Филип Рот - Она была такая хорошая
— Боже! — отозвалась та. — Слышишь, Ллойд? Там такой разбой, что Элли приходится запираться на три замка!
— И еще на цепочку, — добавила Элли.
— Элинор, я просто не понимаю, как ты можешь жить в таком месте, — удивилась Элис. — И как же с грабителями? Надеюсь, ты не ходишь по улицам?
— Конечно, нет, мама, — вставил Рой. — Она ходит по воздуху. Ну, как, по-твоему, она передвигается?
— Во всяком случае, Рой, — отозвалась мать, — мне кажется, если живешь в таком месте, где надо запираться на три замка и цепочку, не следует выходить на улицу после наступления темноты.
— Да, — сказал Ллойд, — у них там серьезная проблема с цветными, я им не завидую.
— Негры тут ни при чем, дядя Ллойд. Вот вы думаете, все дело в неграх, а сколько негров вы по-настоящему знаете? С кем из них вы разговаривали?
— Постой-ка, — сказал Рой. — Вот у меня был знакомый негр, мы с ним подолгу разговаривали, когда я учился в «Британии». Очень толковый парень, я к нему относился с большим уважением.
— А одна моя знакомая, — сказала Элли, — встречается с негром.
— Правда? — встрепенулась Элис.
— Да, на самом деле, тетя. А знаете, что сказал на это мой папаша? Наверное, она красная. Смех, да и только! Потому что на президентских выборах она голосовала за Эйзенхауэра, а коммунистке это вроде бы не к лицу.
— И как же она с ним встречается, Элинор? Прямо на людях? — спросила Элис.
— Вообще-то говоря, они познакомились в гостях, и он позвал ее к себе. Но могла бы познакомиться и на улице. И что тут такого? Цвет кожи никакой роли не играет… Она мне так сказала. И я ей верю.
— Она целовалась с ним? — поинтересовался Рой.
— Рой! — сказала мать.
— А что, собственно, ты волнуешься? Я просто спросил. Мне ведь интересно.
— Чего тут интересного! — отозвалась Элис.
— Я только хотел сказать, — продолжал Рой. — Одно дело дружить и всякое такое — в этом я не вижу ничего плохого. Я и сам частенько разговаривал с негром, я же вам рассказывал… Но, откровенно говоря, Элли, что касается этой девушки, мне, правда, кажется, что связи между людьми разных рас — это совсем другое дело.
Элли высокомерно повернулась к нему.
— Ну, положим, ни о каких связях я с ней не говорила. Я в такие дела не вмешиваюсь, Рой.
— Должна вам напомнить, — строго произнесла Элис, — что здесь стоит маленький ребенок, которому еще не успели засорить уши.
— Просто я хочу сказать, — заявила Элли, — где что ни случись, все валят на негров. А я больше не желаю слушать ничего подобного. Не желаю, и все. От кого бы то ни было.
— Ну, а что же ты нам можешь сказать о разбое, Элинор? — спросил Ллойд Бассарт. — Ведь ты же сама только что говорила, какой там у вас разбой.
— Но негры тут ни при чем!
— А кто при чем? — удивилась Элис. — Ведь это по большей части их рук дело? Разве нет?
— По правде говоря, — сказала Элли, — этим чаще всего занимаются наркоманы, но это просто больные люди, которые нуждаются в помощи. И тюрьма — не решение проблемы, вот что я должна вам сказать.
— Наркоманы? — переспросил Ллойд. — Ты имеешь в виду тех, кто курит опиум?
— Просто так — на улице? — ужаснулась Элис.
— Простак! — обрадовался Эдвард. — Мам, Простак! — обернулся он к Люси.
Элли откинула голову, взметнув гривой.
— Простак! Обязательно расскажу Скиппи! О, как прелестно. Простак! — воскликнула она, кинулась к Эдварду и подхватила его на руки. — И Ворчун! Правильно?
— Ага, — согласился малыш и потянулся к ее воротнику.
— А еще кто? — спросила Элли, покачивая его на руках. — Апчхи?
— Апчхи! — с готовностью подтвердил Эдди.
— Люси, — обернулась Элли. — Он — прелесть! Просто прелесть, — она поставила Эдварда на пол, но он не выпускал ее руки. — Ну, поехали!
— Поехали, — крикнул Эдди.
— Может, заглянешь попозже, Люси? — сказал Рой. — Потом, когда побудешь у своих. Я мог бы заехать за тобой.
— Я буду у родителей, — ответила Люси.
— А ты, Ллойд? — спросила Элис.
— Заеду чуть погодя.
Они пошли к выходу: Эдвард цеплялся за пальто своей новой кузины.
— И Тихоня!
— Тихоня! Малютка Тихоня. Как же это мы забыли малютку Тихоню? Он так похож на тебя.
— И Профессор.
— Да, да, и Профессор, — подхватила Элли. — Ну и Эдвард! Ай да карапуз! Честно говоря, мне даже не верилось, что ты есть на свете. А ты вон какой, здрасьте пожалуйста!
— И злая мачеха.
— Ну как же, как же: «Свет мой, зеркальце, скажи…» — И дверь захлопнулась.
Люси видела в окно, как Рой и Элли спорят, на чем ехать: в его «Гудзоне» или в новеньком «плимуте» миссис Сауэрби. Пока шли дебаты, Элис, держа Эдварда за руку, прохаживалась с ним по дорожке туда и обратно. «Мама, — сказал Рой, — ты не прочь остаться в живых, а?» Элли показала на «гудзон» и что-то проговорила, чего Люси не расслышала. Рой засмеялся. «Ах вот значит как, по-твоему!» — воскликнул он. Элли распахнула дверцу «плимута»: «Садись, Рой, садись! Ничего не случится». Ничего не случится! В этой штуковине производства «Крайслер моторс»? «Да ты шутишь, что ли?» — закричал Рой. «Садись, тетя Элис, садись, Эд», — звала Элли, но Рой сказал: «Ты ведь рискуешь не только своей жизнью, мам, но и моим наследником!» — «Рой, сейчас же перестань дурачиться», — сказала Элис. «Ну ладно, ладно, — сказал он, — ведь ничего не случилось». В конце концов все они втиснулись в автомобиль Сауэрби. Эдвард с бабушкой забрались на заднее сиденье, а Рой уселся рядом с Элли.
Люси уже было двинулась от окна, когда правая дверца «плимута» открылась и Рой обежал машину, направляясь к месту водителя. У багажника он поскользнулся и упал: «Уф!» — но тут же вскочил, отряхнул снег с манжет брюк и, подняв голову, увидел в окне Люси. Он помахал рукой. Она не ответила. Рой сложил ладони рупором и крикнул: «Может, приедешь?.. Через полчасика?»
В машине Элли отодвигалась от руля.
— Люси, так, может, мне?..
Она замотала головой.
Казалось, он не знал, что делать. Люси не двигалась. Может, он все же раздумает? Может, все-таки вспомнит, что за фрукт его дядюшка? Может, и сам захочет вытащить Эдварда из машины и вернуться с ним в дом?
Элли опустила окошко: «Рой! Мы здесь совсем окоченеем!» Он пожал плечами, послал вдруг Люси воздушный поцелуй, сел за руль и засигналил. Элли закрыла уши руками, Рой дважды нажал на газ, прежде чем мотор завелся. Снег позади автомобиля стал грязным от выхлопов. Элис сперва подняла окно, потом опустила, чтобы Эдвард мог помахать Люси своей крохотной красной варежкой. Люси подняла руку. Вновь прозвучал гудок, автомобиль отъехал от обочины и покатил к дому Сауэрби. И вот уже исчезли из виду красные огоньки, которые вспыхивали, когда Рой неизвестно почему нажимал на тормоза.
Элли, как видно, упрашивала отца разрешить ей взять в Чикаго новый автомобиль: считалось, что «плимут» принадлежит ее матери, но Айрин за четыре месяца не наездила и двухсот миль, что, по мнению Элли, было просто смешно.
— И, наверное, он отдаст ей машину, — сказал Ллойд, когда Люси отошла от окна. — Да я и не завидую тому, что он может себе это позволить. Когда я пошел в учителя, я понимал, что мне и на старости не обзавестись автопарком. Да, Люси, моей целью было подготовить молодых людей к встрече со всеми жизненными передрягами, и я думаю, ты понимаешь, что об автомобилях я при этом как-то не подумал. Если говорить откровенно, я считаю, что Джулиану не следует еще больше баловать девчонку — он и так ее избаловал. Я ничего не имею против любой расы, веры и цвета кожи, но, между нами говоря, знаешь, кто, по-моему, была та девушка, что путалась с негром, — по-моему, это была сама Элинор.
А я думала, она рассказывала о своей подруге, — сказала Люси, натягивая боты. Элли заявилась на каблучках, как будто стоял июль.
— Ну, хорошо бы это было так, Люси. Мне очень не понравился рассказ этой юной особы. Решительно не понравился. Можешь мне поверить, так могла говорить только одна из тех девиц, которых этот цветной водил к себе домой. Я вижу молодых людей насквозь. Всю жизнь возле них провел! У них привычка такая, когда они рассказывают о себе, говорить: «А вот моя подруга». Элинор баловали с детства: она была очень хорошенькой. А теперь Джулиан хватит лиха со своей доченькой, с которой он так носился. Позволить девушке двадцати двух лет жить одной в таком городе, как Чикаго, где на нее могут оказывать самое дурное влияние, — нет, этого я не могу понять. В особенности если речь идет о такой влюбчивой особе, как Элинор. И как бы там ни отнеслись к моему мнению, Люси, я его выскажу. Судя по тому, что я от нее услышал, Элинор катится в пропасть, и притом очень глубокую. Но, — он всплеснул руками, — я в это дело не вмешиваюсь и посоветовал Элис…
Тут Люси отключилась. До нее дошло, что она совершила глупость. Как могла она отпустить Роя одного, как могла позволить ему встретиться с дядей без нее — до чего же это опасно, до чего глупо!
