Брэдли Дентон - Лунатики
В прошлый месяц, когда он нашел ее на дереве, к которому его направил Арти, Лили даже не хотела с ним говорить. Она не хотела ничего, кроме как овладеть им и поглотить его полностью, как в первый раз, когда они встретились. Но когда она до него дотронулась, он понял, что Лили не в себе. Он чувствовал, что она дрожит скорее от страха, чем от страсти. Поэтому он попросил, чтобы она сказала ему, что случилось, но она поцелуями заставила его замолчать.
И Джек, будучи слабым и эгоистичным смертным, позволил ей это сделать. Так что в нем самом тоже были тени.
– Эй, приятель, – послышался голос снизу. – Ты еще там?
Джек узнал голос. Томми Моррисон, друг Хэлли, который уже приходил к нему сегодня вечером. Джек посмотрел вниз сквозь мокрое месиво из дубовых листьев, с которых стекала вода, и увидел Томми, стоящего между деревом и дорогой.
– Конечно, – отозвался Джек. – И буду здесь, пока не явится любимая.
Томми кашлянул.
– Дело в том, что у меня грустные новости. Я только что звонил Хэлли, и она сказала, что Лили сегодня ночью не придет. И я подумал, что лучше тебе сказать, чтобы ты не торчал здесь и не морозил себе задницу.
Джек вообще не чувствовал холода, пока Томми этого не сказал. Но теперь он обхватил себя руками, балансируя на ветке, и задрожал. Тело покрылось гусиной кожей.
– Откуда Хэлли знает, что Лили не придет? – спросил он.
– Она не говорила, – сказал Томми. – Только сказала, что Лили заблудилась, вымоталась и в этом месяце не появится.
Джек обиделся. Ничего не мог с собой поделать.
– Она с самой Лили говорила? Лили действительно так сказала?
Томми сердито вздохнул:
– Брось, Джек. Ты когда-нибудь слышал, чтобы Хэлли молола языком зря?
Джек должен был признать, что не слышал.
– Вот и я не слышал, – сказал Томми. – Хэлли самая правдивая женщина, с какой я только имел дело. – Он снова кашлянул. – Слушай, я подхватил ужасный бронхит, а от этой погоды мне лучше не становится. Может, ты спустишься, мы заберемся под крышу и все обсудим?
Джек поразмыслил. Хэлли и впрямь никогда не молола языком. Если Хэлли сказала, что Лили не придет, значит, Лили не придет.
Но откуда ему знать, что Хэлли действительно это сказала? Откуда ему знать, что Томми не пришел лишь затем, чтобы снять его с дерева?
– Я не знаю, – крикнул Джек вниз. – Пожалуй, я на всякий случай останусь. Может, Лили передумает.
Томми застонал.
– Ну елки-палки, – сказал он. – Боюсь, тогда мне придется подняться и спустить тебя. Хэлли порвет мне жопу, если я оставлю тебя здесь на всю ночь.
Он подошел к дереву и начал подниматься. Но на нем были ковбойские ботинки, и Джек знал, что сейчас произойдет.
– Ты бы поосторожнее, – сказал Джек. – Ты сейчас…
Но было уже поздно. Томми поскользнулся на мокрой коре и свалился с дерева спиной вниз. Он выругался и остался лежать, глядя на Джека.
– Ты цел? – спросил Джек.
– Я лежу на спине не потому, что люблю валяться на мокром перегное, – раздраженно ответил Томми, но Джек решил, что раздражение вполне объяснимо. Томми упал с высоты всего пяти или шести футов и приземлился на почву, размягченную дождем… но все равно, наверное, больно.
Джека не радовала мысль, что кто-то может получить травму из-за него. Поэтому он спустился, дабы увериться, что Томми цел. В нескольких футах от земли он прыгнул, и от его приземления Томми в лицо полетели комья грязи.
– По ночам меня преследует этот кошмар, – сказал Томми, садясь и протирая глаза. – Голый самец обезьяны спрыгивает с дерева и тащит меня в джунгли, где заставляет жениться на своей уродливой дочери-обезьяне. Потом мне приходится воспитывать целую ораву красножопых и краснорожих обезьяньих детей и к тому же до конца жизни питаться бананами.
– Большинство моих снов тоже о сексе, – кивнул Джек. – Кстати, ты в порядке?
Томми сощурился:
– Похоже, с моей поясницей дела обстоят хреново. А может, еще и с правой ногой. И извини меня, дружок, но мой сон не о сексе.
– Без сомнений, о нем, – сказал Джек. – Во-первых, самец обезьяны дикий и голый, так? Это сексуально. Потом ты занимаешься любовью с обезьяной-девочкой – секс как таковой, – в результате чего появляются обезьяны-дети с лицами, похожими на ягодицы. А ягодицы, естественно, тоже вещь сексуальная.
Томми, похоже, занервничал:
– Я не занимался любовью с обезьяной-девочкой.
– А как же ты сделал с ней всех этих обезьяньих детей?
– Я их не делал, – сказал Томми. – У нее уже были дети-обезьяны. Мне просто пришлось их воспитывать.
– И к тому же есть фрукты, – напомнил ему Джек.
– Если точнее, бананы.
– Стоп, – сказал Джек. – Только не говори мне, что это – не сексуально.
Опять начался дождь, мелкая морось. Томми хмуро поглядел на небо, а потом на Джека.
– Могу тебе сказать, что все в принципе не так, – проворчал он, – и говорю тебе, что не нахожу бананы сексуальными ни в малейшей степени. – Он протянул Джеку правую руку. – Ну-ка, теперь помоги мне?
Джек ему помог, и они пошли к дому Хэлли. Томми хромал, поэтому Джек попытался его приобнять, чтобы тому было легче идти. Но Томми сбросил его руку.
– Мне нужна была твоя рука, чтобы встать на ноги, – сказал Томми, – но я не желаю больше никакого физического контакта с тобой. Пойми, ничего личного. Я чувствовал бы то же самое с любым голым парнем.
Тут они дошли до дома и вошли в западное крыло. В гостиной Джек оставил включенной лампу, а в камине тлели углы.
– Должен сказать, я все равно думаю, что твой сон сексуален, – сказал Джек, закрыв дверь. – Но если тебе охота загородиться от собственной души – твое дело. Не хочешь полотенце?
Томми кивнул и, крякнув, сел на кушетку.
Джек пошел в ванную, взял два полотенца из шкафчика и вернулся в гостиную. Он бросил одно полотенце Томми, а вторым стал с силой растираться сам. Ему все еще было холодно, и он надеялся, что растирание поможет.
– Знаешь, – сказал Томми, вытирая лицо полотенцем, – не все в этой жизни связано с сексом. В особенности этот сон.
Джек закончил вытираться, затем схватил нижнее белье и джинсы со стола, где их оставил.
– А с чем же еще он может быть связан? – спросил он.
Томми уставился на него:
– Лишь с тем, что я с детства дико боюсь обезьян.
Джек натянул трусы и джинсы, потом сгреб свои ботинки, носки и трикотажную рубашку и пошел одеваться перед камином. Угли давали немного жара, но хоть что-то.
– Ладно, Томми, – сказал он, натягивая свою рубашку а-ля Альберт Эйнштейн, едущий на невидимом велосипеде, – на самом деле факт, что большинство страхов детства, оставшиеся во взрослой жизни, как правило, имеют сексуальную природу. И надо думать, в особенности те, что связаны с обезьянами.
Томми бросил полотенце на пол.
– У тебя голова полна дерьма. На самом деле факт, что, когда мне было пять или шесть лет, мама взяла меня в зоопарк и обезьяны чертовски меня испугали. Понял?
– Понял, – сказал Джек. Ему было понятно, что Томми хочет сменить тему, но, если Лили и впрямь не придет, Джеку нужно продолжать разговор, чтобы не думать об этом. А если она все же придет, тогда Томми ему солгал и заслуживает того, чтобы его слегка помучили. – И что же они сделали, что так тебя испугало?
Томми закатил глаза:
– Твою мать, откуда я знаю? Мне было пять лет, а они – обезьяны. Им не надо было ничего делать. – Он нахмурился. – Хотя, я помню, две из них бросили в меня свои противные обезьяньи какашки.
Джек поворошил кочергой угли в камине, пытаясь заставить их разгореться. Не помогло.
– Обезьяны частенько так делают, – сказал он. – Как всех приматов, их интересуют телесные функции и выделения. Они чрезвычайно сексуальны, но поскольку у самок есть астральные циклы, самцы вынуждены подолгу терпеть. Поэтому, по крайней мере среди самцов, широко распространены мастурбация и гомосексуализм. – Он посмотрел на Томми искоса. – Ну и с чем же был связан твой кошмар? И почему у тебя такое отвращение к физическому контакту с голыми мужчинами?
Томми опять злобно уставился на Джека, но его лицо быстро смягчилось, и он засмеялся.
– Откуда ты так много знаешь про обезьян? – спросил он.
Джек несколько секунд не отвечал, поскольку озирался в поисках пары поленьев, которые можно было бы подбросить в огонь. Ничего подобного он не нашел, а снаружи все было мокрым. Он думал, что эту ночь проведет с Лили, поэтому, разведя огонь по приезде – лишь затем, чтобы чем-то заняться в ожидании, пока взойдет Луна, – не позаботился, чем будет обогреваться потом.
– На самом деле я не так уж много знаю про обезьян, – сказал Джек, оставив поиск дров. – Но я знаю, что ты не прав, когда говоришь, что не все в жизни связано с сексом. Мои отношения с Лили убедили меня, что секс – самая важная вещь в мире.
