Елена Некрасова - Автор сценария
в песке. Вдоль берега проходит стадо коров. Им жарко, коровы тяжело
дышат и машут хвостами. Некоторые косятся на Викторию. Она
переворачивается на спину и, отвернувшись от солнца, разглядывает свою
руку, покрытую песком и мелкими ракушками.
Люда настраивает бинокль, подносит его к глазам. Она сидит на крыше
своего дома. Люда оглядывает местность – смотрит на пустынный морской
берег, на дорогу, затем осматривает местность возле магазина и пристань,
снова разворачивается в сторону моря и видит, как из лесу выходит Виктория с
букетом полевых цветов в руках. Люда прячет бинокль в футляр, висящий на
шее. Спускается по приставной лестнице.
Виктория идет по дороге. В руках у нее букет с яркими цветами
на длинных стеблях. Заметив ярко-синие цветы, она сворачивает с дороги на
полянку и неожиданно видит перед собой кладбище – среди травы и цветов не
сразу заметны покосившиеся деревянные кресты и памятники с выцветшими
фотографиями и бумажными венками. Виктория проходит между могилами, на
многих крестах – овальные портреты, написанные маслом мелкими мазочками
(своеобразный стиль местного умельца.) Поют птицы.
Виктория находит скамейку на краю кладбища, садится, положив букет на землю. Закуривает. Неожиданно перед ней «вырастает» престарелая пара. Старичкам лет по восемьдесят – загорелые, сухенькие, сморщенные, как два грибка, они тащат за спиной огромные мешки, из которых торчат сосновые ветки.
Старик:А вы ему сродственница, аль как?
Виктория (удивленно глядя на старичков): Кому?
Старик:Да Васютке нашому. Я гляжу, цветы на могилку прынэслы...
Виктория:Разве тут могила? (Земля, на которой лежит ее букет, равномерно поросла травой, холмика не видно.) Я не знала, извините... - Она встает, сначала хочет забрать букет, но принимает решение, - Нет, пускай он здесь лежит.
Старуха:Та сыды отдыхай… Ты звидки така прыихала? С Одэссы?
Виктория: Я из Москвы.
Старуха: С Мосхвы?! О… бачиш, дид, з Мосхвы. А я вже висимьдесят пять рокив тут живу, а дальше Очакова не издыла. Дид хоть на вийни побував, да дид? В Париже був… А може, и Васютка наш з Мосхвы, - кивает на могилку, - Не слыхала про нього? .
Виктория: Нет, не слыхала. Да я только вчера приехала…
Старуха снимает с плеч мешокудобно устраивается на нем. Старик - рядом, на своем
мешке. Они явно хотят рассказать про Васютку. Виктория снова садится на скамейку.
Старуха:То подкидышь наш, Васютка, годов двадцять вже как помэр, а дид? Такый був гарный хлопчык… Цэ якась погана людына прывизла його на лодке, ночью, шоб нихто не бачив… а чому сюды? В ентот, в приют можно сдать було! Малэнького такого, розовэнького, чотыры зуба тильки…
Старик:Ладно те голосить, дай по порядку. Подкынув хтось на причал мальчонку, а Маринка… там она, дальше лежить…- дед машет рукой в другой конец кладбища, - его себе забрала, ну от… А шо у нас? Это щас тут цивилизация… а тоди глушь була, старичьё одно доживало. Радио нэ було, элехтричества нэ було, даже катир не ходыв, это при Андропове катир пустили… Ну от, и мальчонку быстро к делу приладили, крышу там подлатать, забор подправить...
Старуха:А чаво не приладить? Здоровенный дитина вымохал, як верста. Молоко своё, все свеженько...
Старик:Одна беда была – девок-то он не видал, а кровь молодая, ну от…а старухи наши, это… жалели его, ну, хто помоложе…
Старуха:К Варваре ходил (она машет на портрет благообразной старушки в платочке на ближайшей могиле), к Любе, ко мне тоже заглянул, но я сразу погнала. Да и бабам сказала, не верное ето дело, порча одна выходит на парня. А тут дед Варькин, одно слово дед, дунь – свалится! Домой прийшов раненько, хвать в избу, а там... Варька не дура, давай голосить, мол, насилують её, бесовку старую! Дед в город поихав, милицию на лодке прывиз, ну и забрали Васютку… там он в тюрьме и згинул.
Старик:А хоронить сюда прывезли.
Старуха (вздыхает): Загубили, ироды.
Среди травы стоит ноутбук. На экране - текст: «В доме две комнаты. В одной живу я, в другой – привидение бабушки. Люда выглядит очень» – больше ничего не написано. Ноутбук стоит на земле, рядом с покачивающимся между деревьями гамаком.
Виктория спит в гамаке, а неподалёку, под деревом, сидит серьёзный светловолосый мальчик лет пяти. Он укладывает в ямку листья и цветы, сверху кладёт цветной обрывок из какого-то журнала с рекламной фотографией дорогой машины, также кладёт обрывок ржавой цепи, затем накрывает всё это большим осколком стекла, несколько секунд любуется, и засыпает землёй. Недоверчиво взглянув на спящую Викторию, мальчик маскирует секрет сорванной под деревом травой, потом встаёт, идёт к соседнему дереву, и, присев на корточки, проверяет другой «секрет» - там, под стеклом, среди уже увядшей травы лежит потерявший форму мужской ботинок. Прикрыв секрет, мальчик подходит к забору и проверяет секрет под одним из столбиков, замаскированный кучкой сухих веток. В нём находятся перья, искусственные цветы и тёмные очки с разбитыми стёклами. Мальчик продвигается всё дальше по саду…
Вечереет. Люда возвращается домой, в одной руке она несёт сетку с ещё трепещущей свежей рыбой, в другой – литровую банку с молоком. Во дворе, на верёвке сушатся вещи Виктории. Положив рыбу и молоко в холодильник, Люда осторожно заглядывает в комнату Виктории – девушки нет.
Люда заглядывает в летнюю кухню, затем идёт в сад, где и замечает спящую в гамаке Викторию. Она осторожно подходит к гамаку, присаживается на корточки и читает текст в записной книжке. Затем Люда встаёт, и, прихватив прислонённую к дереву лопату, идет на огород. Возле забора выбирает место, очерчивает его лопатой (примерно метр на метр), начинает копать.
Утро. Виктория просыпается в своей кровати, потягивается. На часах –
двенадцать.
Люда во дворе чистит рыбу.
Виктория выходит на крыльцо, в руках у нее полотенце и зубная щетка.
Виктория:Доброе утро, Люда. Здесь такой воздух, что просто невозможно проснуться!
Люда:Доброе утро.
К забору приближается худощавый мужчина в сомбреро, замшевых шортах и
такой же жилетке.
"Льюда! Льюда! Привьет! " - кричит он и машет рукой.
Люда (обращается к Виктории): Вика, у меня руки грязные, принесите,
пожалуйста, открытки - они лежат на столе у бабушки. (Мужчине): Привет, Ричард!
Ричард:Очьень прийятно! Я - Ричард!
Виктория:Вика, мне тоже...– она заходит в дом, осторожно входит в бабушкину комнату. На столе лежат цветастые самодельные открытки.
Ричард и Люда во дворе. Люда продолжает чистить рыбу.
Ричард:Какая красьивая рьиба! Как ее зовут?
Люда:Ее зовут окунь, Ричард. Мерзкая рыба. Уже все руки ободрала, а чешуя на месте.
Ричард:Что-что?
Люда:Я тебе сделала три варианта. На выбор. У меня было вдохновение. (На крыльцо выходит Виктория) - Вика, отдайте ему открытки.
Ричард с восторгом принимает открытки, на каждой из которых нарисована
одна и та же женщина в окружении цветочков, ангелочков и пр.
Ричард:Льюда! Всье понимать! Всье волшебство! Я бьеру трьи! (достает деньги) Спасьибо! Ты мой ангьел!
Люда:Пожалуйста. Деньги положи под камень (показывает на камень, лежащий на столе)
Ричард уходит, разглядывая открытки.
Пока Люда общалась с Ричардом, Виктория уже умылась, принесла из летней
кухни горячий чайник и теперь делает себе кофе.
Виктория:Он что, иностранец?
Люда:Немец.
Виктория:И он здесь живет?!
Люда:Он коммунист, хотел устроить тут коммуну, на русской даже специально женился.
Виктория:Как это коммуну?
Люда:Да никак… Ходил по хуторам со своим манифестом.
Виктория:Как интересно!
Люда:Ничего интересного. Кончилось тем, что его невзлюбили, прозвали жидо-масоном и избили до полусмерти, а имущество разворовали.
Виктория:Надо же. Но он выглядит оптимистом.
Люда:Не то слово. Каждый сезон заводит роман с какой-нибудь отдыхающей.
Виктория:А разве здесь много отдыхающих? Я вчера никого не видела.
Люда:Все на Рымбах останавливаются, там ближе к морю.
Виктория:А что значит на Рымбах?
Люда:Рымбы – это деревня, километрах в пяти отсюда.
Люда закончила чистить рыбу и теперь обваливает её в муке. Виктория
наливает себе ещё кофе.
Виктория:Да… Хорошо, что я сюда приехала, я о таком и мечтала… Вчера за весь день только двух старичков повстречала, на кладбище… На кладбище благодать - птички поют, море шумит, кресты деревянные... Я городские кладбища ненавижу, все эти памятники идиотские, крашенные оградки, особенно серебряные… Я когда маленькая была, меня родители каждую весну брали с собой красить дедушкину оградку, причём давали мне маленькую кисточку и длинный клеёнчатый передник… - Виктория закуривает, - Да… тут совсем другое ощущение, всё заросло… такое правильное небытие, так вот лежать себе под деревянным крестом … и чтоб никто не красил твою оградку.
