Захар Оскотский - Зимний скорый
— Ну… так что в статье?
— Схема электропневматического дозатора. Отмеряет капли и наносит на изделия.
— Какие объемы дозируются?
— Одна сотая кубического миллиметра.
Виноградов присвистнул.
— Это не так мало, — сказал Григорьев. — В институте биохимии я дозатор на тысячную видел.
— Ладно, — нахмурился Виноградов. — Давай коротко, выводы, самое главное, как на техсовете будешь докладывать.
— Разработано изделие типа «преобразователь» с токопроводящей полимерной плёнкой…
Он говорил и смотрел снизу вверх на неподвижный профиль Виноградова. Тот сидел к нему боком, положив руки на стол, и лишь слегка щурился, когда Григорьев называл главные цифры.
— …Таким образом, на стадии НИР выполнено техническое задание НПО «Энергетик» от семидесятого года…
— Преимущества перед серийным изделием? — всё так же, не глядя, перебил Виноградов. — Для нас?
— Внедрение плёночного изделия позволит высвободить семьдесят человек.
— Ско-олько?! — повернулся Виноградов. Брови его поднялись, он смотрел с насмешливым недоверием.
— Сейчас на двух заводах в производстве серийных преобразователей занято девяносто шесть человек. Все операции ручные: нарезка заготовок, склеивание, пайка. Для выпуска такого же количества плёночных потребуется человек двадцать пять.
— Это если будут дозаторы!
— Конечно. А как же иначе, Виктор Владимирович? Нам лектор, когда о внутренних делах говорит, только и повторяет: дефицит кадров, дефицит кадров! Сосчитано уже: в десятой пятилетке приток рабочих уменьшится, а после восьмидесятого года — резкое снижение численности. Рождаемость упала, эхо войны. А в «Литературке» была статья…
— Да слышал я эти причитания! — поморщился Виноградов. — Что ни директивное письмо из министерства, то крик: снижа-ай трудоемкость, выводи-и людей! Дожились, в России людей не хватает.
— И без директивных ясно, — сказал Григорьев. — Как бываешь на заводах, глаза бы не глядели: сидят за столами десятки женщин — с паяльниками, с ножницами, с кисточками. В цехе — шум от разговоров! Мануфактура средневековая. На Луну уже столько раз летали…
— А о чем они болтают — слышал? — усмехнулся Виноградов.
— Ну, о продуктах, о тряпках — кто что купил. О детях.
— И о мужиках! — наставительно сказал Виноградов. — Там такое подслушаешь, что никакому Фрейду не снилось… Та-ак. В чем выгода «Энергетика»?
— Упрощается конструкция их генераторов, надежность повышается. И мы с технологом «Энергетика» прикидывали: у них в отрасли высвобождается самое малое девяносто человек.
— Что еще? — спросил Виноградов.
— Еще то, что я теперь связь чувствую — между химическим составом и электрофизикой плёнки. Будет новое ТЗ — в полгода отработаю.
— В полгода?
— Может, и быстрее, если помощник будет. — Он помялся, потом всё же сказал: — Конечно, сейчас, чтобы серийное изделие чуть изменить, мы двухлетние темы берем.
Ему это казалось дерзостью, но Виноградов миролюбиво согласился:
— Берем, двухлетние. А потом еще продлеваем… — И вдруг, резко: — Ну, а как говорят в Одессе, что ТЫ с этого будешь иметь? — он не улыбался.
— Я?
— Ты, лично ты, Евгений Григорьев. С плёночного изделия. Что?!
Григорьев нашелся:
— Вот, — сказал он, доставая блокнот. — Две заявки на изобретения.
— Сразу две?
— Так на состав же и на конструкцию.
— Кто авторы? — спросил Виноградов.
— Я и вы.
Виноградов опять придвинул к себе листки с результатами испытаний. Неожиданно ткнул пальцем в колонку цифр:
— А вот — сопротивление изменяется после температурных перепадов!
— Плюс-минус пять процентов. Меньше, чем у серийных.
Виноградов задумался.
А Григорьев почувствовал себя опустошенным до слабости. Всё, что он копил к решающему разговору, что представлялось важным, было выброшено в считанные минуты и улетело во внезапно раскрывшуюся пустоту, не оставив следа.
Виноградов оттолкнул листки.
— Та-ак, — сказал он. — Значит, можно считать, плёночки твои, в первом приближении, соответствуют ТЗ. И семидесятого года… и семьдесят третьего.
— Как — семьдесят третьего? — растерялся Григорьев. — Разве в этом году было новое ТЗ?
— Целых два, — медленно сказал Виноградов. — Повторное от «Энергетика» и еще от «Морских приборов».
— Почему же я их видел?
— Потому что… я их тебе не направлял.
Будто в самолете, провалившемся в глубокую воздушную яму, сердце подпрыгнуло и заколотилось у горла. И кажется, кто-то другой вместо него спросил:
— А кто на них отвечал?
— Я сам и ответил, — сказал Виноградов. — Ответил, что в настоящее время и на ближайшую перспективу… выполнить невозможно. — Он помолчал. — Я твоих результатов еще не знал. Теперь — узнал. Убедился, что ответил правильно.
— Почему? — спросил Григорьев и отстраненно удивился, как у него это выговорилось — спокойно, даже строго.
— Ну… — Виноградов начал и запнулся. — Как тебе объяснить? Я хочу, чтоб ты не просто согласился. Чтоб — понял.
Кажется, Виноградов немного занервничал. Он подбирал слова. Но еще прежде, чем он заговорил, Григорьев, действительно, ПОНЯЛ. Мгновенное, не сразу осмысленное, это понимание было подобно обезболивающему уколу перед взмахом скальпеля. Покалывая морозными иголочками, разлилось онемением в груди. Поднялось в голову, заледенило скулы и остудило мозг.
— Вот, представь, — сказал Виноградов, — что только пикнем мы: можем выполнить! «Энергетик» и «Морские приборы» в нас зубами вцепятся. Им военные давно задания пихают на малогабаритные генераторы. И не могут они их сделать, САМИ не могут! А валят на нас. Мол, серийные преобразователи не годятся, а наша фирма им других не дает.
Григорьев молчал. Виноградов развернулся к нему вместе со стулом. Склонился так близко, что сквозь воздух «клетушки», воздух растворителей и смол, на Григорьева повеяло хорошим одеколоном.
— Внимательно слушаешь? Значит, нам только рот раскрыть, — они сразу ОКР всучат. С любым финансированием. А если заикнуться, что ты у нас колдун — ЧУВСТВУЕШЬ, какой гоголь-моголь под какой импульс замесить, — так еще кинут три-четыре ТЗ на разные свои варианты. Ну, а дальнейшее ты реально представляешь?
Голос Виноградова зазвучал еще выше и звонче:
— Первые партии для ОКР ты вставочкой нанесешь, чудесно. А потом, установочные? Ты ж должен будешь серийную технологию предъявить! Значит, через два года — вынь да положь действующие дозаторы. Откуда? Если даже наши конструкторы тебе по американской схеме чертежи нарисуют, кто в металле сделает? Наш опытно-механический цех? Да он не то, что срочными, он только сверхсрочными нарядами на три года вперед забит!
— Минаев обещал «Энергетику» плёночное изделие, — сказал Григорьев. — Значит, должен помочь с цехом.
— Минаев? — переспросил Виноградов. — А ты когда его последний раз видел?
— Что-то давно… Кажется, еще летом. Да, в августе, три месяца назад. А куда он пропал?
— У Минаева РАК, — сказал Виноградов таким тоном, каким говорят «сифилис». — Недавно операцию делали. Говорят: разрезали, посмотрели и зашили. Теперь дома доходит. — Виноградов не то хмыкнул, не то коротко рассмеялся: — Видно, чувствовал, старый прохвост. Перед тем, как в больницу лечь, приходил. Собрал начальников цехов и отделов, что-то вроде прощания устроил. Чуть ли не «други мои верные». Ком-медия! Это уж как ведется у нас, на Святой Руси: пока был жив-здоров, всех под себя подмял, всё по-своему закрутил, а потом в могилку спрятался и — привет, ребята! Теперь выкручивайтесь, как знаете!
Григорьев молчал.
— Ну ладно, — сказал Виноградов, — как говорят французы, вернемся к нашим мутонам. Значит, в опытно-механический цех ты за два года ОКРа даже не пробьешься. А если и пробьешься, что с них возьмешь? Станки разъезженные, рабочие — пьяницы. Да они простое приспособление для пайки не могут сделать, чтоб его не заедало, а тебе такая точность нужна. Шутка сказать — сотая кубического миллиметра!
— Можно другого изготовителя найти.
— На стороне? А чем ты расплатиться сможешь? Безналичными с темы? Кому они нужны!
— Можно в договоре записать, что дозаторы изготовит «Энергетик». У них механическая база сильнее.
— А с чего ты взял, — спросил Виноградов, — что «Энергетик» помогать кинется? Дашь ты свои плёночные преобразователи — им же придется новые генераторы делать, а это еще выйдет или нет. Не дашь — с них взятки гладки: они свое исполнили, ТЗ нам выставили, а мы провалились. Ты понимаешь меня?
Григорьев молчал.
— Та-ак, — сказал Виноградов. — А теперь давай пофантазируем. Представь, что всё как в сказке: дозаторы мы сделали, ОКР выполнили, «Энергетик» и «Морские приборы» с твоими плёночными игрушками новые генераторы отработали. Ну и что толку? Семьдесят человек, говоришь, высвободится? Да в той отрасли девяносто? Считали, говоришь?
