Юрий Алкин - Мат
— Вот как, — с вежливым интересом улыбнулся Кларк.
Он продолжал улыбаться, пока за Робертом не закрылась дверь. В следующее мгновение улыбка была бесследно стерта с его лица гримасой озабоченности. Он достал из ящика стола какую-то бумагу, бегло просмотрел ее и сделал несколько пометок карандашом.
— Теперь Джоан, — сказал он в трубку после минутной задумчивости. — И побыстрее, пожалуйста.
— Ну что, — спросила Стелла, — с тобой он тоже о моральных принципах беседовал?
— Какое там, — Роберт кинул сумку в багажник. — Видимо, на мои моральные принципы он уже махнул рукой.
— А о чем?
— Все пытался понять, с какой стати все голоса ушли Майку. Что только не спрашивал!
— По-моему, его должны интересовать только определенные голоса…
— Алекс?
— Конечно. Вот это для него должна быть загадка. А все остальное — очевидно.
Роберт побарабанил пальцами по блестящему металлу.
— Очевидно нам. Знающим то, что мы знаем. Это его, по-моему, больше всего и волнует. Не должны мы знать, вот в чем дело.
— Думаешь, ему из-за утечки придется несладко?
— Вполне возможно. Я не отказал себе в удовольствии под конец намекнуть.
— Хуже от этого не будет?
— Не будет, — беззаботно сказал Роберт. — Дело сделано.
— Действительно, — согласилась Стелла. — Что уж теперь… — Смотри, — без видимой связи сказала она, — многие уже разъехались.
— Вон Алекс маячит. Да и там еще многие сидят. Джоан, Алан, Майк. Росс, по-моему.
— Подождем кого-то?
— А что ждать? Еще увидимся.
— Да, — думая о чем-то, сказала Стелла. — Со всеми увидимся…
Роберт понимающе посмотрел на нее.
— Ты же знаешь, кто это был. Так даже лучше — хорошо знать цену тем, с кем работаешь.
— Знаю, — согласилась Стелла. — Все равно… ладно, что уж там.
Она неожиданно улыбнулась.
— До последнего момента не думала, что сработает. Он ведь мог понять, что мы блефуем.
Роберт пожал плечами.
— Тогда Майк рассказал бы игру в бильярд. А мы бы с Брендоном подтвердили.
— И что с того? Вы же видели только сломанный кий. Негусто…
— Негусто, — ответил Роберт, осматривая полупустую стоянку. — Только это не все.
— Ты что-то еще знаешь? — удивилась Стелла. — И молчал?
Роберт усмехнулся.
— Я — нет. И Майк, скорее всего, тоже. А вот Алекс знал. И именно этим чем-то рисковать не мог. Ждал до последнего момента, тянул, надеялся, но рискнуть не посмел.
— Похоже на то, — задумчиво сказала Стелла. — Тем лучше… Ну что, по машинам?
— Один вопрос все-таки остался открытым, — сказал Роберт. — Важный и с серьезными последствиями.
— Что именно знает Кларк? — оживилась Стелла.
— Гораздо важнее, — ответил Роберт. — Какие у тебя планы на выходные?
Росс тщательно прикрыл за собой дверь.
— Присаживайтесь, — Кларк радушно указал на стул. — Спасибо за ваше терпение. Я прекрасно понимаю, что вам не терпится попасть домой, но для нас так важно зафиксировать свежие впечатления после курса.
Росс, опустившийся на стул во время этой тирады, с пониманием улыбнулся. Он вообще светился пониманием и готовностью помочь.
— Конечно, конечно, — ответил он.
— Итак, — с улыбкой сказал Кларк, — расскажите, пожалуйста, о ваших впечатлениях. Что вам понравилось, что не понравилось. Что следовало бы улучшить. Было ли пребывание здесь для вас полезным?
Росс смущенно кашлянул и разверз уста. И выяснилось, что понравилось ему все, решительно все. От первой до последней минуты. От теории до практики. Все — подача материала, профессиональность изложения, изящество, с каким была представлена практическая часть, расписание, подбор исторических примеров, наглядность задания… Словом, все, решительно все! Невероятный уровень, фантастическая целесообразность.
А люди, люди!.. Давно уже ему не доводилось быть в обществе таких ярких, таких интересных личностей. Каждый — опытный, состоявшийся, сильный менеджер. И при этом, при всем сходстве — все настолько разные, настолько непохожие, все по-своему уникальны. Уверенность Майкла, грациозная речь Джоан, деликатность Алекса, прямота Брендона, непримиримая честность Стеллы, теплый юмор Пола, бурлящая инициативность Криса… Незабываемые знакомства.
И эта милая, теплая атмосфера, которую не может испортить даже заложенная в задании неизбежная конкуренция. Все честно, все открыто, все остроумно и со вкусом. Положительно, эти люди — элита менеджмента, будущие звезды корпоративного мира. И нет, он ни в коем случае не имеет в виду себя. Он, конечно, тоже не первый год в начальниках, и ему есть о чем порассказать, но все-таки уровень у него не тот. Что, кстати, подтвердилось в ходе голосования. Ему до них, до всех них, еще учиться и учиться. И курс в этом смысле очень помог.
Что же до пользы, то она, несомненно, превзошла все ожидания. За пять дней им, Россом, было усвоено больше знаний о роли и о качествах лидера, чем за предыдущие несколько лет. Теперь многое, очень многое из того, что он видит у себя на работе, предстает абсолютно в ином свете. Некоторые ситуации, некоторые конфликты теперь воспринимаются совершенно по-другому. Ему прямо не терпится применить полученные знания на практике.
А возможности! Какие открываются возможности! Вооружившись новыми знаниями, умея то, что он умеет теперь, можно столько всего сделать. Ведь он у себя в компании не первый год. В определенном смысле это — его дом родной. Он там каждого человека знает, каждый проект видит, со всем руководством знаком. И теперь, теперь, со всем приобретенным богатством он сможет такие горы свернуть! Даже если бы ему сейчас предложили бы уйти куда-нибудь на очень, очень высокую должность, он бы отказался. Вынужден был бы отказаться. Потому что его ждут дела, потому что его успех надолго, еще не на один год неразрывно связан с его нынешней компанией. Столько сил вложено в нее, столько мысли. И уходить теперь, так и не испробовав на практике все эти чудодейственные рецепты, было бы невыносимо жаль. Более того, это стало бы ошибкой.
Поэтому первое, что он сообщит своему начальству по возвращении, это то, что он теперь собирается надолго остаться в компании. Впрочем, нет. Первым делом, он, разумеется, расскажет, насколько ему понравился курс. А вот вторым — насколько неколебима его готовность приносить пользу компании.
На этой радостной ноте Росс наконец умолк и наградил Кларка умиленным взглядом. Кларк несколько отрешенно улыбался.
— Спасибо, — проговорил он после подозрительно долгого молчания. — Вы, право, ответили на все мои вопросы. Включая те, что я еще не успел задать.
Росс озарился счастьем. На его полном лице возникло желание оказать еще какую-нибудь услугу.
— Спасибо, — повторил Кларк. — Благополучного вам возвращения домой.
Здесь на чело Росса легла легкая, даже легчайшая тень озабоченности. Он еще раз поблагодарил Кларка, повторно выразил восхищение курсом, но остался сидеть на стуле.
— Я могу еще чем-нибудь помочь? — спросил Кларк.
И тогда Росс, клоня голову и смущенно улыбаясь, поинтересовался мнением Кларка по поводу его, Росса, непреклонного решения продолжить работу в своей нынешней компании. Не думает ли уважаемый Кларк, что это может каким-то образом отразиться на чьих-либо планах? Не находит ли уважаемый Кларк, что это верное решение может кому-то показаться спорным?
Уважаемый Кларк отнюдь не находил. Напротив, он считал, что подобное решение делает честь Россу и показывает его лишь с хорошей стороны. Это мнение мгновенно согнало тревожное облачко с лица Росса. Видимо, желая ковать железо, пока горячо, он смущенно спросил, не мог бы Кларк, в случае возникновения непредвиденных затруднений определенного характера, используя свой несомненный вес в определенных кругах, так сказать, посодействовать. Чтобы в случае возникновения подобных затруднений этот искренний порыв не стал поводом для нелицеприятных дискуссий. Ведь все-таки на кон поставлено немало, и когда такие крупные компании решаются на создание совместного предприятия…
На этом Росс свою речь почему-то внезапно оборвал и смолк, настороженно глядя на Кларка. Однако каковы бы ни были причины его настороженности, Кларка они никак не задели. Напротив, пространная тирада привела его в самое что ни есть бодрое расположение духа.
— Совместное предприятие, — повторил он, — разумеется… Так вы знаете?
Росс знал. То есть знал-то он по чистой случайности, об обстоятельствах которой он, будучи человеком высоких принципов, не считает себя вправе говорить, но все же, да, знал… А не станет ли это хоть в какой-то мере препятствием…
— Не станет, — твердо пообещал Кларк. — Никак не станет. Ну, выкладывайте, что вам известно. Положительно, в этих стенах невозможно удержать тайну…
А все-таки что скажет Рэндалл? И с кем он будет говорить? Джоан хмуро посмотрела в окно. Дурацкое озеро… Дурацкие горы… Начиналось все так неплохо, а к чему удалось прийти за пять дней? К положению единственного оппозиционера? Сомнительный успех. «Так вы единственная, говорите, были против? — усмехнется Рэндалл. — Весьма похвально и дальновидно». И больше он не скажет ни слова. Ни в ходе первого разговора, ни потом. Не будет других разговоров.
