов Такахаси криво улыбнулся и тоже кивнул.
Тем временем ведущий в студии пытался выяснить что имелось в виду под «приказом правительства». Сигемицу повернулся к Кидо и хрипло прошептал:
— Теперь начнутся звонки от прессы.
— Да уж знаю, знаю, — болезненно скривившись, отозвался премьер.
Офицер ЭКК обвинил Окияму в краже персональных данных, хотя тот всего-навсего имел при себе фальшивые документы, поскольку подчинился приказу сверху. Окияма не сделал себе карьеры в провинции, и его деятельность была малозаметна. Тем не менее он не мог сойти за начальника полиции префектуры, в чем ни у кого из сидящих за круглым столом не возникало ни малейшего сомнения. Бедняга попал в переделку только из-за того, что кому-то из важных правительственных шишек приспичило получать информацию из первых уст, а не просеянные через сито СМИ скудные данные. Кроме того, никому из министров не хотелось обижать старика Садакату отказом, да и казалось крайне сомнительным, что северные корейцы смогут отличить один департамент полиции от другого.
Садаката все еще крепко спал. Кидо и Сигемицу подозвали к себе Оикаву — без сомнения, для того, чтобы обсудить вопрос выбора ответственного за арест Окиямы.
Ямагива разглядывал спящего Садакату. Все, что нужно было сделать для выяснения обстоятельств, — позвонить в городской совет Фукуоки. Решение послать Окияму на встречу с террористами было принято, как ни крути, лично министром внутренних дел, то есть на высшем правительственном уровне. Однако никто и подумать не мог, что Окияму раскроют.
Он подумал, что Кидо и Сигемицу, скорее всего, пытаются убедить Оикаву как генерального комиссара НПА, чтобы тот уговорил Садакату взять на себя ответственность за провал Окиямы и подать в отставку. Тем более что возраст Садакаты позволял это сделать без всякого вреда для карьеры — ему нечего было терять. Разумеется, в кризисном штабе присутствовало множество лиц, которые могли бы разделить бремя ответственности, включая Кидо и Сигемицу, которые отчасти были виноваты в том, что предложение Садакаты приняли без обсуждения.
