Дмитрий Тростников - Знаменитость
Мы спрыгнули вниз, на шуршащие пучки сухого придорожного бурьяна. На наше счастье шел октябрь. Снега еще не было, и свет из окон электрички не отражался от темной земли, а как бы прилипал к ней желтыми пятнами. Прячась ближе к вагону, я все-таки успел коротко разглядеть, что пути на переезде загородила та самая черная «Волга». Поэтому она так мчалась по дороге — чтобы опередить нашу электричку и встать поперек путей.
Устроить такую штуку мог только настоящий псих.
— Мне страшно! — прошептала Старкова. — Нас тут заметят.
— Лезем под вагон! — скомандовал я.
И, как оказалось, очень вовремя. Стоило нам только юркнуть вниз — на шпалы, как сбоку раздались шаги и голоса.
— Быстрее валить отсюда надо. Зря ты это затеял, — зло проговорил один и плюнул. — Они где-то раньше соскочили, век свободы не видать!
Его плевок шлепнулся на рельс прямо перед моим лицом.
— А фрайеров в вагоне спросил — они их видели? Парня с бабой? По настоящему спроси, перо к глотке, и порежь слегка, чтобы кровь увидели. Тогда махом расколются! — скомандовал второй.
Этот голос я узнал мгновенно.
— Уходить надо! — попросил первый. — С переезда уже всяко ментам отзвонились.
— Че ты ссышь, как потерпевший? Успеем, — решил Бес. — Никуда от нас не денутся. Уйти им отсюда некуда — голые поля…
Было слышно, как закрылись двери электрички.
— Надо по шоссе бежать! — одними губами прошептал я на ухо Маше. — Может, попутку остановим. Сейчас под вагонами еще немного вперед, а там — сразу в темноту!
Мы проползли немного вперед. То и дело стукаясь головами о какие-то металлические части и перемазавшись в грязи и мазуте.
Дальше осторожничать уже не было смысла. Я выкатился из-под вагона и вытянул за собой Машу. Чтобы попасть на шоссе, нам предстояло перебежать поворот дороги рядом с «Волгой», заблокировавшей переезд. Если в машине остался водитель, пока мы подбирались ближе — от его глаз нас укрывала электричка. Но дальше все равно предстояло перебегать открытое место. Требовалось прошмыгнуть сзади, за машиной, пока бандиты еще ищут нас в электричке. Только скрытно и очень быстро.
Небольшого освещенного фонарем пятачка шагах в пятидесяти позади «Волги» было уже не миновать. Я предупредил Машу, чтобы она пригнулась и не оглядывалась, а только смотрела себе под ноги. Бежать придется что есть духу. Но сам я не выдержал и в последний момент все-таки оглянулся. Успел увидеть только, что никто не стоит рядом с машиной и не смотрит в нашу сторону, а в темном окне «Волги» на заднем сиденье угадывался женский силуэт и, вроде бы, — огонек сигареты. А может, и померещилось?
Но еще раз оглядываться было нельзя. Мы мчались прочь от захваченной электрички. Я думал только о том, чтобы смотреть под ноги, не упасть самому и не дать споткнуться Маше Старковой. Еще и согнувшись в три погибели.
— Думаешь, не заметили? — спросила Старкова, хватая ртом воздух и распахивая куртку на груди, как только мы добежали до темного шоссе.
Я тоже совершенно задохнулся. А надо было бежать дальше.
— Даже если не заметили, они еще сколько-то побегают по электричке и поймут, что нас упустили, вернутся в машину и погонятся снова. У нас один шанс — поймать попутку…
— Так ночь уже почти, шоссе пустое, — упавшим голосом сообщила Старкова то, что я и так видел.
Но мы все равно побежали дальше по темной дороге. Теперь уже не пригибаясь. Сзади замаячили фары.
— Они?! — испуганно вскрикнула Маша.
Но это были какие-то очень мощные фары. Они били вперед «дальним светом». Нас догонял автобус или грузовик. Мы остановились у обочины, отчаянно размахивая руками.
Машина с оглушительным ревом пронеслась мимо. Это был здоровенный грузовик-длинномер. Он промчался так быстро, что мы даже не успели ничего подумать. И вот уже только красные огоньки его задних габаритов да вихрь попутного ветра.
— Мы все в грязи перемазались, как бродяжки, — упавшим голосом сказала Маша. — Таких никто подбирать не захочет.
— В следующий раз надо дорогу перегораживать, — решил я.
Мы снова остались вдвоем в темной, внезапно вернувшейся тишине.
— Прислушайся!.. По-моему он остановился там, впереди?
В голосе Старковой слышались слезы. Я не стал ее разочаровывать, что ничего такого не слышу. Все равно ничего не оставалось, кроме как бежать дальше вперед. Пусть ее поддерживает какая-то надежда.
Но метров через сто Маша опять сказала.
— Точно, вон, видишь, что-то впереди? Может, это грузовик остановился, нас поджидает? Проскочил быстро, на скорости. А потом решил нас все-таки взять и дожидается?..
Я толком не видел — что там впереди. Но надежда была такой заманчивой, что снова появились силы бежать.
Скоро впереди у обочины действительно замаячил какой-то свет. Еще дальше я различил грузовик. За ним второй, третий. Сразу несколько длинномеров сгрудились на обочине.
Это оказалась маленькая придорожная закусочная, специально для водителей-дальнорейсовиков. И несколько экипажей грузовиков, видимо, остановились здесь вместе на ночлег. Пара шоферов покуривала перед своими машинами, которые стояли с заглушенными моторами. Только один грузовик, который недавно промчался мимо нас, не выключил фары.
— Помогите, пожалуйста! — ринулась к водителям Старкова. — За нами гонятся бандиты. Увезите нас, пожалуйста!
— Куда же тебе ехать, красавица? — поинтересовался тот из водил, что был покрупнее.
При этом он не прекращал степенно курить, критически оглядывая нашу перемазанную грязью одежду. Даже здешняя дворняга, подъедающаяся возле кафешки, заливалась на нас сиплым лаем.
— Быстрее, до Гатчины, это недалеко, там мы спрячемся! — умоляла Маша.
Но меня что-то уже насторожило то ли в интонациях, то ли в повадках этих мужиков.
— В Гатчину? Недалеко, говоришь? Это можно, — вдруг осклабился второй, щербатый и постарше. — Тут на дороге, наверное, работаешь? Захотела от хозяев сбежать с новым дружком? А что платишь, красавица?
Маша принялась энергично обшаривать свои карманы. У меня денег с собой практически не осталось.
— Это ты брось! Убери свою мелочь, — велел щербатый. — По-другому сторгуемся. Давай по-быстрому сладим? Можно прямо втроем. Пять минут, и все счастливы?
— Как это? — глухо спросила Старкова.
— Как-как… У напарника моего в рот возьмешь, а я сзади тебя приласкаю? Девочка маленькая, что ли? Мы уже неделю в рейсе, стосковались по бабской ласке…
Я, честно скажу, растерялся. Секунду назад еще казалось, что бандиты там, сзади, за спиной. А все остальные вокруг — хорошие люди. А тут нарвались на такую сволочь.
— Смущаешься, что ли? — все тем же подло-сочувствующим тоном продолжил щербатый. — Нечего стесняться. Хахаль твой молодой войдет в наше положение. Подождет в сторонке на обочине. Пять минут, и вы в Гатчине!
Здоровяк недобро хохотнул. Ему явно была по душе игра, затеянная старшим приятелем.
— Я тебе, сука, войду в положение, — сказал я.
— А че ты сделаешь? — моментально отреагировал щербатый.
Сделать я действительно не мог ничего. Ввязаться с ними в драку, которая закончится сразу, как только подоспеют бандиты? К тому же, если я сейчас брошусь на этих шоферов, они уже к этому готовы. И мой номер с нырком и апперкотом вряд ли пройдет. А дальше в дело вступят привычные им монтировки… Мне оставалось только молчать и глотать свое бессильное бешенство.
— Не хотите — как хотите! — пожал плечами щербатый. — Видать, не так уж вам надо ехать…
И они продолжили спокойно курить как ни в чем не бывало. Вдали, со стороны переезда снова показался свет фар. И даже издалека было ясно, что теперь это легковой автомобиль.
Старкова быстро повернулась ко мне и вполголоса сообщила:
— Я могу сделать это для тебя. Все равно, если не соглашусь, нас здесь догонят и убьют… Свиньи поганые!
— Я тебе соглашусь! — зло прошипел я.
А фары надвигались. Я уже различал машину — это была «Волга». Маша вся сжалась и посмотрела на меня умоляющими глазами.
Я слишком поздно разглядел зеленый огонек над фарами и не успел среагировать, а машина уже пронеслась мимо. Это тоже была «Волга», только салатного цвета, с шашечками на двери и зеленым огоньком — свободное такси!
— Такси! Откуда оно здесь взялось, — простонала Маша. — Мы должны были его поймать!
— Тю-тю ваше такси! Только его и видели, — ехидно констатировал здоровяк. — Ладно, надумаете — скажете.
И оба водилы побрели к дверцам своих кабин. Только местная шавка, чуя нашу слабость, не прекращала брехать.
— Пойдем через поля, наудачу, — предложил я. — Шины им, что ли, пробить на прощание? — подумал я вслух, доставая из кармана обломок бесовского ножа.
— Это кому ты собрался шины проколоть?! — грозно поинтересовался третий дальнорейсовик. Приземистый крепыш в короткой кожаной куртке только что подошел из придорожного кафе с бумажным кульком, свернутым из газеты. От кулька исходил запах горячих беляшей, такой прекрасный в холодной ночи. Собачонка сразу принялась скулить и подпрыгивать возле его ног.
