Виктор Пожидаев - Чистые струи
— Разве упомнишь?
— Ну! Уж он-то с ними бы поговорил! По делу! Что ж они тогда не прилетали? А может, и прилетали, — огорченно вздохнул Демкин. — Только не разобрались толком, к кому обращаться.
— Может, поспим? Устал я что-то…
— Щас, погоди! А вот… если они меня с собой захватят? А потом возвратят! Ну, как космонавта…
— Ну и что?
— Что… Героя дадут? — Демкин даже привстал от этой неожиданной, поразившей его самого, мысли. — Нет, правда! Ведь космонавт, как ни слетал — на Героя!
— Космонавты не на прогулку летают. Они вкалывают — дай боже! А вообще… Смотря что оттуда привезешь.
— Золото, что ли? — допытливо интересовался Демкин.
— Да не золото! Сведения какие, научные…
— А… — Демкин немного скис.
Сергей скучно засмеялся… Демкин неохотно поднялся. В голове у него возникло много всяких вопросов. Он шел к своему кострищу, то и дело поглядывая на звездное небо.
Нет, не мог Демкин спать! Все знать — и уснуть! А вдруг летят? Увидят костерок — и завернут! Демкин набросал в оживший огонь много сухих сучьев. Душа его окрепчала. Возможная встреча с чужими, неведомыми людьми не казалась уже опасной. Будто когда встречался с ними, завел отношения, а теперь вот ждет нового свидания.
Очнулся Демкин при солнце. Голова была тяжелая, но сердце по этому поводу не беспокоилось: не забыл Демкин ничего ночного, принял очень близко к себе. Он вскочил и заспешил к Сергею, удивляясь, что тот не под этим делом, а спит как сурок.
Но Сергей не спал. Его не было.
Демкин растерянно покрутил головой. Не мог поверить в свое неожиданное одиночество. «Может, обиделся?»— пытался вспомнить свое поведение. Нет! Потолковали хорошо, по-мужски. Разошлись мирно.
Демкин пристально рассматривал пристанище исчезнувшего соседа, волнующе ощущая, как зарождается в мозгу и формируется жуткая мысль. «Прилетали!» — понял ясно. Забрали Серегу!
Он по-мальчишески резво обежал вокруг, выглядывая следы посадки. Но травы были нетронуты. Только в одном месте протянулась узкая безросная полоса. И Демкин понял, что это прошел к трассе хабаровчанин Сергей. Он затосковал. Сильно, необычно. Вернулся к себе, но рыбачить не хотелось. Посидел немного, собрался и понуро поплелся домой.
…Что-то случилось с Демкиным.
Вечерами, ближе к ночи, Демкин выходил во двор и долго сидел на изрубленном пенечке. Он чувствовал в такие минуты тоску и волнение. Лидия выходила, уговаривала его ложиться спать. Демкин мало слышал ее. Он думал, что живешь вот так, на отшибе, и ничего не знаешь. Вдруг — снова прилетали?! В газетах-то (Демкин пристрастился к газетам) все про уборку и сенокос. Редко что интересное, космическое. Да разве все народу как есть скажут?! За тупых принимают или еще что. Мол, не дай бог пойдем мы, недоучки, на контакт — опозорим! «Да, может, я, — возмущался тихо Демкин, — получше вас встречу проведу! Чего нам из себя строить! Какие есть…»
Демкин и в библиотеку записался, но толку из этого для себя не извлек. Про космос нашел только стихи, да и то — непонятные какие-то, будто по пьянке их писали.
Было замечено, что и поведение Демкина коренным образом изменилось. Опрятный стал какой-то, деликатный. Выкорчевал из личного словаря привычные для скотного двора матерные слова. Даже управляющий отделением, мужчина сочный и крикливый, стал не то что робеть, но явно сдерживаться в общении с ним.
Ближе к осени Демкина, впервые за много лет работы, премировали. Отличился на ремонте коровника. Премию — конверт, на котором простым карандашом было обозначено: «Демкин А. П. 15 руб.», — вручили ему в пятницу, при всем честном народе. Жена, Лидия, хотя уже и знала, что мужу будут вручать премию, чуть не сгорела от счастья. Демкин спустился со сцены, сел рядом и сунул ей конверт. Он знал, что теперь эти конверты посыпятся на него, как густые осенние листья. Но не радовался почему-то. Он жил тем, что и в голову не могло прийти односельчанам, погрязшим в суете и мелких заботах.
После торжественной части на сцену заступил лектор из города. Культурный, хорошо одетый немолодой человек с выпуклым брюшком. Он также поздравил передовиков производства, подчеркнул их важную роль в развитии экономики страны и перешел к международной политике. Демкин слушал его с большим вниманием, досадуя на тех, кто шумновато пробирался к выходу. Ему сразу показалось, что лектор этот — не из простых. Что ему доступно кое-что и поважнее международной политики. Как подступиться к нему?
Лидия тайком позевывала, но сидела чинно, с простодушным, доверчивым лицом. И лектор, возбужденно поясняя только что сказанное различными примерами, взглядом своих темных выпуклых глаз обращался как бы к ней одной.
— Ты что, Леш!.. — озаботилась Лидия.
— Ты иди, иди! — Демкин немного нервничал. — Мне надо… с лектором немного потолковать.
Случись такое раньше, Лидия вытряхнула бы из мужа такую дурость, но теперь, осчастливленная переменой в своей жизни, только кивнула слегка — полувопросительно-полупонимающе.
Демкин перехватил лектора на сцене. Тот деловито Приводил в порядок кипу бумаг.
— Слушаю вас! — затылком, что ли, обнаружил он притихшего за спиной Демкина. Демкин осторожно выступил вперед и еле слышно поздоровался.
— Да-да… Я вас слушаю.
— Я насчет… Как это… Ну эти! — Демкин ткнул ручкой в потолок и чуть подержал вверху руку — пока лектор не обратил на него растерянный взгляд. — Не прилетали больше?
— Кого вы имеете в виду?..
Демкин покраснел. Нескладно начал, невразумительно.
— Я это… — мысли Демкина наскакивали одна на другую. — В одном журнале прочитал, как они прилетали. Эти! Из космоса. Мужика еще на Луну свозили. Не прилетали больше? — криво улыбнулся Демкин, глядя, как невозмутимо завязывает солидный лектор свою папочку.
— Честно? — вдруг громко спросил лектор, выпрямившись всем телом и тяжело положив руку на папку.
— Ну… — Демкин, притаившись сердцем, притянуто смотрел в уверенные выпуклые глаза.
— Чушь!
Демкин будто приковался к сцене, глядя, как уходит от него этот солидный, с начальственной походкой, человек.
Демкин шел домой понурившись. Он страдал, переживая вновь и вновь короткую беседу с лектором. Ему казалось, что он проделал огромную, очень сложную какую-то работу, а ее не приняли, опозорили. В душе стало пусто, загуляли холодные сквозняки. «Выпить, что ли?!» — подумал Демкин и тут же почувствовал, что обязательно сегодня напьется. Потребовалось организму. Он непроизвольно прибавил шагу.
Лидия ждала его у калитки.
— Поговорили, Леш? — в голосе ее — интерес и уважительное доверие, смешанное с потаенной, смущенной горделивостью.
— Поговорили… — Демкин впервые в жизни стеснялся попросить у жены денег.
— Вечер-то… — Лидия будто тоже стеснялась чего-то. — Звезды как высыпали…
Демкин поднял голову. В чистом, еще светлом небе искрились близкие живые существа.
Лидия присела на пенек, зябко поджала под живот руки с конвертом.
— Знаешь, Леш… Я еще девчонкой была… Ты не смейся, ладно? На сенокосе ночевали. Вот так смотрела, смотрела… Потом как туман какой нашел! Не веришь?! И что-то вроде спускается, спускается… Черное, большое. Хочу закричать, а не могу. Страхом перехватило.
Демкин быстро повернулся к жене.
— Правда?! — спросил сильным шепотом.
— Ну…
— А потом?! — Демкин посунулся вперед.
— Низко-низко… Над поляной проплыло, будто выглядывало что. И — опять вверх. Прояснело… Гляжу — звездочка по небу. Чирк! Красная. И яркая-яркая!
— Прилетали!.. — прошершавил Демкин пересохшим языком. У него, чего раньше просто так не случалось, внезапно закружилась голова. Постоял, приходя в себя. И вдруг крутнулся волчком, подскочил к жене, стиснул, затормошил ненормально возбужденно.
— А он — чушь!.. Гад лупоглазый… Я Сереге сразу поверил! Сердце-то чует… Скрыть захотели! А, Лидусь!? От нас-то… Не скро-оешь! Ну не-ет! Доищемся!
Жена застенчиво смеялась, не понимая ничего, но и не стремясь высвободиться из его объятий.
