Елена Сазанович - Всё хоккей
– Знаешь, мужик, ты мне уже нравишься, идем я тебе еще беседку продемонстрирую! – зуб, уверенный в своей значимости и неотразимости Тамарки, двинулся из дома. Я покорно и вяло шагал за ним.
Беседке я уже не удивился. Вычурная, белая, с серебренными вкраплениями в виде звезд, мягким, ярко васильковым диваном и кривоногим столиком в стиле Людовика XIV, явно купленным на базаре у проходимца в пять раз дороже. Столик был пуст. За ним пока никто не работал.
Безусловно, музы могли посещать и эту беседку, и эту спальню, и этот дом, но только когда хозяйки не было дома. Смирнову в облике музы я представить не мог. Возможно, Достоевский не расхохотался бы, увидев все это, поскольку видел многое. Но вздохнул бы печально точно.
Подражая Достоевскому, вздохнул и я.
– Да уж, тут не только передохнуть, но и свободно вздохнуть можно, – мечтательно, насколько свойственно его красной морде и налитым глазкам, сказал зуб. И тоже вздохнул.
– Но эта беседка предназначена для работы, – и зачем я с ним пререкаюсь.
– Еще бы! Особенно если работа – сплошной отдых! Сиди себе, чиркай на здоровье всякую чушь, которую никто и даром читать не будет! Красота! Разве это работа?
– Да уж, сомневаюсь.
Я неожиданно протянул золотому зубу руку. Не потому, что хотел поблагодарить. Просто мне хотелось поскорее отсюда убраться. Природа мне сил и радости сегодня не придала. Не получилось. Оказывается, даже природа от нас целиком зависит, и возможности ее не велики. Я правильно оценил обстановку. Нужно прощаться первым, и как можно уважительнее. Иначе от этого бугая не избавиться. Золотой зуб с радостью пожал мне руку в ответ. Он, безусловно, еще хотел удержать меня для интеллектуальной беседы, но внутренним звериным чутьем понял, что этикет этого не позволяет. А уж что такое этикет, полагаю, он понимал лучше меня. Недаром начитался гламурных журналов, насмотрелся идиотских киношек и настроил дворцов с розовыми спальнями для нуворишей. Нужно отдать ему должное, схватывал он все на лету.
И только в лесу я вздохнул по-настоящему свободно. Все же – чистый воздух, несмотря на окружающие особняки, шум подъемных кранов и цементную пыль. Возможности природы не велики, но прекрасны.
Уже темнело, когда я подходил через лесную тропу к дороге. Стал накрапывать мелкий дождь. Даже показалась треть месяца, напомнившая яркий, фосфорный знак запятой. Я подумал, что моя жизнь состоит из одних запятых. Я что-то делаю – запятая, что-то узнаю – запятая, о чем-то мечтаю – запятая. И что же дальше? Точки я пока не хотел. Знак вопроса меня вводил в тупик. Запятая была лучшим знаком, придуманным нашей орфографией и пунктуацией. За ней обязательно скоро последует новое слово… И оно незамедлительно последовало.
Я шел по узкой дороге, вокруг шумели и гнулись под ветром мощные деревья. Все последующие события случились в одну секунду. Я даже не успел опомниться и потом долго благодарил судьбу, что когда-то серьезно занимался спортом. Моя реакция, несмотря на очки, лысину и хромоту, оставалась такой же отменной. И чувство ощущения опасности меня не покидало.
Внезапно позади меня истерично взвизгнула машина. Я обернулся – и она ослепила фарами. Доли секунды мне хватило, чтобы резко прыгнуть в сторону. Автомобиль на большой скорости промчался мимо, и я только успел заметить марку и его цвет – серебристый форд.
Я тяжело поднялся, растирая больную ногу. Отряхнулся, хотя это было бесполезно. Земля была сырой и грязной. К тому же я неудачно приземлился лицом вниз. Осторожно потрогал вспухшую губу и ссадины на лице. Похоже, видок у меня был еще тот.
В первую минуту я подумал про пьяного водителя за рулем или разгулявшихся подростков. Но цвет автомобиля не давал мне покоя. Серебристый. Форд такого цвета был и у таинственного ухажера медсестры Жени. Неужели совпадение? Мало ли в городе серебристых фордов?
В совпадения я не верил, к тому же мысли после пережитого удара начали приходить в норму, и уже в электричке я попытался сопоставить факты и кое-что припомнить. Безусловно, некоторое время, машина тихо кралась позади меня. И я не придал ее шуму значения, поскольку отнес его на работающий кран. Пьяный водитель не ехал бы медленно, словно крадучись. Он наверняка бы с шумом выскочил на дорогу, и его мотор я услышал бы гораздо раньше – и спокойно отошел в сторону.
Нет, это было запланированное покушение. Машина тихонько подкралась и, дождавшись удобного момента, резко бросилась на меня. Если бы не моя реакция вряд ли сейчас я просчитывал в электричке все возможные и невозможные варианты моей благосклонной судьбы. Это определенно было покушением на мою жизнь. Только кому моя сомнительная жизнь понадобилась? Или я все же сумел разворошить чье-то осиное гнездо? И кто же там пасечник?
Подозреваемых определенно мало. Поэтому ничего не оставалось, как начинать следует с наименее приятного и наиболее похожего на роль убийцы – Макса. С ним я больше всего общался в последнее время и, пожалуй, общался довольно откровенно. Конечно, еще существует Маслов. Но о нем пока не хотелось думать. Ситуация, когда светило науки, словно разбойник с большой дороги, пытается меня сбить в лесу, была довольно сомнительной. Потому нужно поспешить к Максу. Он, безусловно, в некотором роде тоже ученый, но почему-то в роли разбойника его вообразить я мог. Конечно, разбойника в белых перчатках. Впрочем, у него другой автомобиль, но вполне возможно он воспользовался чужой машиной. Да и неплохо бы застать его врасплох.
Мне стоило немалых усилий, чтобы добраться до дома Макса. Боль в ноге усилилась из-за падения, и я хромал еще сильнее. На мою разукрашенную рожу искоса поглядывали в автобусе, и мне ничего не оставалось, как прикинуться пьяным. Все сразу же успокоились. Вид пьяного разукрашенного мужика никого не пугал.
Я с трудом доковылял до квартиры психотерапевта и стал беспрерывно трезвонить в дверь. Никто не открывал и мои подозрения лишь усилились. И я решил подождать его этажом выше. Долго, к счастью, ждать не пришлось. Низкий, хорошо поставленный голос Макса послышался еще в лифте. Похоже, на сей раз, он добирался домой не один. Неужели с милой девушкой Тоней они промышляют разбоем на дорогах?
Дверь лифта открылась, и первым вышел Макс. Как всегда, уверенной походкой он двинулся к своей квартире, вальяжно подбрасывая связку ключей. Но когда я увидел его спутницу, подобострастно семенившую за ним, у меня в прямом смысле перехватило дыхание. Я почувствовал дрожь в ногах. Мысли путались, скакали из стороны в сторону, вверх-вниз. Мне показалось, что я сейчас начну шумно задыхаться и выдам себя.
Хотя в подъезде было не очень светло, эту фурию я бы узнал, даже если бы ослеп окончательно. Запах приторных духов навязчиво бил по носу. Это была никто иная, как моя принцесса Диана. В розовых высоких сапожках-батфортах, украшенных золотыми звездами, на шпильках, в короткой золотой юбке, прозрачной ярко красной блузке, она словно только что вышла с обложки гламурного журнала мод, который мы только вчера рассматривали с Надеждой Андреевной. Похоже, это был ее фирменный наряд, спецодежда, которую она наверняка стащила из Дома мод. Она мелкими шажками семенила за Максом, успевая при этом его пылко обнимать и горячо целовать то в толстую шею, то в красное ухо. А он уворачивался от нее, словно от назойливой мухи. Похоже, такая навязчивость не пришлась ему по вкусу. Но Диана, как всегда, уверенная в себе, этого не замечала. Они скрылись за дверью. Я видел, как Макс пытался бесшумно прикрыть дверь, но Диана вызывающе хлопнула ею. И тут же из соседней квартиры показалась рыжая лохматая головка Тони. Она уже собиралась побежать за Максом и даже сделала рывок в его сторону, но я громко зашипел, приложив палец к губам, и вышел из своего укрытия.
– А, привет! – она растерянно заморгала ресницами. – Ты тоже к Максу?
– К сожалению, уже нет.
– А я, к счастью – да! – она вызывающе вздернула курносый носик.
– И ты нет, Тонечка, – я почти силой впихнул ее в квартиру и включил в прихожей свет.
Похоже, вид у меня совсем не походил на джентльменский. И Тоня даже не успела разозлиться на то, что я ее так грубо толкнул в дверь. А громко расхохоталась.
– Ты что, Виталик, теперь на дорогах промышляешь? И многих ты уже укокошил?
– Да нет, пока я только жертва. Но еще чуть-чуть и точно кого-нибудь прибью.
– Надеюсь не меня? – Тоня по-прежнему веселилась, глядя на мой потрепанный, побитый вид. – Запомни, я сильная. Макс меня многим приемчикам научил.
Тоня мигом скрылась в ванной и вскоре вышла с аптечкой. Профессионально продезинфицировала раны йодом на моем лице. А потом щеткой аккуратно почистила грязь на моей одежде. Чище она от этого не стала, но, все же, я стал выглядеть более-менее пристойно. Просто как подравшийся в пьяной драке.
Потом мы пили холодное пиво и закусывали сушеными кальмарами.
