Лев Хват - Загадочный материк
— А это от моих земляков. Здесь земля Сталинграда…
Надпись на коробке поясняла:
При встрече с антарктическими льдами,Когда, друзья, сойдете с корабля,Пусть в Антарктиде будет под ногамиВот эта сталинградская земля.Прославленная, добрая, родная, —Как дорога она, земля, для всех!Храните ж горсть земли родного края.Который твердо верит в ваш успех!
Южнополярная обсерватория «Мирный»
От мыса Доброй Надежды «Обь» держала курс на юго-восток, пересекая Индийский океан. Тонкая линия маршрута вела к точке антарктического побережья, лежащей у Полярного круга близ 95-го восточного меридиана, где на карте обозначено: море Дейвиса… Земля королевы Мэри…
Сорок четыре года назад капитан Фрэнсис Дейвис привел к этим берегам «Аврору», судно австралийской экспедиции Дугласа Моусона. Восемь человек во главе с Фрэнком Уайлдом остались зимовать в хижине, построенной на окраине шельфового ледника Шеклтона. В походах с упряжками они обследовали окрестные районы, нанесли на карту береговую линию, острова, бухты, ледники, приметные нунатаки. Спустя год «Аврора» вновь подошла сюда, и зимовщики вернулись в Австралию. С тех пор ни один человек не вступал на территорию Земли королевы Мэри. Сведения о ней чрезвычайно скудны; не обладая никакими транспортными средствами, кроме собачьих упряжек, маленькая группа австралийцев вряд ли могла провести обширные исследования.
Сомов и капитан Ман неоднократно совещались. Где лучше подойти к материку? Удастся ли отыскать подходящее место для обсерватории? Не изменились ли ледовые условия в море Дейвиса?.. В 1912–1913 годах подходы к нему были доступны, но прошло почти полвека… Возможно, что здесь, как на подступах к морю Росса, обстановка резко меняется. Быстро ли справится «Обь» с паковым льдом?..
Спустились на десять градусов к югу от африканских берегов. Вот они — «ревущие сороковые параллели», самое бурное место на земном шаре, могила многих кораблей!.. Но на этот раз сороковые параллели не взревели, — лишь крупная океанская зыбь колыхала экспедиционное судно с борта на борт.
— А ублажили мы Нептуна, Иван Иванович, — сказал Черевичному корреспондент «Комсомольской правды» Барашев. — Я-то опасался, что укачает…
Летчик сделал страшные глаза.
— Молчок! Старик страсть не любит, когда его хвалят. Чего доброго разобидится и такой шторм поднимет — только держись!..
Новый год встретили почти в семнадцати тысячах километров от берегов Родины. Судовая радиостанция захлебывалась в потоке приветственных телеграмм. Маленькие ароматные елочки, заботливо припасенные путешественниками, напоминали о подмосковных лесах в снежном убранстве зимы. Здесь, на подступах к Антарктиде, был самый разгар лета, однако день ото дня холодало. Участникам экспедиции снова пришлось сменить обмундирование. Балтикой шли одетые по-осеннему. Тропики быстро убедили, что самый идеальный наряд — трусы и легкая тюбетейка либо белый поварской колпак. Теперь путешественники облачились в теплые бушлаты, надели шапки-ушанки.
Вечером 2 января диктор судового радиоузла торжественно возвестил:
— Справа по борту виден айсберг!
Наутро «Обь» оказалась в окружении бессчетных ледяных гор. Неся холодное дыхание Антарктиды, айсберги выплывали из тумана. Операторы включили радиолокационные установки, на экране возникали скрытые во мгле пловучие ледяные острова, и судно обходило грозных скитальцев. На ледяных обломках расположились стаи пингвинов, тюленьи стада, альбатросы.
Почти сутки мощное судно пробивалось через полосу паковых льдов. Вечером 4 января «Обь» вступила в море Дейвиса. Путь к побережью шестого континента был открыт.
Показался невысокий, с обрывистыми берегами остров Дригальского, покрытый ледником. Утром впервые за десять дней выглянуло солнце, озарило загадочный мир.
— Поистине эпическая картина! — воскликнул Евгений Сузюмов, ученый секретарь экспедиции. — Эти айсберги — словно великаны, охраняющие подступы к берегу…
Справа виднеются голубоватые отвесные стены ледника Хелен, слева уходит далеко на север мощный шельфовый ледник Шеклтона, за которым лежит не посещенный человеком Берег Нокса. Впереди в легкой дымке проглядывает побережье. Антарктида!
Капитан Ман повел судно к бухте Депо, скованной припайным льдом. «Обь» с хода врезалась в белое поле.
С кормы поднялся вертолет. За борт спустили ящики с частями самолета, начали сборку. Вдруг небо заволокло, ударила пурга, закружились буйные снежные вихри, лед взломало… Белый островок, на котором стоял ящик с плоскостями самолета, понесло. Капитан направил судно к гонимому ветром обломку. Аварийная команда и добровольцы самоотверженно бросились спасать ценный ящик. Корабельные стрелы подняли его на палубу.
Трое суток неистовствовал ураган. Как только утихло, Михаил Михайлович Сомов с пилотом Алексеем Кашем и штурманом Кирилловым полетел на запад — к горе Гаусса: быть может, там удастся основать научный городок?.. Все нетерпеливо ожидали результатов воздушной разведки. Наконец, на западе показалась краснокрылая машина.
— Подходы к берегу в районе горы Гаусса забиты мощными льдами и айсбергами, путь для судна недоступен, — сказал начальник экспедиции. — Но в районе острова Хасуэлл на материке имеются выходы коренных пород…
Маленькие участки земной коры, свободные от льда, подавали надежду. Надо было основательно разведать эту часть побережья.
13 января Сомов, Черевичный, Вялов, Гусев и Шумский поднялись в воздух. Алексей Каш вновь взял курс на запад. Исследователи прильнули к окнам кабины, наблюдая развертывающуюся панораму и сверяясь по карте, составленной австралийскими учеными в 1912–1913 годах. Какие огромные пространства обозревает воздушный наблюдатель! Сразу бросаются в глаза погрешности, невольно допущенные наземными исследователями.
— Придется внести на карту кое-какие уточнения, — заметил Александр Михайлович Гусев.
— Вспомянем добрым словом отряд Фрэнка Уайлда, а там, где австралийцы ошиблись, — исправим, дополним, — откликнулся Сомов.
Самолет пронесся над стадом тюленей, расположившихся у кромки белого поля. Ледник Хелен остался позади.
— Остров Хасуэлл! — указал штурман. — Смотрите, он оккупирован пингвинами…
Воздушные разведчики круто снижаются, описывают круги над бесчисленными гнездовьями. Пингвины, вероятно, обеспокоены: «Откуда взялась эта огромная ревущая птица?» К сожалению, невозможно объяснить, что никакая опасность не грозит ни пингвинам, ни тюленям, ничему живому; начальник экспедиции решил: район южнополярной обсерватории «Мирный» будет заповедником.
Внимание исследователей привлечено темными пятнами на берегу, обнаруженными в прошлом полете. Вот они — выходы коренных пород! Алексей Каш закладывает вираж, раз за разом проносится на бреющем полете.
— Сядем? — спросил пилот.
Начальник экспедиции утвердительно кивнул.
Через минуту-другую исследователи стоят на безыменной территории Антарктиды между Землей королевы Мэри и Землей Вильгельма II, примерно в 130 километрах к западу от бывшей зимовки австралийцев.
Установили круглую черную палатку. Сюда, на маленькую каменистую площадку среди бескрайных ледяных просторов, самолет доставил ещё одну группу ученых и моряков. Они обследовали возможность подхода судов к побережью. Сомнений нет: «Здесь будет город заложен!» Определили координаты: 66°33 ю. ш. и 93° в. д. Это почти меридиан Красноярска, но на четырнадцать тысяч километров южнее…
«Обь» покинула бухту Депо, обогнула ледник Хелен и, взламывая белые поля, подошла на 150 метров к территории, избранной для основания научного городка. 20 января прибыла «Лена». Третье экспедиционное судно — рефрижератор № 7 — находилось в пути.
День и ночь гудели вездеходы и тракторы, перевозя многочисленные грузы на Берег Правды, как назвали это место исследователи. Строилась советская южнополярная обсерватория «Мирный».
Антарктида неласково встретила экспедицию. С 5 января до конца месяца метеорологи отметили только четырнадцать дней без штормовых ветров. Сколько раз ураган взламывал лед, по которому пролегли пути вездеходов и тракторов! Суда отступали, моряки отыскивали новое место для разгрузки. Скорость ветра достигала 30 метров в секунду. Потоки снежной пыли мчались из глубинных областей материка. На строительной площадке поднимались сугробы. Бывало, что ветер подхватывал ящики с грузом, щиты сборных домов, строительные материалы и гнал их к морю.
Борьба со стихией потребовала от строителей, ученых, моряков и летчиков величайшего напряжения моральных и физических сил. Много неприятностей доставляли значительные колебания температуры. В течение одного-двух дней она поднималась с 7–8 градусов мороза до 7–8 градусов тепла, а потом снова резко падала. Хотя в январе было несколько теплых дней, среднемесячная температура оказалась всё же ниже нуля.
