Ирвин Уэлш - Дерьмо
Мы с Гасом ранние пташки. Не могу сказать, что мне это так сильно нравится. Если б мог, лучше бы поспал, но по ночам в голове у меня звучат голоса, да и как уснешь, когда внутри копошится мерзкая, пожирающая тебя тварь. Ночь - время приступов беспокойства. Я бы предпочел, чтобы день длился все двадцать четыре часа. Гас тоже мучается от бессонницы, особенно сейчас, когда вот-вот решится вопрос с повышением. Мы оба приходим на работу пораньше, чтобы попасть на глаза начальству. Я иногда даже оставляю машину на служебной стоянке ради создания иллюзии присутствия. При этом не важно, делаешь ты что-то или нет, главное - помозолить глаза, пораньше прийти и попозже уйти. Такая тактика приносит дивиденды, яркий пример чему Тоул, которого все знали как последнего распиздяя и который так высоко взлетел. Ничего, он еще свое получит.
Утро сырое, холодное и унылое.
- С Рождеством, Брюс, - говорит, едва увидев меня, Гас.
- И тебя тоже, Гас.
Он хочет начать пораньше и закончить засветло, чтобы успеть к семейному обеду. Я же хочу начать пораньше и не заканчивать вообще: пусть бы это гребаное дежурство длилось вечно.
- Какие планы, Брюс? - спрашивает он.
- Как обычно, Гас, побыть с семьей. А у тебя?
- То же самое. Эдит собирается приготовить индейку. Сегодня у нее помощница, Сара, жена Малколма. Приедут Энгус и Фиона. Все с детьми. Эдит сделает свое подогретое вино с пряностями. Не удивлюсь, если к вечеру всех будет слегка штормить. Вот я и подумал, что лучше убраться из дома с утра пораньше и никому не мешать, а потом уже прийти на готовенькое.
Я молча киваю.
Жену Гаса, Эдит, я видел, наверное, пару раз. Веселая, добродушная. Представляю, как они соберутся за праздничным столом: она, мистер Сексуальный Гигант Гас и их семейка. Теперь понятно, почему у его старушки на лице довольная улыбка. Любая была бы довольна, кабы ее драл такой жеребец. Но вы бы посмотрели на эту Эдит - кусок падали, замаскированный под баранью ногу. Мне иногда даже становится жалко парика Гаса. Что толку в большой ложке, если тебе каждый день приходится довольствоваться одной и той же давно остывшей похлебкой.
Так говорит Брюс Робертсон.
Мы заходим в уже открывшийся бар. Одна его половина занята полицейскими из соседнего участка. Большинство из них только сменились и еще не успели переодеться, так что с ними и разговаривать не о чем. Мы коротко, с серьезным видом киваем, и некоторые, у которых рыльце в пушку, поспешно допивают и удаляются, вероятно, предположив, что управление проводит какое-то внутреннее расследование. Их никто не удерживает. Кое-кого я узнаю, а физиономия одного выглядит совершенно незнакомой.
На другой половине бара сосредоточились те, с кем мы боремся. За бильярдным столом напротив вижу старого приятеля. Точно, один из Бегби. Их трое братьев, так что это либо Джозеф, либо Фрэнсис, либо Шон. Они все похожи друг на [руга. По-моему, Фрэнсис, самый худший из троих. Тот еще мерзавец. Ублюдок смотрит на нас и тут же отворачивается. Напуган до смерти. Спроси его сейчас, где он был, когда застрелили Джона Леннона, и сукин сын вспомнит, что гонял шары в «Воллей» и у него есть куча свидетелей.
А вот моего дружка Окки что-то не видать.
- Не сделать ли нам перерывчик, а, Гас? А потом наведаемся к нему домой. Посмотрим, не потягивает ли он какую
малолетку.
- Хорошо, Брюс, - улыбается Гас.
Славный он парень, старина Гас. Вроде бы заботливый дедушка, но если вцепится в кого, то уже не выпустит. Для таких мудаков, как он, работа не просто работа. Эти набожные ребята люто ненавидят всех, кто преступает черту закона. Проблема только в том, что порой Гас проявляет излишнее христианское сострадание.
Отправляемся еще в одно занюханное заведение в районе доков. Здесь тоже всегда открыто, даже по праздникам. Что бы мы делали без таких вот забегаловок.
- Ты слышал, что наш молодой, Рэй Леннокс, собирается подать заявление на повышение? - спрашиваю я.
- Я его понимаю; парень хочет засветиться на будущее.
- А по-моему, это проявление неуважения к таким, как мы, Гас. Рэй показывает, что не считается с нами.
- Думаешь?
- Я полагал, что тебе такое не понравится больше всех. Видишь ли, классическая тактика при подборе кадров состоит в том, чтобы сократить число претендентов. Выбирать из трех всегда труднее, чем из двух. Было трое: я, ты и Арнотт. Инглиса можно в расчет не принимать, педрилу не поставят на должность ни при каком раскладе.
Гас кивает, лицо у него становится озабоченным.
- Теперь появляется Леннокс и говорит: я тоже хочу, не забудьте про меня. Что скажут эти мудаки в аттестационной комиссии? Они скажут: да, хватало проблем с тремя, так еще и четвертый нарисовался. В таких случаях применяется стандартная практика: выбрасываются самый молодой и самый старший, так что остаются опять же двое. Мне бы, конечно, стоило сказать Ленноксу спасибо, как-никак он вышибает фаворита.
Я хмуро качаю головой.
Вид у Гаса такой, словно его только что огрели мешком по голове.
- Какого хуя...
- Старый прием, Гас, - говорю я, - стандартная практика. Правила везде одинаковые. Может, ему Драммонд посоветовала. Она и сама похожим образом пролезла. Да перестань, Гас, ты же сам видишь, как спелась эта парочка. Уж они своего не упустят. Теперь все не так, как раньше, в наши времена. И масоны теперь другие. Новые лейбористы, новые масоны. Молодежь тащит перышки в свое гнездо.
Гас изумлен, но мало-помалу до него начинает доходить. Он медленно качает головой, словно уже видит, как тридцать лет службы с бульканьем уходят в канализацию.
- А сколько они тут прослужили? Без году неделю. - Я презрительно усмехаюсь. - Без году неделю.
Нам приносят заказ: яичницу, фасоль, бекон, помидоры, кровяную колбасу и булочки, но у Гаса, похоже, пропал аппетит.
- Ты действительно считаешь, что он ведет такую игру? Он кривится так, словно каждое слово - пластырь, срываемый с открытой раны.
- Сукой буду, - киваю я. - Передай кетчуп.
В машине Гас по большей части молчит. Может, старый придурок этого и не заслуживает, но его надо держать на местe. Пусть понервничает, попереживает, потеряет веру в себя, а мотом, глядишь, и вышибет себе мозги, так и не дотянув до собеседования.
Останавливаемся у магазина, торгующего подержанной мебелью. Когда-то здесь заправлял Рэб Вэнс, но потом, в один прекрасный день, Франко Бегби и Алекс Сеттерингтон отправили старика на покой. Просто пришли и сказали, что берут помещение в аренду. Рэб все равно был мусором, но совершенно безобидным парнем, просто вылитый Кларк Кент. Теперь здесь продают наркотики; это ясно уже хотя бы по тому, какое дерьмо сюда заносит: Кесбо Хэлкроу, Нелли Макинтош, Спад Мерфи, Саймон Уильямсон, Рейми Эйрли, Джюс Терри и прочий сброд. Не думаю, что эту шваль привлекают старые костюмчики или побывавшие в употреблении холодильники. Бегби и Сеттерингтон считают себя большими умниками и думают, что никто ничего не заподозрит, если они встречаются с клиентом в пабе на углу или забегаловке через дорогу. Ошибочка! Я прижму их вонючие задницы! Но только мы не собираемся брать этих мудаков на мелочах. Нет, мы покончим с ними раз и навсегда.
В первую очередь с Сеттерингтоном, В прошлый раз ему удалось выкрутиться благодаря Конраду Доналдсону, но теперь старый фокус не пройдет. Можете не беспокоиться.
Поднимаемся к Окки, но того нет дома. Ничего удивительною, сутенеришка наверняка проводит Рождество в семейном кругу.
- Послушай, Гас, я бы хотел проследить за Лексо Сеттерингтоном. О Франко думать нечего, он парень предсказуемый. Но за Лексо нужен глаз да глаз. И поглядывай, не появится ли Окки.
- Сделаю, Брюс. Если Сеттерингтон попробует что-то провернуть, я буду знать.
В управлении сегодня хуй кого найдешь, а значит, все звонки будут идти ко мне. И что же мне делать? Мчаться по первому зову, чтобы предотвратить кровопролитие в какой-нибудь развоевавшейся по случаю Рождества семейке? Ну уж нет. Для этого есть другие. Пусть Тоул принимает меры. А то уж больно хорошо устроился. Сценарист. Да, интересно. Как ни хочу я увидеть за решеткой таких, как Горман, Сеттерингтон и Бегби, но куда больше меня бы порадовало, окажись на их месте Тоул и Ниддри.
Отработав свое - рождественское дежурство оплачивается вдвойне, - мы с Гасом отправляемся по домам. Праздник.
Дома готовлю тост к рождественскому обеду. На автоответчике сообщение. Тоненький усталый девичий голосок:
- С Рождеством, папа.
Надеюсь, Санта был милостив к ней, потому что я точно не был.
Сижу перед камином с включенным телевизором. Показывают фильм про Джеймса Бонда, который я видел, наверно, миллион раз. Бонда играет Шон Коннери. Правильно сделал, что съебался из Шотландии и не спешит возвращаться. Заявился на десять минут, сказал этим придуркам, что им нужен парламент, и поспешил убраться! А уж они, недоделки гребаные, так счастливы!
