Сесилия Ахерн - Как влюбиться без памяти

— Саймон, я пришла просить прощения. Теперь я вспомнила, что тогда сказала. Вы, наверное, все время это помнили и вам хотелось прокричать мне об этом, но сейчас я уже знаю сама. Вы отложили пистолет. Позволили мне вызвать полицию. Я видела, что вы успокоились, пришли в себя, и я была так счастлива, что сумела вас отговорить, что не дала вам выстрелить, но я не знала, что делать дальше. Прошло, может быть, всего пять секунд, но они показались ужасно долгими. Я очень боялась, что вы снова возьмете пистолет. — Слезы градом катились у меня по щекам, я закрыла глаза и мысленно опять перенеслась на ту злосчастную кухню. «Вот и хорошо, Саймон, — повторила я. — Полицейские уже едут. Они отвезут вас домой, к жене и дочкам». И вдруг вы изменились в лице. Это из-за того, что я так сказала, да? «Домой». Я сказала «отвезут домой», а вы ведь все время убеждали меня, что ваш дом там, говорили, что вас заставили от него отказаться. Саймон, поверьте, я вас слушала, я поняла вас, просто… я ошиблась. Простите меня за это.

Мне хотелось взять его за руку, но я не решилась вторгаться в его пространство. Я ему не друг, не родственник, я человек, который не сумел спасти его от него самого.

— Возможно, все это была одна сплошная ошибка, и я вела себя совершенно неправильно, но, когда я подумала, что потеряла вас, мне было нестерпимо больно. Так получилось, что мне пришлось спасать еще одного человека, и больше всего на свете я боялась повторить свою ошибку. Может быть, если бы я спасла вас, то не спасла бы его. Я хочу, чтобы вы это знали. — Я подумала об Адаме, обо всем, что мы с ним пережили, и коротко улыбнулась.

А затем долго сидела рядом с ним и молча на него глядела. Вдруг один из аппаратов громко, тревожно запищал. Я замерла, потом вскочила. В ту же секунду в палату вбежала Анджела и бросилась к Саймону.

— Я просто с ним разговаривала, — в ужасе твердила я. — Что я сделала?

— Ничего, — быстро ответила она. Подошла к двери, отдала несколько коротких приказаний другой медсестре и вернулась ко мне. — Вы ни в чем не виноваты. Перестаньте себя винить. Хорошо, что вы были с ним в эту минуту. А теперь пойдемте.

Палата заполнилась людьми, началась суета, и я ушла.

Саймон Конвей скончался в ту ночь.

Глава XXIV

Как упиваться своим отчаянием — один простой способ

Я вернулась в отель «Моррисон» в полшестого утра совершенно измученная. Мне хотелось залезть обратно в теплую уютную постель, лечь рядом с Адамом, прижаться к его сильному горячему телу и снова почувствовать себя защищенной, окруженной его любовью и наполненной радостью. По крайней мере, я на это надеялась. Однако войдя в номер, я обнаружила, что Адам уже встал.

Увидев его, я невольно разулыбалась и сердце мое возрадовалось. Но, когда я разглядела выражение его лица, улыбка моя исчезла. Я очень хорошо знала это выражение сожаления, эту непреодолимую печаль, я столько раз видела ее на своем собственном лице, пока была замужем за Барри. Мне пришлось взять себя в руки, собраться и приготовиться к нападению.

— Ты плакала, — сказал он.

Я посмотрела на себя в зеркало: да, вид ужасный. Ночью я одевалась впопыхах, все это выглядело кошмарно, волосы растрепаны, макияжа нет, глаза красные, нос опухший, лицо пошло пятнами. Совсем не похожа на покорительницу мужских сердец. Я хотела было объясниться, рассказать о Саймоне, но тут же поняла, что это ни к чему.

Адам бросил на меня короткий взгляд, и мне стало все понятно, прежде чем он произнес хоть одно слово. Тут же захотелось, чтобы все уже было позади, и я смогла бы собрать свою сумку и немедленно вернуться обратно в Клонтарф. Неужели меня ничему не научил урок Саймона Конвея? Что же я наделала?

Кажется, я одним махом перечеркнула всю работу, которую Адам проделал над собой, которую мы проделали с ним вместе. Вид и у него неважный. Вдруг он утратил веру в себя? И опять готов отправиться на мост Хафпенни? Как же я его оставлю в таком состоянии?

— Это не… Мы не должны были… Я не должен был… — Он никак не мог договорить эту ужасную фразу. Но наконец справился: — Я во всем виноват. Прости, Кристина, я не должен был приходить к тебе сегодня ночью.

— Нет. Это моя ошибка и моя вина. — Я вдруг осипла, как будто долго бежала вверх по лестнице. — У тебя есть Мария, тебя ждет большая вечеринка, важный день, тебя ждет твоя работа и множество людей, которые зависят от твоих решений и твоих слов. Так что не волнуйся. — Я пыталась помочь ему найти правильные слова. — Давай забудем о том, что случилось. И пожалуйста, — я прижала руки к груди, голос мой срывался, — прости меня. Я извиняюсь от всего сердца за то, что была слишком…

Слишком требовательной? Эгоисткой, которая думала только о себе, когда следовало бы думать о нем? С чего мне начать?

Он мрачно смотрел на меня.

Я попыталась поднять взгляд, посмотреть ему в глаза, но не получалось. Я чувствовала себя отвратительно.

— Прости, — прошептала я и быстро прошла в спальню. — Мне бы не хотелось бросать тебя одного, и если ты…

— Со мной все прекрасно, — сказал он.

Он, конечно, подавлен, но, пожалуй, я должна согласиться. Мое присутствие сейчас уже ничем не поможет. Придется рискнуть и оставить его одного.

— Увидимся позже, на вечеринке?

Я замерла.

— Ты все еще хочешь, чтобы я пришла?

— Конечно.

— Адам, ты вовсе не должен…

— Я хочу, чтобы ты там была, — твердо сказал он, и я кивнула. Но про себя подумала, что, когда Мария будет рядом с ним, я ему буду уже не нужна, хоть сейчас он, возможно, считает иначе.

Я держалась до последнего и, лишь добравшись до дома, рухнула на кровать и разрыдалась.

Я зарылась под одеяло с головой и не хотела ничего знать обо всем остальном мире. Я ни о чем не думала, ничего не слышала, а просто лежала и тупо мечтала, чтобы все вернулось обратно. Но у меня никак не получалось… Прошлая ночь казалась мне такой замечательной, это было больше чем просто секс, такого я никогда раньше не испытывала. Адам был нежным и любящим, он ни в чем не сомневался и нигде не сфальшивил, я чувствовала связь между нами. Никакого промедления, никаких пробных поцелуев или прикосновений. Если бы в тот момент у меня возникло хоть малейшее сомнение, если бы я уловила хоть что-то неверное, ложное в его взгляде, но… одного поцелуя хватило, чтобы я поняла: это самое лучшее и естественное из всего, что могло бы со мной произойти. Это было совсем не похоже на случайный секс на одну ночь, это было удивительно нежно, мы занимались любовью, как будто все предыдущее с нами вело именно к этому. Ну, или Адам божественно хорош в постели, а я полная дура в этом смысле, вот и не разобралась…

Я игнорировала телефон и дверь, но нельзя сказать, что кто-нибудь так уж ко мне рвался. Я это знала, потому что проверяла. Телефон я взяла под одеяло, и поскольку выключила звук, то беспрерывно просматривала, не появился ли кто-нибудь, кого можно игнорировать. Никого. Было субботнее утро, и большинство людей еще спали или наслаждались радостями семейной жизни, им было не до эсэмэсок. Даже Адаму. Впервые за две недели мы были порознь, и я дико по нему скучала. В моей жизни образовалась пустота.

В дверь позвонили.

Сердце у меня подпрыгнуло от радости. Вдруг это Адам пришел предложить мне свое сердце на блюдечке, а еще того лучше, на листе кувшинки. Но в глубине души я твердо знала, что это не он.

Снова позвонили, и я удивилась. Ведь никто не знает, что я тут живу, кроме моих домашних и самых близких друзей. А большинство друзей заняты сейчас своими мелкими детьми или маются с похмелья. Если только это не Амелия. Я знала, она поняла вчера по телефону, что я в печали, и я бы не удивилась, если бы она притащилась с двумя стаканами кофе и пакетом кексов, чтобы меня приободрить. Она уже не раз так делала. В дверь снова позвонили, и я, обнадеженная перспективой горячего кофе и сочувствия, отбросила одеяло и, не заботясь о том, как выгляжу, потащилась к двери. Распахнула ее, ожидая увидеть надежное плечо, в которое можно будет выплакать все мои беды, а вместо этого увидела Барри.

Он, кажется, удивился не меньше моего.

— Не думал, что ты здесь, — сказал он, оглядев меня с ног до головы.

Я поплотнее запахнула шерстяную кофту.

— Тогда чего названивал?

— Не знаю. Раз уж пришел, хотел убедиться, что тебя нет. — Он пожал плечами. Снова оглядел меня снизу доверху. Мой вид его явно не впечатлил. — Кошмарно выглядишь.

— Потому что кошмарно себя чувствую.

— Ну и поделом тебе, — язвительно сообщил он.

Я закатила глаза.

— Что тебе надо?

— Принес кое-какие твои вещи.

Похоже на предлог, чтобы прийти и снова начать меня изводить. Там небось старые телефонные счета, наушники и пустые коробочки от CD.

— Я знаю, тебе они нужны, — сказал он и развернул тряпку. Я увидела мамину шкатулку с драгоценностями.