Татьяна Москвина - Женская тетрадь
Вот интересно. Правда, кстати сказать, это самое интересное. С чего я, собственно, взяла, что он меня любит? Да ни с чего. На ровном месте. Это очередной мираж в цепи миражей моей жизни. Это иллюзия. Потеря границы между желаемым и действительным. Да это и впрямь безумие.
Пожалуй, я выпью все-таки. Два часа осталось. (Пьет.) Ох, боже мой, развезет на голодный желудок. Но чем они тут в буфете торгуют – я этого ничего есть не могу. Мм, зажглось, побежало. Мираж, мираж, конечно мираж. «Посмотрели в глаза и узнали друг друга». «Вспомнила тебя душа моя!» Да чего там ей вспоминать, когда вспоминать нечего. И узнавать некого. Мало ли я, что ли, в глаза им глядела! О да, они будут смотреть в твои глаза и уверять в своей любви, а потом предадут, замучают, убьют… вообще мне всегда было интересно, а вот что они называют любовью? Я думаю, это когда их от человека резко не тошнит, они уже думают – любовь. И бесполезно объяснять. Все равно что толковать слепым про особенности солнечного света…
Новая жизнь… откуда она возьмется – новая жизнь… (Пьет.) Да, пью, и плевать. Какое ваше дело. Ах, что он подумает! Ничего он не подумает. Неизвестная и ненужная посторонняя женщина что-то там понемножку употребляет. Если бы он меня вправду любил, он услышал бы, как я мучаюсь. Разве любовь не дает понимание? Или все сочинители красивых сказок про обыкновенные чудеса так заморочили мне голову. Или я недостойна любви. Или ничего этого не бывает в нашем мире.
Да, он должен был бы меня услышать. Сейчас между нами совсем небольшое расстояние. Мы в одном городе. Может быть, какой-то жалкий километр нас разделяет. Один жалкий километр – и вся прожитая жизнь… я попробую. Вот, я загадала. Любит – услышит и позвонит. Нет – все мираж. Надо только сосредоточиться… сильно-сильно… собрать всю волю. И послать ему такую… мысленную телеграмму. Сейчас. (Ходит по номеру.) Сейчас. Я говорю так: «Милый мой. Дорогой мой. Это я. Прошу тебя услышать меня. Пожалуйста. Я долго тебя искала. Я ошибалась. Я страдала. Я уже немолодая женщина, и мне трудно жить. Я могу для тебя сделать все на этом свете. Я могу переделать этот мир, если он тебе не нравится. У меня болит сердце. Я схожу с ума от одиночества и любви. Я никогда не буду тебе мешать. Мне вообще так мало нужно! Я человек самостоятельный. Помоги мне, прошу тебя. Мне так от тебя хорошо. Отзовись. Не оставляй меня, откликнись, позови, позвони, позвони, – позвони! Пожалей меня. Это же я, я, я!»
Она закрывает глаза и сидит молча, закоченев от напряжения. Потом открывает глаза и смотрит перед собой. Потом начинает лихорадочно ходить по номеру, убыстряя шаг. Это похоже на мрачно-экспрессивный испанский танец в авангардной постановке. Вдруг она начинает собирать свои платья. Пьет. Смеется. Опять укладывает чемодан. Пьет и смеется.
Платьев-то сколько я притащила. А ведь даже трогательно – такой идиоткой быть. Что-то, ей-богу, во мне есть душераздирающее. Так. Нормально. Сашенька, сынок, я скоро буду. Домой. Домой. Немедленно домой. Все взяла, ничего не забыла. Нет. Ничего не забыла. И спокойненько. И так спокойно-спокойненько. И домой. (Смотрит на телефон.) Я все это знала. Я всегда это знала. (Берет чемодан, потом ставит его на пол.)
Господи! Я приду к тебе, а ты спросишь – ну, что тебе сделать хорошего, доченька? И я скажу: отче наш! Иже еси на небеси! Да святится имя твое! Ты, который благ и человеколюбец, ты, который всемогущ, всеведущ и вездесущ! Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас! Истреби все телефоны на свете!!!
Она уходит. Тишина. Все погружается в темноту. В круге света – только бедный обруганный телефон. И он начинает звенеть – громко, отчаянно, долго, долго, долго…
Конец третьего монолога.
Выходит ЖЕНЩИНА.
ЖЕНЩИНА. Вот и всё, мои милые, что удалось припасти для вас на сегодня. Я прощаюсь с вами и на прощанье пою самую заветную песенку.
Песня четвертая. Последняя
Немного снов, немного дней,Огонь среди зимы,Немного нам дано людей,Которых любим мы.
Если б забыть, что впереди!Если б не знать, где ты и с кем…Не отмеряй, мой Господин,Боли хватит всем.
И ветер с моря мне принесЗаветный образ твой,Но промолчал он на вопрос —Кто счастлив был с тобой.
Так и живу, меж двух огней,Не потерять, не возвратить.А ты меня хоть пожалей —Помилуй, отпусти.
И в ласке теплого пескаТворю себе кумир —Стара любовная тоска,Старей, чем этот мир.
Немного снов, немного дней,Огонь среди зимы.Немного нам дано людейКоторых любим мы.
Конец
Примечания
1
Виталию Яковлевичу спектакль понравился, но выбор актрисы на роль Марии он одобрить никак не мог.
2
Автор выражает благодарность за помощь в подготовке статьи знатоку творчества Тэффи Сергею Князеву.