Алеся eprst2000 - Было такое...

Когда мы читали путеводитель Lonely Planet, то через каждую строчку там было написано слово ОПАСНО. Дороги — опасно, водопады — опасно, мороженое — опасно, города — опасно, желтые уточки в ванной — опасно, полиция — опасно, а там, где безопасно, там вообще опаснее всего!

У нас ночью в Бирюлево опасно примерно также. Просто мексиканцы — они выдумщики. У нас, например, застрелят двадцать человек и все. А у них не так. У них застрелят, отрежут головы и разбросают по ступенькам здания мэрии в Мехико. У мексиканцев низкий порог жестокости.

В Мексике старшее поколение до сих пор знает о русских людях два слова: перестройка и товарищ. А молодые мексиканцы думают о России то, что это такая огромная злая страна, которая напала и захватила маленькую Грузию.

Самое главное в Мексике быть не гринго. Мексиканцы не любят американцев. Они злятся, что в фильмах показывают, как беглые американские преступники стремятся пересечь границу с Мексикой, потому что здесь им будет жить прекрасно и безнаказанно.

Хотя у мексиканцев все в головах как-то намешано. Они не любят американцев, но хотят жить как американцы, поэтому модно играют в гольф. Они говорят на испанском, но не любят свои испанские примеси и хотят находить в себе только крови майя.

Кстати, майя живут в Мексике очень хорошо. Предки сослужили им хорошую службу, у майя почет и уважение. Они живут закрытыми комьюнити, стараются не смешиваться с простолюдинами. Семьи майя получают от правительства деньги ($8000 в месяц), правительство их носит на руках. Маяй очень интересные: у них широкие плоские носы с видной горбинкой. Мы ходили в театр, где показывали, как развивалась цивилизация майя и какие события при этом происходили. Из представления можно сделать вывод, что майя развивались в хороших костюмах, танцуя и поя песни всю дорогу.

А еще мы видели сапатистов. Сапатисты — это революционеры. Мы плыли в лагуну Мирамар и пересекали территорию, которая принадлежала как раз каким-то сапатистам. Наш проводник причалил лодку и навстречу вышел маленький человек, который похож на моего дядю Борю из Барнаула. Он был одет явно с чужого плеча и вся одежда висела мешком. Сапатист одной рукой подтягивал штаны, а другой брал дань. Проводник сказал, что если бы мы молча проплыли (мол, идите вы, сапатисты, в жопу), то нам бы стреляли в спину. Так тут делают. А потом носят одежду тех, кто не любит платить. И пока сапатист брал дань, то женщины на берегу стирали белье в тазах, полоскали его от мыла в речке, а вокруг бегали дети без штанов. Будущие сапатисты, наверное. Ну и глаза у них были добрые-добрые. И все они при этом как-то светились, наверное. Да точно светились, я видела.

А рассвет на Мексиканском заливе такой. Солнце встает по щелчку с быстрым криком «А вот я!»

Когда на побережье Тихого океана садится солнце, когда последний горящий край заваливается в воду, то весь пляж ему аплодирует. Это очень красиво.

Карибское море в Мексике в белом-белом песке. Как мягкая мука. А само море сначала голубое, потом синее, а вдалеке фиолетовое. А если купаться ночью, то луна такая яркая, что отражается от белого песка, который под водой, и кажется, что снизу кто-то включил свет. А ты плывешь, плывешь…

Как я уже писала еще из Мексики, мне адски повезло с компанией. Потому что это прекраснейшие девочки: Вика, Марьяна и Рита, которые произвели на меня большое впечатление. Девочки ведут гомеопатический образ жизни. Не надо лечиться антибиотиками, есть травы, мед и коренья. Зубы у человека не предназначены для того, чтобы есть мясо. У девочек, в том числе, здоровый образ жизни, они не матерятся. Рита, например, может сказать: «Я очень люблю овощи, приготовленные на пару» А Вика добавит: «А какой суп из гречки я делаю!» А Марьяна мастерски показывает рукой, как она блендером (вверх-вниз, вверх-вниз) делает крем-суп из всего.

А я ем мясо. Я люблю мясо. Я люблю его всегда. Я люблю какое-нибудь уютное мясо утром, днем, вечером и ночью. У меня нет никакой культуры питания, потому что я, наверное, свинья. Как-то раз в Мексике я ехала с каким-то французом в автобусе. Это был ночной рейс. Я достала чипсы с перцем чили и предложила их французу. А он сказал, что нет, спасибо, я уже почистил зубы перед сном. В такие минуты я чувствую себя, как первая в мире женщина мудак. Потому что рядом сидит интеллигентный и воспитанный человек, который уже почистил зубы перед сном, а у меня рот весь в красном перце и я стараюсь языком достать между зубов картошку.

А еще благодаря девочкам я узнала, что такое какать. Потому что девочки ведут здоровый образ жизни и какать, я так поняла, это тоже очень важно для здоровья. Поначалу я думала, что они шутят. А потом поняла, что нифига. Процесс каканья мог обсуждаться везде и всегда. Я знала, кто и как какает, когда, где, во сколько и с какой скоростью. Это меня смущало, думаю, примерно также, как и их мое бесконечное мясо и плохой русский язык. А потом мы нашли путь к примирению. Когда девочки начинали говорить про какать, то я повторяла заклинание.

Я говорила: «Хуй! Мясо! Хуй!»

Все смеялись и садились пить чай. И как-то все равно светились при этом.

Продолжение сле.

2009/02/17

Я тут как-то работала с оператором, который иностранец, но живет с русской женой. Иногда она его русскому языку учит. Иногда он говорит на том языке, который от нее слышит.

Он говорит так: «Я уже сказала механику камеру о смене оптики», «Я ходила курить», «Я не поняла, о чем ты».

2009/02/18

Мы вчера с Катечкиной разговаривали, кто и как записан в телефоне.

У меня есть ряд людей, которые начинаются со слова Страшный.

Страшный Пупсик, Страшный Пирожок. Есть даже просто Страшный Страшный.

Слово страшный — это выражение самого наибольшего восторга, который у меня бывает.

А еще у меня есть продюсер, с которым я не хочу работать. Чтобы в иной момент не дать слабину и не взять трубку, я его записала как Вот Уж На Хуй. Вот уж — имя, на хуй — фамилия.

А еще у меня есть подруга Настя. Когда мы с ней были на Гоа и в ресторанчике захотели уксус, то не знали, как по гоагски будет уксус.

А Настя сказала: «Когда Христос был на кресте и просил пить, то ему принесли что?»

И нам принесли уксус.

2009/02/22

и ей говорят: Лена, не ругайся, пожалуйста, матом, когда он придет. он не любит, когда матерятся. ни единого слова при нем, хорошо?

а она отвечает: блять, что за охуевший пидарас еб твою мать.

а подружка Юлька написала недавно: «сегодня по 5-му французскому каналу беременная ведущая рассказывала о погоде, махала руками, указывая на циклоны, а ее живот полностью закрывал Италию»

к маленькой девочке подходит маньяк и говорит:

— девочка, а если я тебе пальчик отрежу, то сколько тогда останется?

— три.

— как три? почему три?

— а вы ко мне уже подходили.

2009/03/10

Один раз я была в гостях у одного хорошего человека, который сделал очень хорошую вещь. Он взял фотографии своей родственницы и собрал их в альбом. Родственница была уже старой бабушкой, фотографий за всю жизнь у нее накопилось много. Они лежали в пыльных пакетах, а он их сложил в большие аккуратные альбомы. Я перекладывала пальцами тяжелые листы и смотрела чью-то неведомую мне жизнь. Вот эта женщина еще молодая, она в Крыму с друзьями. Вот эта женщина стоит в старомодном купальнике на камнях под зонтиком. Вот она в странном платье и панаме, каких уже не носят, на набережной. Вот она около работы с коллективом. Коллектив носит ондатровые шапки и мохеровые шарфы. Вот фотография без нее. Какие-то люди сидят и смотрят в объектив. Вот какая-то маленькая девочка. А вот демонстрация Первого мая. Шары, лозунги и толстые каблуки. И улыбки, улыбки. А вот фото, когда эта женщина пошла в фотоателье. Там она уже взрослая и не очень молодая. Фотограф ее попросил повернуть голову и посмотреть вверх и в сторону. И сам снял ее немного с верхней точки. И получилась карточка, которую можно было вкладывать в конверты и посылать друзьям.

И таких альбомов хороший человек собрал два или три. Это была целая раскадровка про жизнь одной женщины. На черно-белых карточках менялись костюмы, декорации, персонажи. В конце последнего альбома было несколько цветных фотографий. Женщина тогда уже почти состарилась и не очень фотографировалась. Когда-то фотографии были не такой распространенной вещью, как сейчас. Их собирали, берегли, клеили в альбомы. Все мои фото в компьютере, я их не печатаю. Это напрасно.