Дуглас Кеннеди - Покидая мир
— Боже, какая же очаровательная, ты холёсяя малышка…
Сюсюкая, Адриенна раскинула руки и направилась к моей дочери, а та испуганно сжалась в комочек и отвернулась от нависшей над ней фигуры, напоминавшей гигантскую хищную птицу. Эмили с первого взгляда безошибочно определяла, кому можно доверять, а кого надо сторониться.
Да-да, понимаю, что мое описание Адриенны необъективно, гротескно, возможно, я даже возвожу на нее напраслину. Но она была из породы людей, к которым невозможно относиться нейтрально. Не прошло и пяти минут, как она переступила порог нашей квартиры, а я уже мечтала лишь о том, чтобы она поскорее ушла.
Но не могла же я так прямо поделиться с ней своими мыслями. Вместо этого я предложила Адриенне чего-нибудь выпить.
— Не откажусь от коктейльчика с мартинчиком, — пропела она.
— Вам мартини с джином или с водкой? — уточнила я.
— А не найдется у вас — ну вдруг? — капельки-капелюшечки «Грей Гуз»?
— Нет, только старый добрый зануда «Смирнов».
— Что ж, думаю, меня это устроит.
Я ушла на кухню готовить напитки. После этого я вернулась в гостиную, где Адриенна, сидя на полу, пыталась наладить отношения с моей дочерью. Один за другим поднимая с пола кубики, она громогласно изрекала:
— Вот буковка А. Может Эмили прочитать буковку А? А вот буковка Я. Может Эмили прочитать буковку Я?..
Ребенок, в год и месяц от роду еще не особо умевший выговаривать слова, не понимал, чего от нее хотят. Пугающе визгливый голос Адриенны в конце концов заставил Эмили разразиться потоками слез.
— Тетя Адриенна тебя огорчила? — вопросила «тетя Адриенна» оглушительным, как сигнал тревоги, голосом.
В ответ Эмили зашлась таким ревом, что я поскорей подхватила ее на руки и вынесла из гостиной.
— Вот потому-то тетя Адриенна никогда не станет мамочкой Адриенной, — проорала гостья нам вслед.
Эмили не потребовалось много времени, чтобы вернуться в доброе расположение духа. Оказавшись вне зоны действия Адриенны, она тут же затихла.
— Прости, что позволила ей тебя напугать, — шепнула я дочке на ухо. — Она и меня тоже пугает.
Когда я вернулась в гостиную, Адриенна и Тео уже осушили свои бокалы. Заметив, что шейкер пуст, Адриенна устремилась на кухню, настаивая, чтобы следующую порцию дали приготовить ей.
— Это вовсе не обязательно, — сказала я.
— Конечно же обязательно, — жизнерадостно возразила она. — Выпьем еще по коктейльчику с мартинчиком и станем подружками не разлей вода.
Она вышла из комнаты, а Тео заметил:
— Я так и знал, что вы, девчонки, поладите.
— Очень смешно, — проворчала я.
— Знаешь, я не виноват, что у тебя нет чувства юмора.
— С этой женщиной мне что-то не до смеха, — прошептала я.
— Ты просто не можешь вынести, если рядом оказался кто-то по-настоящему яркий.
— Она вульгарна.
— А ты, как всегда, торопишься вынести приговор. Тебе бы только осуждать.
— Ты несправедлив. Я просто хочу тебе добра… нам.
Вернулась Адриенна с напитками:
— Ну, голубки, успели всласть поворковать?
— Нет, только я успела побрюзжать.
Я допила свой мартини и взяла второй стакан из ее рук. Водка с мартини — отличная отрава. Первая порция обеспечивает легкую анестезию. Вторая ошеломляет. После третьей вам делается все равно — вы готовы любезничать с пожарным гидрантом или выслушивать двухчасовой поток сознания Адриенны Клегг.
На мое счастье, действие мартини было усилено индийской едой, столь любовно приготовленной Тео, и дорогущим бордо, приобретенном специально к этому случаю. Я просто сидела себе за столом, ела, пила и помалкивала, так как усилия по поддержанию беседы взяла на себя Адриенна. В результате я узнала все подробности о «крайне неправильном» детстве нашей гостьи, проходившем в Ванкувере, о первом кратком браке с костюмером из Голливуда, который оказался необузданным гомосексуалистом (не она ли заставила его прийти к выводу, что уж лучше спать с мужчинами?), о том, как она проходила принудительное лечение в каком-то реабилитационном центре Бетти Форд в Британской Колумбии, чтобы отвыкнуть от пагубного пристрастия к перкодану («По крайней мере, перк доступен, он дешевле кока-колы», — заметила Адриенна). Еще я услышала, что это именно она помогла открыть для мира трех великих кинорежиссеров (имена которых лично мне были незнакомы), и узнала подробности ее профессиональной деятельности в Париже и Берлине («Я была первым кинопрокатчиком, поставлявшим фильмы в бывшую Восточную Германию, после того как рухнула стена»). За этим, разумеется, последовал рассказ о «сказочных» годах в Нью-Йорке, где она «знала каждую собаку».
Я не слишком напрягалась, слушая ее. Мой мозг, омертвевший от водки и вина, перешел в нейтральный режим. Я просто позволяла ее бесконечному монологу плыть сквозь свое сознание. Было, замечу, что-то завораживающее в ее зацикленности исключительно на себе, поглощенности собой. Ее нарциссизм буквально бил в глаза, он ощущался во всем — ив том, как Адриенна называла по именам великих из мира кино («Стивен… Хью… Джордж…»), предполагая, что пропуски вы заполните сами, и в том, что собственную жизнь она воспринимала как захватывающую мелодраму, ни на миг не сомневаясь, что и слушателям она так же бесконечно интересна, как ей самой. Что только увидел в ней Тео? В принципе, можно было догадаться: он испытывал какое-то извращенное удовольствие от ее манерности и непомерной аффектации — так некоторые мужчины-гомосексуалисты ловят кайф при виде разряженных, экстравагантных дам. Еще, думаю, Тео впечатляла ее непрошибаемая самоуверенность. При том, что он не испытывал комплексов по поводу собственной интеллектуальной мощи (и при его доходящей до абсурда педантичности), Тео иногда давал мне понять, что чувствует себя неуверенно в сугубо американском мире честолюбивых амбиций, и сомневался, что в его силах добиться успехов в карьере и зарабатывании денег. Поэтому Адриенна, такая многоопытная и искушенная (по ее словам) во всем, что касалось финансов, настоящий игрок, оказалась для Тео притягательнейшим магнитом. К концу вечера наша гостья завела речь о том, как собирается раскручивать «Гангстера из Дельта-Каппа», и принялась убеждать меня в том, что непременно превратит эту кровавую дешевку в высокоприбыльный коммерческий проект. Да, она была манерна и полна самолюбования, но в ее незаурядной пробивной силе сомнений не возникало. Чем больше она болтала, чем больше я убеждалась, что да, Адриенна сможет (как они с Тео наперебой обещали) вернуть мои сбережения менее чем за год. Как любой опытный коммивояжер, Адриенна знала, как обольщать клиента, поманив радужной перспективой скорого обогащения.
— Даже не сомневайся: полсотни штук, которые ты вложишь в дело, тебе вернутся, причем с полной гарантией. Зачем нам сейчас нужны твои деньги? Чтобы поездить по большим кинорынкам — типа ежегодного Американского кинорынка в Санта-Монике — и позаключать там важные контракты. С таким фильмом, как этот, есть уверенность, что мы сумеем и толкнуть его в кинотеатры, и растиражировать на дисках. Ты пойми, это кино — подарок судьбы. Черт-те какой великий, щедрый дар. Я на той неделе показала его своему приятелю, итальянскому прокатчику, так он готов выложить сто пятьдесят тысяч за право проката, и это только в Италии. Я знаю, каким будет твой следующий вопрос: если нам уже предлагают столько бабок, зачем поначалу нужны твои? Здесь ключевое слово «поначалу». Как прокатное агентство, мы получим свои тридцать процентов от всех продаж, но деньги, наличка, составят только десять процентов, остальное идет в оборот. Да к тому же прокатчику на оплату дается девяносто дней. Так что мы с тобой говорим о краткосрочном займе, который мы вернем, как только получим по сделкам первую сотню тысяч. Тут дело-то вот в чем: мы не только вернем твои деньги через четыре месяца, но если учесть еще двадцать процентов со всех наших доходов… В общем, считай сама, золотко.
Говорю тебе, такая продукция сейчас пользуется дикой популярностью, интерес к ней не иссякает. Люди хотят, чтобы им щекотали нервы. Люди жаждут страха, настоящего шока. Мы живем в бескровные времена потребительства и вялых надежд. Скажу больше, при том, что жизнь так скучна и одноообразна, в людях бурлит плохо подавляемая агрессия и недовольство. Недовольство бесперспективной работой. Браком, в котором партнеры давно обрыдли друг другу. Самим тем фактом, что любому, хоть работяге, хоть офисному планктону, катастрофически не хватает денег на жизнь, и ведь ни у кого же нет гарантий, что завтра вообще не уволят.
И что прикажешь делать со всей этой неудовлетворенностью, ненавистью, фрустрацией? Людям необходим какой-то клапан, чтобы выпустить пары: порнуха онлайн, шопоголизм, кино вроде нашего. Вот почему «Гангстер из Дельта-Каппа» сейчас, как никогда, придется ко двору: кино о мести — смотришь и представляешь, как получают по заслугам все твои обидчики. Ты только врубись — это беспроигрышный вариант!
