Методотдел - Хилимов Юрий Викторович
Глава XXVI, в которой начальник методотдела представляет свое видение будущего Дворца
В назначенный час все сотрудники Дворца собрались в театральном зале. В первом ряду сидели Горовиц, Ванда, Эльвира и Инга Кузьминична. Это была, так сказать, основная комиссия по приемке новой концепции. Остальные рассредоточились по залу и сидели небольшими стайками. Мои разместились в третьем ряду все вместе: улыбающийся Петя, немного встревоженная Таня, задумчивая Рита, кислолицая Зина, ухмыляющийся Максим Петрович — все как обычно.
Когда уже все расселись, в зал тихо вошел неизвестный мне пожилой мужчина. Незаметно для остальных он сел в самое крайнее к проходу кресло, по-хозяйски положив ногу на ногу. С бабочкой на шее и в белоснежном пиджаке он выглядел эдаким старомодным щеголем. Уголки рта были опущены вниз, а брови приподняты в легком недоумении. Однако больше всего в глаза бросались крашеные волосы, и это было гораздо неприятнее беззвучной походки и разочарованного взгляда. Я понял, что гость оказался здесь неслучайно, и почему-то не ждал ничего хорошего от его визита.
Я ужасно волновался и не только не ждал поддержки, а напротив, мысленно готовил себя к полному разносу. Это было похоже на судебный процесс, где положение обвиняемого совсем безнадежно. Но терять мне было совершенно нечего, ведь я уже находился в несвободе.
Взял микрофон и вышел на сцену.
— Друзья, мы с вами работаем в уникальном месте со славным прошлым. За годы своего существования Дворец столько всего пережил: он то расширялся, то сужался… Самое главное — благодаря вам он выжил. Значит, есть что-то такое особенное в этом деле, а главное — нужное. Но пришла пора подумать, как будет развиваться наш Дворец дальше. Я понимаю, что все то, что я сейчас предложу, может показаться многим абсолютно неприемлемым. Однако все же призываю попробовать. Позволю себе дерзость говорить не только об изменении формата работы, но и об изменении нас самих.
Я старался не всматриваться в лица, а скользить по ним, потому что в массе своей они выражали невероятный скепсис и недоумение. Я боялся, что все это меня собьет, такое уже случалось в моем раннем лекторском опыте. Только в глазах пары человек ощущалась поддержка, но и на них я не стал опираться, чтобы не войти в коварное обольщение.
— Я очень долго думал, какая модель подойдет Дворцу больше всего, — продолжил я. — Необходимо было учесть его историю, эстетику, возможности персонала и ожидания детей и их родителей.
— А можно уже ближе к делу? — перебил меня директор с определенным раздражением в голосе.
Я кивнул.
— Итак, я предлагаю в работе Дворца отказаться от изолированных друг от друга кружков, а объединить их в единое творчество. Для этого необходимо использовать общую для всех легенду, сюжет. Пожалуйста, можно презентацию.
Витька запустил презентацию.
На слайде были круглые механические часы, в самом центре которых размещался силуэт Дворца, а по кругу часовой стрелки шли значки, символизирующие различные направления деятельности: «книга», «амфора», «театральная маска», «подзорная труба», «мольберт», «блокнот» и другие.
— Изображенные артефакты — это своеобразные ключи к новым смыслам Дворца. И каждый ребенок, который приходит к нам, будет связан со всеми. Отныне все наши дети — это воспитанники всего Дворца, а не какой-то отдельной студии. Если хотите, они становятся теперь носителями идей некоего ордена, школы, братства, тайного общества. Можно подумать, как это лучше назвать. Нам нужно создать нечто, с чем дети захотят подтверждать свою идентичность; принадлежность к этому будет составлять особую гордость ребенка, да что ребенка — нам нужно сделать так, чтобы даже во взрослой жизни годы, проведенные во Дворце, считались бы определяющими для становления личности и счастливейшим временем. Амбициозная задача? Чрезвычайно.
Что нужно сделать, чтобы это случилось? Прежде всего, необходимо насытить пространство Дворца символами и символическими действиями. Именно через них можно достичь поставленные задачи. Как шестеренки в часах, они должны оживить весь наш механизм под названием «целеполагание». Впрочем, давайте по порядку.
Все занятия во Дворце будут подчинены общему ходу вещей, в соответствии с чем каждый наш воспитанник, пройдя символическое посвящение, прикоснется к различным знаниям-таинствам. И это будет, что называется, игра в долгую. Ребята буду придумывать истории в нашем «волшебном сундучке» и учиться по-разному их представлять.
Все в этом мире состоит из новелл: больших и маленьких, серьезных и ироничных, счастливых и не очень. У каждого из нас есть свои новеллы, которые заплетаются в судьбу, определяя наш характер, привычки и образ жизни. Одни истории яркие, иные серые, у кого-то интересные истории не успевают сменять друг друга, а кто-то увяз в одной и той же и не знает, как оттуда выбраться. Я подумал, как хорошо, если дети будут учиться придумывать свои истории сами. Пусть при этом они смогут примерять их на себя, выбирать, в каких из них им нравится больше. Разве сформированный вкус к хорошим историям не нужный навык в жизни?
В зависимости от числа воспитанников Дворца, прежде всего учитывая их возраст, будут сформированы группы составом не более пятнадцати человек. Дети каждой группы в той или иной мере смогут принять участие в работе пяти мастерских. Необязательно, что ребенок примет активное участие во всех мастерских, достаточно двух-трех. Каждая группа будет трудиться над одной, ну, может быть, двумя историями в году. Причем за основу может быть взято любое известное произведение. Это может быть все что угодно, обязательно лишь — авторское переосмысление. Представляете, по мотивам сочинений Гомера, Сервантеса, Шекспира, Стивенсона, Кэрролла и многих-многих других дети могут создать новые увлекательные истории.
Итак, мастерские.
На слайде появилась старая печатная машинка.
— В этой мастерской дети будут учиться придумывать истории. Они попробуют заново прочесть многие шедевры мировой литературы и впервые открыть то, с чем еще не успели познакомиться. Для того чтобы это сделать, они узнают, что такое композиция, драматургия, писательские приемы… Им предстоит проделать большую и очень серьезную работу по созданию текста.
На следующем слайде на черном фоне в свете прожектора была представлена кукла-марионетка.
— Свою историю дети затем покажут при помощи кукол. Для этого им придется по собственным эскизам сначала изготовить их, а также декорации, затем подобрать музыку, поставить свет, ну и потом, разумеется, оживить своих кукол и дать им свои голоса.
Далее.
На слайде была изображена распахнутая книга с картинками.
— Придуманную историю нужно будет собрать в книгу. Здесь дети выступят корректорами, дизайнерами и иллюстраторами. Они сами сделают буктрейлеры и займутся пиаром книги в социальных сетях.
Дальше.
Слайд представил заводную механическую игрушку.
— Каждая история будет иметь свою экспозицию в музее. Ребята будут делать связанные с ней арт-объекты и сами займутся проведением экскурсий.
И наконец, последний слайд.
На слайде красовалась античная муза.
— В зависимости от способностей детей придуманная история будет обыграна в вокально-танцевальном жанре мюзикла или в варианте драматической постановки.
Правда, здорово получается?
Разумеется, что новая концепция Дворца потребует полного переформатирования нашей работы. У каждой группы воспитанников должен появиться свой куратор, должны возникнуть мастерские, необходимо будет пополнить штат Дворца некоторым количеством новых специалистов, закупить оборудование и материалы. То есть, конечно, нужно будет серьезно вложиться, и даже не столько финансово, сколько духовно, но может получиться очень интересный проект. У меня все.
Я закончил свою речь. По нахмуренным бровям и кислым физиономиям большинства присутствующих я понял, что аплодисментов мне сегодня ждать явно не стоит. В зале стояла абсолютная тишина — все ждали, что скажет Горовиц. Тот смотрел в пол и молчал, о чем-то думая. Затем он громко выдохнул:
