Бен Элтон - Слепая вера

Он ничего не рассказал им о гуманистах — ни слова! У этих невежд не хватило сообразитель­ности даже на элементарную догадку о том, что человек, сделавший вакцинацию своей дочери, может заниматься и иными видами подрывной деятельности. Теперь подпольщикам уже ничто не грозит. Кассий мертв, но библиотека будет работать по-прежнему, а в свой черед откроются новые. Пока же как минимум уцелели другие его единомышленники. Макаллан и Тейлор. Коннор Ньюбери. И самое главное — Сандра Ди! Его молчание и мужество Кассия, лишившего себя жизни, спасли их всех.

А еще инквизиторы ничего не узнали о его любви. О его самой мучительной и драгоценной тайне. Они так и не узнали, что он любит Сандру Ди и что он принес ей чудесный дар — книги, благодаря которым она сможет свободно путе­шествовать по мирам, намного превосходящим мир, созданный Храмом. Сандра Ди будет вспо­минать о нем с гордостью; наверное, сейчас она страшно боится, что его арест может привести их к ней. Но пройдет неделя, потом другая, тре­тья — и она поймет, что угроза миновала. Тогда она вернется в библиотеку. Привлечет к их делу новых сторонников. И кто знает — может быть, в один прекрасный день мир наконец избавится от слепой веры.

Пришли врачи и осмотрели его раны.

— Наша задача — сделать так, чтобы вы были в состоянии взойти на костер, — только и сказали они, когда он поинтересовался результатами ос­мотра.

На следующий день ему принесли костыли и велели упражняться в ходьбе.

— Ваша казнь назначена на ближайшую не­делю, — объяснил врач. — Если до тех пор вы не встанете на ноги, отвечать за это будем мы. Лично я считаю так: если хочешь казнить своих преступ­ников по-человечески, не надо их калечить. Но меня никто не слушает.

Траффорду помогли подняться и выйти из ка­меры. Там его заставили ковылять по огромному круговому коридору, а потом к центру собора, где он вдруг обнаружил над собой, высоко вверху, ги­гантский сводчатый купол: в перекрытии над его головой зияло широкое отверстие. Траффорд со­образил, что его привели в прогулочный дворик, потому что здесь было множество узников, таких же избитых и переломанных, как он. Опираясь на костыли, они бродили по кругу — наверное, тоже готовились к казни.

— Ходить, — сказал тюремщик.

Траффорд присоединился к шаркающей толпе, поглощенный мыслями о Сандре Ди. Впрочем, иногда он вспоминал о Мармеладке Кейтлин, а за­одно и о Ласковой Голубке, своей первой погиб­шей дочери, но изо всех сил старался не задержи­ваться на этих печальных думах.

— Я вас прощаю, — внезапно раздался чей-то голос. Он звучал странно, как будто говорившему что-то мешало, и сначала Траффорд не понял, что это обращаются к нему. Но потом тот же голос произнес его имя.

— Я вас прощаю, Траффорд.

Подняв взгляд, Траффорд увидел распухшее, лиловое от кровоподтеков лицо с глазами-щелоч­ками. Он присмотрелся внимательнее, и по его спине пробежал холодок: он узнал этого человека. В последний раз он видел его в толстых очках на пороге своей драгоценной библиотеки.

— Так вас... поймали? — спросил Траффорд.

— Конечно, — сказал Филин своим странным новым голосом. — Видимо, благодаря вам. Но это не важно. Мы все в конце концов не выдер­живаем. Я тоже заговорю, не сомневаюсь. Когда меня брали, я попытался откусить себе язык, но толком не справился, и они пришили его об­ратно. К счастью, я мало что могу им сообщить. Из тех, кого приводил Кассий, я знаю по имени лишь единицы — по большей части, смутьянов вроде вас.

— Я никого не предавал, — ответил Траффорд.

— Какая разница, — отозвался Филин. — Лично я терпеть не могу это выражение, но здесь оно вполне уместно.

— Не разговаривать! — рявкнул тюремщик, и Филин с Траффордом побрели дальше в проти­воположных направлениях.

Позже Траффорд заметил Макаллана, по­том Тейлор и Коннора Ньюбери — непривычно и горько было видеть последнего лишенным оре­ола своей былой славы. Среди узников ему попа­лось и несколько посетителей библиотеки. С тя­желым сердцем Траффорд понял, что инквизиция все-таки нашла способ добраться до гуманисти­ческого подполья. Он принялся лихорадочно ози­раться, ища взглядом Сандру Ди, надеясь вопреки здравому смыслу, что ее здесь нет. Зачем она так торопилась? Зачем настояла на том, чтобы попасть в библиотеку так скоро? Если бы у нее хватило терпения повременить с этим, она могла бы уце­леть.

И тут он увидел ее. Она стояла около железной двери, через которую он вошел сюда, и смотрела на него. Он поковылял к ней, но она не тронулась с места. Почему-то на ней не было ни синяков, ни других следов пыток. Как всегда, она была одета со вкусом, но скромно и выглядела свежей и чистой. Рядом с ней стоял брат Искупитель. Траффорд ос­тановился. Потом он увидел, как Сандра Ди ска­зала что-то инквизитору, словно отдавая распоря­жение. Потом брат Искупитель двинулся к нему.

41

Траффорду было приказано следовать за Санд­рой Ди в камеру. Опустив голову, он смотрел, как мягко раскачивается подол ее ситцевого платья. Это было то самое платье, которое он в последний раз видел на ней, когда она сидела в лодке, слушая его сексуальные фантазии.

— Оставьте нас, — сказала Сандра Ди брату Искупителю, когда они вошли в камеру Траффорда.

— Но... — возразил было тот.

— Его избили до полусмерти, — резко обор­вала инквизитора Сандра Ди. — Не думаю, что он сможет причинить мне вред. Оставьте нас.

— Слушаюсь, мэм, — отозвался монах, прежде казавшийся всесильным, и без дальнейших возра­жений покинул камеру. Дверь за ним затворилась, и Сандра Ди с Траффордом остались вдвоем.

— Ты работаешь на инквизицию? — спросил Траффорд. Он был до странности спокоен — спо­коен, как человек, который уже умер.

— Не совсем, — ответила Сандра Ди. — Я ра­ботаю на правительство, как и ты. А конкретно — в полиции, или в тайной полиции, но в конечном счете все мы работаем на Храм, верно?

Хотя спокойствие так и не покинуло Траф­форда, это не помешало ему слегка растеряться.

— Ты поступила в наш офис, чтобы... чтобы шпионить за нами?

— Да.

— Разве у полицейских есть осведомители в каждом офисе?

— Конечно, нет.

— Тогда почему в наш?

— Мы искали вакцинатора, — пояснила она. — Кстати, ты напрасно считаешь бесполез­ными все данные, которые хранятся в Госбанде. Мы пользуемся ими постоянно, и в первую оче­редь базами данных Израза. Именно благодаря им мы узнали, что в последние несколько лет наш почивший друг Кассий общался с теми коллегами, чьи дети успешнее других сопротивлялись эпиде­миям. Процедура проста: отыщи родителей, дети которых пережили мор, собери все их известные контакты и найди среди них общий. Так мы вы­шли на Кассия. Обычно так и ловят вакцинаторов — через Израз.

В мозгу Траффорда теснилось множество воп­росов, множество обвинений, которые он хотел бросить в лицо этой женщине, оказавшейся шпи­онкой.

— Но... если вы находите вакцинаторов по здоровым детям, — голос Траффорда задрожал от возмущения, — то вы должны признать, что вак­цинация действует!

— Разумеется, Траффорд. Именно поэтому полицейские — не инквизиторы. Вера заставляет последних отрицать эффективность прививок. Мы не связаны столь жесткими религиозными ограничениями. Мы ловим вакцинаторов, поскольку знаем, что вакцинация действует, а по­том инквизиторы сжигают их, поскольку уверены в обратном.

Внезапно Траффорд бросился на нее, сжав ку­лаки, оскалив зубы. Но не успел он преодолеть и половину разделявшего их расстояния, как изра­ненное тело отказалось ему повиноваться.

— Пожалуйста, Траффорд, — сказала Сандра Ди. — Не надо глупостей.

— Хватая вакцинаторов, вы убиваете детей! — крикнул он.

— Я служу в полиции, Траффорд. Мой долг — защищать закон.

— Почему? Почему ты пошла в полицию?

— По тем же самым причинам, по каким ты стал гуманистом. По тем же причинам, по кото­рым сначала я показалась привлекательной тебе, а... — тут она словно на секунду запнулась, — а ты мне.

— Это безумие.

— Нисколько. Мы с тобой схожи во всем, кроме одного: я сумела обуздать свою совесть. Ра­бота тайным агентом позволяет мне иметь столько секретов, сколько я захочу. Только я знаю, кто я на самом деле. Мой блог, в котором ты распознал подделку, регулярно пополняется клерком из моего отделения. Я туда вообще не заглядываю. Пойми, Траффорд, я тоже считаю, что этот мир — сплош­ное дерьмо, но, согласившись работать на его хо­зяев, я фактически нашла способ не играть по его правилам. Мне даже не надо накачивать себе грудь! Мое тело принадлежит только мне, так же как и моя душа. Я живу своей, абсолютно никому не извес­тной жизнью, и на Храм мне плевать с высокой колокольни. Вдобавок по долгу службы я встреча­юсь с очень интересными людьми — такими, как ты, Траффорд. И другие гуманисты. До того, как ты привел меня к ним, мы лишь догадывались об их существовании. Мы и понятия не имели о том, что они так хорошо организованы, а пока я обща­лась с тобой, я прочла много замечательных книг. Кое-какие я оставлю себе. Вот почему я выбрала такую профессию. Те, кто ловит наркоманов, сами принимают наркотики, те, кто служит в полиции нравов, смотрят запрещенную порнографию, а я читаю "Гордость и предубеждение".