Майгулль Аксельссон - Апрельская ведьма
— Обязательно отвезу. И огромное спасибо за подарок.
Сестра Элси погладила ее по щеке:
— Да не за что, малышка. Так приятно знать, что на свете по-прежнему есть прилежные девочки.
Кристина пошла прочь, едва сестра Элси скрылась из виду. Маргарета заторопилась следом.
— Правда, жалко, Кристина, что твоя мама больна. Тебе надо домой — или может, мы еще погуляем, пожрем где-нибудь, у меня деньги есть, могу угостить...
— Она не больна.
— Что?
— Астрид не больна, она на работе. Я это только так сказала.
— Так у вас будут гости?
— Нет, не будут.
Она шла большими шагами, Маргарета бежала вприпрыжку, чтобы не отстать.
— Тогда пойдем полопаем, а? Отметим?
— Нет. Не получится.
— Но почему?
— Не успеваю. Мне надо на поезд.
Она резко повернула за угол и выскочила на Дроттнинггатан. Маргаретины пальцы выбились из открытых мысков, она вынуждена была остановиться и, держась за стенку дома, поправить сапожки. Повернув наконец за угол, она увидела, что Кристина успела уже отмахать полквартала, пришлось бежать, чтобы за нею угнаться. Пальцы снова вылезли наружу.
— Подожди, — тяжело выдохнула она. — Что за поезд? Куда ты едешь?
— В Вадстену, — сказала Кристина. — Я нашла себе работу на лето в приюте, где лежит Тетя Эллен.
Кристина, должно быть, все приготовила еще с утра. Чемодан с вещами уже стоял в вокзальной камере хранения, билет был надежно припрятан в закрытом на молнию отделении бумажника. Казалось, она немного успокоилась, когда получила свой чемодан, и, поставив его между ног, бросила взгляд на вокзальные часы.
— Мы даже рановато, — заметила она. — До поезда не меньше получаса.
Тем не менее Кристина решила немедленно выйти на перрон. Сморщилась, поднимая чемодан, однако не позволила Маргарете его донести, только меняла руки. Они уселись на скамейку и уставились на рельсы.
— Свобода, — сказала Кристина.
— Что?
— Так, ничего...
— Где ты будешь жить? В приюте?
Кристина рассмеялась:
— Нет, у монахинь, в монастырском пансионе. Страшно дешево. А если на кухне помогать, то еще и скидку дают...
— Ты что, в религию ударилась? — недоумевала Маргарета.
Кристина снова рассмеялась — попав на перрон, она словно ожила.
— Нет, ни во что я не ударилась. Просто хочется покоя, а в монастыре этого хватает.
— А что скажет твоя мама?
— Астрид? Она не в курсе.
— Она не знает, куда ты едешь? А если она объявит тебя в розыск, — ты же несовершеннолетняя?
Кристина пожала плечами:
— Вряд ли. Для этого надо идти в полицию, — она не осмелится. Кстати сказать, она и сама рада от меня избавиться.
— Думаешь?
— Да, — отвечала Кристина. — Может, она вместо меня себе кошку заведет. И посадит ее в стиральную машину.
Маргарета почувствовала, что у нее ум за разум заходит, и, наклонившись, уставилась на собственные ноги — пальцы, розовые, как поросята, выглядывали из белой кожи сапожек.
— Что, все и правда так плохо? — произнесла она наконец.
— Да, — сказала Кристина. — Правда.
Она стояла на перроне, покуда поезд не ушел. Кристина с развевающимися волосами высунулась из окошка купе и махала студенческой фуражкой — вдруг стало казаться, что она опьянела, как от шампанского. Маргарета вяло помахала в ответ. Мурашки беспокойства поползли у нее под кожей, перепончатокрылые с острыми челюстями прогрызали ходы под ложечкой, жирные мухи забегали вверх-вниз по рукам, а пауки сползались со всего тела в глотку. Стало трудно дышать.
Вернувшись в зал ожидания, она разменяла в кассе крону на четыре монетки по двадцать пять эре. Пришлось подождать, пока телефонная кабина освободится, и когда подошла очередь, Маргарета от волнения сделалась такой неловкой, что едва попала монеткой в щель.
Ответила женщина. Взрослая женщина. Маргарета старалась говорить детским голосом:
— Здравствуйте, это Маргарета Юханссон из второго реального класса. Можно мне поговорить с адъюнктом Андре?
— Минуточку. — Женщина, прикрыв трубку рукой, громко выкрикнула: — Берти-иль! К телефону! Ученица!
Он взял трубку почти сразу, в голосе слышалось нетерпение.
— Алло!
— Это я.
Он, переведя дух, понизил голос:
— Ты с ума сошла! Зачем ты сюда звонишь?
— Милый, — шепнула Маргарета, уставившись на дырчатую фанерную стенку перед собой и ковыряя мизинцем и без того расковырянную дырку. — Не сердись! Я просто очень соскучилась... Мы не могли бы встретиться сегодня вечером?
Возвращаясь домой, вскоре после полуночи, она выдумала себе некоего кузена из Стокгольма. Она встретила его в гостях у Андерса, нет, лучше у Расмуса, потому что Марго его не знает... Крена звали Петером, и был он слишком хорош, чтобы существовать в реальности. Блондин с прической под Битлов. Голубоглазый и загорелый. Любит играть в теннис. У его папы — автомобильная фирма, а сам он собирается стать адвокатом. По знаку — Скорпион. Любимый цвет — синий.
Марго, сидевшая на пышном диване в гостиной в своем розовом халатике поверх «грации» и в тюрбане из махрового полотенца точно такого же оттенка, купилась на Петера на счет раз.
— А он тебя поцеловал? — Она положила свою пухленькую ладошку на Маргаретину. Пришлось сдержаться, чтобы не отдернуть руку.
— Нет. Он, конечно, попытался, но я сказала «Нет». Позволила ему только в щеку...
— Вот и правильно, — сказала Марго. — Нельзя слишком легко уступать. А вы еще встретитесь?
Маргарета, кивнув, улыбнулась:
— М-м-м... Мы завтра вечером идем в кино. А днем я обещала показать ему город.
Марго, подняв плечи, восхищенно заворковала:
— Дивно! А что ты наденешь?
Маргарета вздохнула про себя, она была измучена и растеряна, и у нее болело в паху, но ничего не поделаешь. За стол и кров надо расплачиваться.
— Не знаю. — Она склонила голову на плечо. — Может, ты поможешь мне выбрать?
Марго фыркнула:
— Прямо сейчас?
Маргарета кивнула.
Они пошли на цыпочках наверх, Маргарета с белыми сапожками в руке, и Марго в розовых махровых тапочках. Интересно, а сколько у нее вообще махровых тапочек? Розовые, голубые, бирюзовые, красные... И к каждым — махровый халат такого же цвета. Очень важно, чтобы все было под цвет. Если не под цвет, значит, тебе не хватает стиля.
В Маргаретиной комнате все подходило друг к другу идеально. Иногда начинало казаться, что сама Маргарета — только аксессуар, последняя деталь, придающая интерьеру завершенность. Для девочкиной комнаты нужна как минимум девочка. Марго купила ковры, гардины и покрывала в Лондоне за год до того, как в доме появилась Маргарета. Она просто не могла пройти мимо! Подумайте сами: одинаковые розочки на гардинах и на покрывале! Такое только в Лондоне и найдешь — а не в этой унылой стране с социалистами у власти! Всю свою жизнь Марго мечтала иметь дочку, хорошенькую девочку-подростка, чтобы она жила в комнате с цветастыми коврами, и, увидев наконец эти ковры, она поняла: все, пора! Все очень складно получилось. Чиновникам из комиссии по делам несовершеннолетних достаточно было одним глазком заглянуть на эту виллу, чтобы понять, что для приемного ребенка это идеальное место. Просто мечта любой девочки! Но инстанции повыше тоже были задействованы. У всякого человека есть свой ангел-хранитель, а у Марго он к тому же очень энергичный. Его зовут Астор — разве она не говорила?
Они уже успели добраться до верхнего холла, когда равномерное гудение, слышавшееся все время, пока они шли по лестнице, вдруг оборвалось. Марго застыла.
— Шш-ш! — Она приложила палец к губам. И обе стояли совершенно неподвижно, пока храп Генри не послышался снова. Марго хихикнула:
— Я боялась, он проснется... А нам ведь этого не нужно, а?
Маргарета, улыбнувшись, покачала головой.
— Иногда нам, девчонкам, надо чуточку побыть одним, — сказала Марго, открывая дверь в Маргаретину комнату. — Посмотрим, проказница, что у нас за гардероб...
Они занимались этим с полчаса — и все без толку. Маргарета натягивала на себя наряд за нарядом и поворачивалась перед зеркалом. Марго подперла голову рукой, и вид у нее становился все более удрученный.
— Нет, — сказала она. — Это не годится. Надо с утра выйти в город... Я видела жутко миленькое платьице, желтое с зеленым, в этом новом бутике на Дроттнинггатан. В бутике? Или в бутике? Какое надо ударение?
Маргарета, кивнув, улыбается: пилюлю нужно подсластить:
— Мне же завтра с утра в школу...
— А. — Марго махнула рукой. — Я тебе справку напишу. Да это недолго, ты успеешь до конца занятий...
— Но завтра же суббота. Короткий день.
— Да наплюй. Ты относишься к этому чересчур серьезно, девочке вообще не обязательно становиться студенткой. И не говори Петеру, что выбрала естественные науки, а то он испугается. Мальчишки не любят слишком умных девочек, я тебе уже говорила.
