Мартин Уиллоу - Я знаю, что будет завтра

Вернувшись из колледжа, девушка уткнулась лицом в подушку и долго плакала. Нет, не из-за Джимми, а из-за Салли. Труднее всего поверить в смерть близкого человека, но теперь она поверила.

Между страниц её тетради, куда она в последнее время записывала роившиеся в голове мысли, сохранилась листовка о пропавшем без вести Салливане Траске. На увеличенной фотографии не самого лучшего качества студент смотрел в объектив фотоаппарата, ничего не подозревая о том, что с ним произойдёт. Оливия взяла её в руки и с грустью посмотрела на знакомое лицо.

«Как жаль, что я не успела тебе сказать, как много ты стал для меня значить…» — мысленно обратилась к Салливану девушка. Она долго держала копию снимка перед глазами, словно таким образом могла проникнуть в тайну исчезновения. Но загадка по-прежнему оставалась нераскрытой.

А позже девушке приснился необычный сон, будто она превратилась в ангела. Оливия порхала в лучах слепящего света, пока не увидела внизу разверзающуюся бездну. В темноте она увидела Салли. Она спустилась к нему, чтобы помочь выбраться, и обнаружила, что у него есть такие же белые крылья. Они вдвоём взмыли вверх, к свету, пока не растворились в бесконечной белизне.

— Оливия, ты больше не предашь меня? — тихо произнёс Салливан.

— Никогда, — ответила девушка.

— Никогда-никогда?

— Никогда-никогда-никогда…

Глава 24. Исход

Ближе к вечеру, после неудачного посещения Джимми Ханта, Рональд вновь вернулся мыслями к тому, что ему необходимо сделать нечто важное. Это нечто крутилось в его голове, как назойливая муха, жужжащая над самым ухом, но которая при первой же попытке поймать её тут же улетает в сторону. Нечто дразнило его, нечто терзало его непрерывным присутствием, и Рональду пришлось подыскать хоть какое-то занятие, чтобы избавиться от наваждения. Он отправился в гараж и принялся возиться с машиной, но оно преследовало его и там.

(Ты должен. Ты должен. Ты должен).

(Что, чёрт побери, я должен?)

Рональд включил приёмник громче в надежде избавиться от смутного, но от этого не менее настойчивого внутреннего голоса, который не смолк даже после того, как в ушах громко зазвенела очередная весёлая песня из еженедельного хит-парада. Казалось, будто кто-то поставил на повтор небольшой звуковой фрагмент, и теперь он неотвязно преследовал сознание Рональда.

(Ты должен. Ты должен. Ты должен…)

Неужели этому не будет конца?

(Ты должен положить этому конец).

Время уходит. Такое знание пришло неожиданно, ниоткуда. Рональд постарался понять, что же это может значить, но у него не было ни одной стоящей идеи относительно того, что от него требуется.

«Я просто переволновался, узнав о том, что произошло с Джимми, — подумал он. — Не каждый день мои приятели попадают в серьёзную аварию. Тем более, со мной тоже могло произойти нечто подобное…»

(С тобой почти произошло нечто подобное).

Тем не менее, внутренние толчки — именно так решил охарактеризовать их сам Рональд — не прекращались. Более того, их интенсивность увеличивалась, словно где-то рядом вот-вот грозил извергнуться огромный вулкан.

Время уходит. Неприятное чувство усиливалось. Владелец чёрного «Шеви» уронил голову в ладони и застонал.

Поначалу крысы отнеслись к новому соседу с недовольством. Это была их территория, это был их тёмный мир, куда не проникал солнечный свет, и бесцеремонное вторжение извне им не понравилось. Они так отвыкли от людей, что пленник вызвал у них противоречивые чувства, если вообще можно говорить о чувствах у подобных тварей: страх и любопытство, осторожность и стремление выяснить, что влечёт за собой это появление.

В первые дни чужак проявил себя агрессивно, но потом силы начали покидать его. И чутьё подсказало крысам, что им следует немного подождать. С каждым днём новый сосед всё меньше и меньше реагировал на их возню, а они приближались к нему всё ближе и ближе. Теперь они могли подобраться почти вплотную, чтобы уловить тонкий, лишь им знакомый запах потенциальной пищи.

Время от времени приходил тот, другой, освещая мрак ярким светом, но потом он уходил, и подвал снова погружался в привычную темноту. А вскоре несущий свет и вовсе перестал появляться. С каждым днём пленник слабел, пока грызуны не позволили себе наглость забраться на него. Человек оказал сопротивление, но настолько слабое, что это можно было бы считать полной капитуляцией. Достаточно будет двух-трёх дней, и он неизбежно умрёт. А это значило, что у крыс скоро начнётся настоящий пир.

Они следили за ним. Они предвкушали близость его кончины. Воздух буквально пропитался запахом близкой смерти неудачника.

Страшная весть сломила Джимми. Ему было нелегко принять ужасающий диагноз, обрушившийся на него, подобно острому ножу гильотины. Один взмах — и он навсегда остался калекой. Разве это справедливо? Разве он заслуживал того, чтобы до конца дней передвигаться в инвалидном кресле, не чувствуя ни одного дюйма некогда здоровых ног? Плохой парень лежал в палате и втайне ото всех проливал слёзы, оплакивая прежнего Джимми Ханта, который исчез после аварии.

«Но мне всё равно повезло больше, чем неудачнику, — старался утешить себя Джимми. — Он сдох взаперти, и теперь его телом лакомятся грязные крысы. И никто никогда не узнает, куда он исчез, потому что я унесу эту тайну с собой в могилу».

На лице Джимми блуждала недобрая улыбка, когда он представлял себе изуродованные останки Салливана Траска. Посмотрите, Салли крысы обглодали! Отличная шуточка. Жаль, что нельзя блеснуть ею перед неудачником, потому что он уже не услышит ни одной шутки в свой адрес.

Джимми снова и снова проигрывал в голове сцену смерти пленника, и от этого ему становилось немного легче. Он даже получал некоторое наслаждение от осознания того, что именно из-за него жизнь Салливана оборвалась подобным образом.

«Я с удовольствием заманил бы в подвал и Оливию, — мечтательно думал плохой парень. — Жаль, что теперь у меня нет такой возможности, а то бы эта сучка получила сполна». Он почувствовал, как внутри него закипает ненависть к девушке. А потом вспомнил приятелей, которые не упали с моста и не лишились возможности ходить, и его ненависть перекинулась на них, как огонь, охвативший сразу несколько соседних домов. Пламя ненависти разрасталось, пока не объяло весь мир. Джимми Хант ненавидел всех-всех-всех.

Вернувшись из магазина, Рональд оставил пакет с покупками на кухне, а сам направился в свою комнату. У него не было никакого желания ужинать, но мать заставила его сесть за стол.

— Я сегодня устал на тренировке и хочу немного отдохнуть, — сказал он.

— Сначала поешь, — возразила мать, всегда заботившаяся о том, чтобы сын питался не менее трёх раз в день. — Тебе необходимо восполнить потраченные силы.

— Мам, я действительно очень устал.

— Ничего не хочу слышать. Вымой руки и садись за стол.

Сопротивление оказалось бесполезным, и Рональд сдался. Он последовал совету матери, тщательно вымыв руки, после чего вернулся и занял привычное место за столом. Мысль о необходимости сделать нечто по-прежнему не отпускала его.

— Выпьешь молока? — предложила мать, протягивая упаковку сыну.

— Нет, спасибо, — отрицательно покачал головой Рональд. — Я уже не маленький.

— Между прочим, молоко полезно не только для детей, — назидательно произнесла женщина.

— Всё равно не надо, — Рональд случайно скользнул взглядом по коробке, которую держала в руке мать, и недавнее нечто озарило его мозг вспышкой невероятной догадки. На упаковке была напечатана чёрно-белая фотография пропавшего без вести Салливана Траска.

— Вот чёрт! — воскликнул парень.

— Сколько раз тебе можно говорить, чтобы ты не чертыхался? — тут же сделала замечание женщина.

— Прости, мам, — Рональд вскочил из-за стола и бросился к выходу.

— Куда ты? — удивилась мать.

— Нет времени, — ответил он, поспешно захлопнув за собой дверь.

Времени у него и в самом деле оставалось в обрез. Неожиданно он вспомнил о попытке проследить за приятелем, который зачем-то ездил к заброшенным недостроенным домам на окраине города. Тогда Рональд подумал, что Джимми посещает какой-то притон, но теперь ему в голову пришла странная идея. А что, если плохой парень прятал там Салливана?

Рональд не мог даже предположить, для чего бы Джимми Ханту понадобилось держать взаперти Салли, но интуиция (нечто) подсказывала ему, что он должен проверить необычную догадку.

История повторялась. Однажды Рональду уже приходилось ехать к старому дому, чтобы спасти жизнь неудачнику. Но в тот раз он точно знал, где следует искать. Сейчас же ему предстояло куда более сложное дело.

Горизонт поглотил половину солнца, когда Рональд подъехал к трём домам, отгороженным от внешнего мира высокой песчаной насыпью. Водитель оставил чёрный «Шеви» позади и направился к сетчатому забору.