Стивен Лезер - Личная танцовщица

Писцы играют важную роль в обслуживании дальних отношений. Фаранг часто ищет подтверждение, что его «подруга» «хорошая девочка», особенно если он регулярно посылает ей деньги. Он также должен чувствовать, что девочка любит его, что она соответствует его Западному идеалу подруги. Во многих случаях писец знает девочку, и если он знает, что девочка все еще работает проституткой, он присоединяется к обману фаранга, часто предлагая включить в письмо фразы, смягчающие подозрения фарангов. В некоторых случаях девочка полностью оставляет содержание письма на усмотрение писца.

Пит не понимает той вещи, что Сунан другая. Она не такая, как Джой, и она не такая, как остальные девочки, работающие в барах. Сунан ненавидит работать барной девочкой; все, что она хочет, это возможность оставить такую жизнь. Я знаю, что если я дам ей возможность, она будет хорошей женой. Она говорила мне это так много раз. «Вернон», говорила она, смотря на меня глазами, заставляющими таять мое сердце, «Я люблю Вас, только Вас. Я буду хорошей женой для Вас. Я позабочусь о Вас, я люблю Вас.» Пит не понимает этого. Он слишком долго находится в Таиланде, он слишком укрепился в этом. Я могу понять, почему он так расстроен по поводу Джой, лгущей ему, если он говорит правду. Но у меня, откровенно говоря, есть сомнения в этом.

В телефонном разговоре он показался очень увлеченным, и я начал понимать, что он пытается не спасти меня от Сунан, а скорее хочет наказать ее семью. Он сообщил мне, что я буду глупцом, если продолжу посылать деньги Сунан, но, черт побери, судя по голосу, он дал Джой больше, чем я дал Сунан.

Я хочу найти какой нибудь способ полететь и поговорить с Сунан самостоятельно, но это не возможно. Я только что брал три недели годового отпуска, и я использовал их, когда я ездил жениться на Сунан. Я уверен, что если бы я мог сесть и поговорить с ней лицом к лицу, я узнал бы, лжет ли она или нет. Могла ли она лгать? Могла ли она быть такой жестокой и рассчетливой, как говорит Пит? Я считаю почти невозможный, что человек может быть настолько бесчувственным и черствым. И все же Пит прав относительно той странности, что очень много членов семьи Сунан не пришли на свадьбу. И кража бумажника и часов все еще волнует меня. Я решил вступить в контакт с частным детективом, которого рекомендовал Пит. Я подумал, что это не сможет повредить. По крайней мере я узнаю правду, и если Сунан лжет мне, то я брошу ее. Гарантирую.

Пит уже сообщил мне по электронной почте, что американский парень по имени Вернон может войти в контакт со мной, так что я не был удивлен, когда получил запрос из Сан Диего. Разве эти фаранги не учатся? Этот парень, он летит в страну, в которой он никогда прежде не был, делает предложение барной девочке выйти за него замуж, с которой он никогда не встречался, платит $ 4,000 за приданное, чтобы жениться на ней, и затем летит назад в Америку. Потом он просит, чтобы я проверил, верна она ему или нет. Я мог бы ответить на его вопрос, даже не встречаясь с девочкой, но у фаранга очевидно больше денег, чем ума, так что я сказал, что я возьмусь за его случай. Мы договорились об оплате $ 1,200. За это он хочет знать, работает ли она и замужем ли она. Легкие деньги. Он также хотел узнать, кто еще посылал деньги Сунан. Это более трудная работа, потому что она требует получение доступа к ее счету в банке, но я знаю людей в Бангкокском Банке и Тайском Фермерском Банке, так что это не будет большой проблемой. Я спросил его, почему он хочет узнать это, и он сказал, что он хочет предупредить других фарангов. Он впустую тратит его время, конечно. Мир полон глупых фарангов, желающих посылать деньги барным девочкам. Но кто я, чтобы спорить? Двенадцать сотен долларов — это двенадцать сотен долларов, в конце концов.

Найджел позвонил, чтобы сообщить, что он уволился и будет отмечать окончание в баре Фацо.

— Окончание твоей работы? — спросил я.

— Работы, Таиланда, всего, — сказал он. — Я возвращаюсь в Великобританию на несколько месяцев.

Брюс спал на диване, так что я растолкал его и вкратце обьяснил ему ситуацию.

— Я не удивлен, — сказал Брюс, потирая его подбородок. — Он не зарабатывал достаточно, не так ли?

Я не знал. Я редко обсуждал с Найджелом его работу. Он делал рекламу для интернета, создавал сайты или что-то вроде этого. Я знаю, что ему платили проценты, и что он часто нуждался в деньгах, но он всегда оптимистично смотрел в будущее. Он планировал некоторый бизнес — открытие бара, журнал для эмигрантов, туры по районам красных фонарей, что в основном напоминало журавля в небе, потому что у него не было капитала. Как и Брюс, я считал, что он проводит слишком много времени в барах, чтобы получить какую-либо серьезную работу.

Брюс сходил в душ, и мы поймали такси к бару Фацо. Найджел был уже сильно пьян. Рядом с Джимми стоял Большой Бокал с пивом «Сингха», и ребята требовали у Найджела, что бы он выпил его. Половина пива, казалось, проливалась на его грудь, но по крайней мере он пил это. Я получал Большую Рюмку с джином и тоником по крайней мере раз в месяц, и всегда пил залпом. Брюс всегда избегал этого. Он давал чаевые девочкам, подмигивал им, и они уносили бокал, когда никто не видел.

Цыпленок, ха? Притворяется, что он может выпить его напиток, но я никогда не видел, что он выпивает больше полдюжины пива без того, чтобы не напиться в доску.

Если честно, это не было большим праздником. Найджел очевидно был несчастным из-за необходимости вернуться в Англию. Он представил бизнес-план его боссам в Бангкоке, и они выгнали его. У меня было чувство, что случилось что-то большее, но я не хотел выпытывать. У него не было работы, чтобы оставаться здесь, и он сдал в аренду его квартиру в Англии, так что он возвращался к его матери. Это походило на адское падение. Я имею в виду, у него не было прекрасного образа жизни в Бангкоке, он жил в одной комнате, в захудалом доме, в дерьмовом районе неподалеку от улицы Силом, но у него было достаточно денег на бар-файн для девочек один или два раза в неделю, и я не мог представить себе, что он будет удачлив с женщинами в Англии, с его отсутствующим глазом.

Мы вышли из бара Фацо за полночь, я, Найджел, Брюс, Джимми и Рик, и пошли в Нана Плаза. Брюс убедил нас пойти в «Зомби», и я думаю, что он сделал это только чтобы проветрить меня.

Подошла полдюжина подруг Джой, выясняя, где она. Я сказал, что я не знаю.

— Почему Джой не живет с Вами? — Спросила Вейн.

— Потому что она замужем, — сказал я. Вейн начала отрицать, что Джой замужем, но я не слушал ее. Я смотрел на кабинку ди-джея. Парка там не было. Я не знал, было ли это хорошим признаком или нет. Я не хотел оказаться где-нибудь возле него, но в то же самое время я не мог сдержать удивление, задаваясь вопросом, где он был. Возможно он был с Джой. Возможно она убежала с ним. От этих мыслей у меня заболело в груди. Как она могла любить его? Как могла она любить человека, который позволял ей танцевать голой, спать с мужчинами за деньги? Что это за любовь?

Рик и Джимми говорили с длинноволосым катоем, ласкали его на задницу и кивали на Найджела. Найджел смотрел на сцену стеклянными глазами. Я мог понять, что планировали Рик и Джимми. Найджел неистово ненавидел катоев, но в его состоянии он, вероятно, не способен заметить различие. Я покачал головой Джимми, но Брюс положил руку на мое плечо.

— Позвольте мальчикам позабавиться, — сказал он.

— Ты бы не хотел, что бы они разыграли тебя, — сказал я.

— Я не напивался, как он. Кроме того, посмотри на его состояние, он не будет способен кончить. Он вероятно только потыкается членом, и все. Это будет его лебединая песня.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, как и я знаю, что он не вернется. Никто не даст ему работы, он не получит никаких денег. Я несколько месяцев одалживал ему, и он никогда не возвращал мне. Он — грустный ебарь.

Я купил Вейн выпивку, и она чокнулась бокалами со мной.

— Вы получили мое письмо, Пит? — спросила она.

— Письмо?

— В прошлом месяце Джой попросила, чтобы я написала письмо Вам.

Я не мог понять, о чем она говорила, но потом я вспомнил письмо, которое Джой прислала мне, то, что было написано не ее почерком. Я кивнул.

— Что Вы думаете? — спросила она. — Хорош ли мой английский язык?

Она походила на школьницу, ищущую одобрение от преподавателя, и я чувствовал, что я должен поставить ей пятерку.

— Это действительно было хорошо, — сказал я. — Джой сообщала Вам, что писать?

Вейн отчаянно покачала головой.

— Нет, она только велели мне сделать это сладким. Она сказала, что Вы любите сладкое. Было ли это сладко, Пит?

Я испытывал чувство, как будто меня пнули в живот. Джой сообщила мне, что она говорила ее подруге, что писать, а здесь Вейн сообщает мне, что это все ее собственная работа. Почему Джой сделала это? Она много раз писала мне, и она вполне может выражать ее мысли по-английски. Не было никакой потребности просить Вейн написать письмо. Возможно лень? Я почувствовал, что меня использовали. Манипулировали. Сделай это сладким, сказала она. Пит любит сладкое. Был ли я легко предсказуемым? Джой знает, как нажимать мои кнопки настолько эффективно, что она полагает, что может управлять мной даже дистанционно? Я чувствовал себя подопытным кроликом, но я только улыбался Вейн и делал ей комплименты по поводу ее английского языка.