Нацуо Кирино - Нежные щечки
Той ночью, сжимая в объятиях Касуми, Исияма услышал чьи-то крадущиеся шаги. Почудилось ли это ему, проверять он не стал. Если за дверью была Норико, то ему вдруг захотелось, чтобы она услышала их возбужденные, счастливые голоса. Исияма терзал тело Касуми. Пусть Норико услышит ее тяжелое дыхание, пусть услышит ее громкие стоны. «Эй, Норико, слышишь?» — кричал в глубине души Исияма. Он чувствовал себя садистом. Даже если бы в этой темноте за дверью стоял Митихиро, он был готов крикнуть то же самое и ему. «Слышишь, Норико? Слышишь, Мориваки? Вот как сильно я жажду Касуми. И она так же страстно жаждет меня». Желание обладать этим единственным человеком было настолько неистовым, что он сам не понимал, как такое возможно. Как две стороны одной медали, желание поглумиться над Норико и Митихиро было неотделимо от яростной страсти к Касуми.
Это вовсе не означило, что Исияма ненавидел Норико. Он по-своему любил ее. Любил как близкого еще со студенческих времен друга. Они были товарищами. Но на этой даче он ненавидел ее как препятствие, стоящее между ним и Касуми. Что за странное, извращенное чувство! В то мгновение, когда ему захотелось, чтобы их услышали Норико и Митихиро, он, несомненно, пересек черту. После этого чувство собственного достоинства можно было отбросить.
На рассвете, когда они расстались, Исияма, прежде чем вернуться в свою комнату, тихонько заглянул в детскую. Его былое возбуждение — раньше он и не предполагал, что способен на такое, — поостыло. На смену пришло беспокойство. Норико крепко спала, легонько посапывая. Исияма подумал, что за дверью гардеробной стояла его собственная иллюзия. Его страстное желание заполучить Касуми и отвязаться от Норико. Иллюзия, порожденная его возбуждением от этой мысли.
Ему никогда было не забыть страха, который он испытал, услышав, что исчезла Юка. Ему все казалось, что это его иллюзия, стоящая за дверью гардеробной, забрала девочку. Он отдавал себе отчет в том, насколько эта идея была нелепой, но отвязаться от нее не мог. Вернувшись к реальности, Исияма тут же бросился на поиски. Юка наверняка попала в беду: преступление или несчастный случай. А вдруг ее еще не поздно спасти? Он рыскал по лесу, воображая, как догоняет и обнимает сзади Юку, бредущую в одиночестве по лесной тропинке. Но было уже поздно. Кто-то уже увел Юку.
Юка была прелестным ребенком. В ней не было ничего от Митихиро, она как две капли воды походила на Касуми. Она напоминала о прошлом Касуми, о том времени, о котором сама Касуми ни за что не хотела рассказывать. Каждый раз, когда Исияма приходил в гости к Митихиро, он, прищурившись, любил наблюдать за девочкой: интересно, у Касуми были такие же манеры, такие же движения, когда она была ребенком; интересно, она тогда так же говорила или нет? Иногда он даже думал, что любит Юку больше, чем собственных детей, Рюхэя и Рурико. Короткая стрижка, черные блестящие волосы. Белая полупрозрачная кожа, изящная фигурка, при этом одета как мальчишка — футболка и джинсы. Ему и это нравилось — так любила одеваться Касуми. Юка тоже любила Исияму: завидев его, она как щенок бросалась к нему, тыкаясь в него носом. «Дядечка Исияма! От тебя так хорошо пахнет!» Как-то Исияма, заметив, что и у Касуми есть такая манера, поймал себя на странной мысли, что в Юке он чувствует женщину.
Когда Юка исчезла, стало казаться, что от Касуми откололся кусочек. Почему не пропала Риса? Почему не пропали Рюхэй или Рурико? Исчезни Риса, может быть, это не стало бы таким уж сильным потрясением для Касуми. Чертами лица Риса отличалась от Юки, она была похожа на Митихиро. Поэтому представить себе Касуми с отколовшимся кусочком в случае, если бы пропала Риса, он не мог. Даже если бы пропал один из его собственных детей, вряд ли он расстался бы с Касуми, думал Исияма. Его дети принадлежали больше Норико, чем ему. Отец есть отец, но ему казалось, что в семье отец всегда немного пришелец извне. Пробежав по горной тропе туда и обратно, он, утомленный тщетными поисками, вернулся на дачу. К этому времени уже прибыли вызванные Идзуми Мидзусима и участковый Вакита. Касуми подняла на Исияму тревожный взгляд. В ее глазах мелькнула крошечная надежда, которая тут же сменилась разочарованием. Исияма невольно подбежал к Касуми и прижал ее к себе. Это было мгновение, когда они открыто продемонстрировали свои отношения. Интересно, сколько человек успели это увидеть? Исияма обернулся. Вакита и Митихиро были заняты разговором, Мидзусима старательно отводил глаза, пытаясь не встретиться с ним взглядом, а вот Идзуми, напротив, приблизился к нему с обеспокоенным лицом, похлопал по плечу и поинтересовался: «С вами все в порядке?» Очевидно, для этих двоих его поступок не остался незамеченным. «Видишь, что случилось оттого, что ты сболтнул лишнее?» — захотелось огрызнуться Исияме. Со странным выражением лица старик посмотрел на Исияму, потом медленно перевел взгляд на дрожащую от волнения Касуми.
— Исияма-сан, что будем делать? Не знаю, как быть, — взмолился со слезами на глазах Митихиро. Он был не на шутку перепуган; не находя себе места, кружил по гостиной, не замечая никого вокруг.
— Все будет хорошо. Мы ее найдем.
— Но ведь уже везде искали!
— Мориваки-сан, прошу вас, не говорите так, Касуми-сан только еще больше нервничает.
— Да-да, я понимаю. Но что же делать, я не знаю, что делать!
Может статься, что Исияма, знавший Митихиро долгие годы и уважавший его как работника, не очень симпатизировал ему как человеку. Исияма трезвым взглядом смотрел на потерявшего голову Митихиро. Он, наверное, в душе упрекает себя за то, что по невнимательности упустил Юку. И еще Исияму за то, что тот пригласил их на Хоккайдо. Но вслух он этого ни за что не скажет. Таким уж человеком был Митихиро. Заботясь о своем добром имени, он не позволял себе откровенных высказываний, а старался рассматривать вещи «со всех сторон». Именно поэтому его нельзя было назвать откровенным человеком. Касуми была его полной противоположностью.
Влюбившийся в Касуми с самой первой встречи, Митихиро, заполучив ее, стал относиться к ней с высокомерием. Этот мужчина делал больно женщине, которой так дорожил Исияма. Этот мужчина стоял на его пути. Разве то, что он не мог простить Митихиро, не объяснялось ревностью? Дойдя в размышлениях до этой точки, Исияма остро почувствовал и свою вину.
— Мориваки-сан, я так виноват перед вами. Вздумал пригласить вас в эту глушь.
— Да ну что вы. Это же не по вашей вине случилось. Рано или поздно все равно она появится. Так что я не очень переживаю по этому поводу, — махнув рукой, с трудом заставил себя ответить Митихиро.
Но в его глазах Исияма увидел упрек. Интересно, как поступит Митихиро, если узнает об их с Касуми отношениях? Не иначе как помешается от гнева, поняв, что Исияма запланировал это путешествие, так как страстно желал встречаться с Касуми. Исияма подумал, что если не удастся сохранить их отношения в секрете, это может погубить всех. Глубоко-глубоко в душе он чувствовал свою вину, ему казалось, что Юку забрала его иллюзия, но об этом он не мог никому сказать.
Во второй половине дня прибыли кинологи с поисковыми собаками. Пожарная команда и полицейские начали прочесывать лес. В небе кружил вертолет. Мелко дрожали стекла в окнах, эхо с разных сторон доносило «Юка-тян! Юка-тян!». Горы будто ожили. Слушая гул вертолета, кружащего низко над землей, Исияма встретился глазами с Норико, разливающей на кухне чай. Будто почувствовав что-то в его взгляде, Норико неожиданно приблизилась к нему:
— Послушай, мне ничего не известно.
Чтобы он мог услышать ее слова сквозь гул вертолета, она приблизила губы к его уху. В глазах был испуг.
— Да знаю я.
Исияме стало жалко жену, и он попытался прижать ее к себе, чего уже давно не делал. Норико вывернулась из его объятий.
— Но ты смотришь так, будто мне что-то известно.
— Да нет же.
— Ты меня подозреваешь. Думаешь, я спрятала Юку, чтобы досадить Касуми-сан.
— Да не думаю я так.
Исияма устало опустился на стул. Митихиро ушел вместе со всеми прочесывать горы, Касуми с отсутствующим видом слонялась по дороге, должно быть, смотрела, как продвигается поиск. Детям дали полдник и загнали на второй этаж. Исияма остался на даче, чтобы отвечать на телефонные звонки. Так что они остались с Норико вдвоем. Разливая чай, Норико забормотала что-то себе под нос. На этот раз Исияма отчетливо разобрал ее слова — вертолет отлетел далеко от дома.
— Как бы я ее ни ненавидела, но воспользоваться ребенком как орудием?!
— Сказал же, что понимаю.
— Я хочу, чтобы ты действительно понял. — Норико неожиданно схватилась за рукав его футболки и дернула. Дернула с такой силой, что рукав растянулся до самого локтя. — Потому что я этого не делала!
— Я знаю. — Исияма резко кивнул головой. — Я знаю, что ты на такое не способна.
