Александр Кулешов - Тупик
Приговор оказался суровым. Может быть, потому, что судили все-таки не главарей. А может быть, уж слишком большое возмущение вызвало фактическое оправдание Франжье. Во всяком случае, в этом приговоре были и такие слова: «Никогда террористические группы не смогли бы осуществить столько покушений, если бы неофашисты не были уверены, что они пользуются покровительством влиятельных лиц, в первую очередь принадлежащих к государственному аппарату». Опубликовывая приговор, большинство газет в этом месте делали купюры.
Все четверо за убийства, ограбления банков, преступное сообщество, незаконное хранение оружия, похищения людей, угон автомобилей и т. д. были осуждены на пожизненное заключение.
После вынесения приговора все четверо последний раз спокойненько попрощались друг с другом за руку и по подземному переходу прошествовали в здание тюрьмы, в наиболее охраняемое ее крыло, где им и предстояло отныне существовать до конца жизни.
Глава XI
ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД
…Итак, вот уже более полутора лет я нахожусь в этой вонючей камере. Впрочем, я несправедлив. Просто так принято выражаться. Камера хорошо проветривается, есть все «удобства», книги, газеты, пусть примитивный, но приемник. Есть даже кое-какие мелочи, которые обыкновенно в тюремных камерах отсутствуют и о которых надзиратели не знают. Например, еще один приемник, очень мощный, пистолет, аппарат «морзе», взрывчатка и гипс в пакетах для кофе (чтобы заделывать тайники). Такие же наборы есть и в камерах Гудрун, Карла, Ирмы.
Где мы все это хранили, каким образом это к нам попало? Вас, наверно, это интересует? А больше вы ничего не хотите знать? Например, как мы в любой день запросто сносимся друг с другом? Это вас не интересует?
Зато могу ответить на вопрос, разрешают ли нам свидания. Разрешают. Адвокаты, скажем, побывали у нас за это время тысячу сто шестьдесят девять раз, друзья и родственники (у кого они есть) двенадцать тысяч шестьсот шестьдесят четыре раза. Еще вопросы есть? Нет? Спасибо за внимание.
Как мы держались все эти месяцы? Ведь одиночная камера — это даже не тайная квартира, это тюрьма. Конечно, есть радио, визиты, газеты… Но нет главного — надежды. Знаете (и поверьте моим словам — сейчас мне не до вранья), в жизни можно без многого обойтись. Без надежды — нельзя. Даже когда ты отдаешь жизнь ради высокой цели, есть надежда, что эта цель будет достигнута, пусть это сделаешь не ты, а другие. И с надеждой на это ты идешь на смерть. А вот если выясняется, что заветной цели не достичь? Нет, не потому, что не удастся, и не потому, что нет цели. А потому, что она совсем не высокая…
Но все это время мы жили надеждой на освобождение. Конечно, никто бы наш срок (а какой же срок у пожизненного заключения!) не скостил. Еще спасибо, что нет в нашей стране смертной казни (хотя многие сейчас вопят, что ее надо ввести), а то бы наши шестиметровые камеры превратились в двухметровые на кладбище. Да, да, а вы что думали! Привыкли, что власти голубят таких, как мы, но иногда все-таки (хотя бы ради так называемого «общественого мнения») приходится и им показывать когти.
Да, так вот, наших за эти месяцы арестовали 169 человек! Ничего, другие остались. А главное, остались главные. Наш уважаемый шеф, хозяин адвокатской фирмы «Франжье и сын» господин Франжье (он даже заходил не раз к нам в тюрьму, элегантный, загорелый, холеный, как всегда). Или наш «дорогой друг» Рони Крате. Тот, правда, теперь не заходит, вышедшие в тираж его больше не интересуют. Ну зачем ему битые карты, он разыгрывает новые партии, козыри-то у него всегда в руках…
Мы надеялись на то, что нас обменяют. В конце концов, мы же не какие-то там уголовники, мы солдаты «Армии справедливости». Военнопленные. А, как известно, военнопленные подлежат обмену. На кого? Это вы в самую точку. На кого нас обменивать? Да на военнопленных противника, конечно. Берут заложников и обменивают их никому не нужные жизни на наши драгоценные. Вы, конечно, можете сказать, какие же это противники. Все эги женщины, дети, вообще «мирные граждане»? А как же, для нас все — противники, все общество, все люди! Слышите, все люди — наши враги1 Потому что мы — враги всех! Короче говоря, те из наших, что остались на свободе, времени не теряли. Обвинять мы их не можем.
За эти месяцы они предприняли не одну попытку таким вот образом освободить нас, когда убедились, что непосредственным нападением на тюрьму это сделать не удастся — нас охраняют, как американский золотой запас.
Уже через месяц они похитили одного из наших крупнейших промышленников. Я читал в газетах все подробности. Подкараулили в микроавтобусе па шоссе, когда он возвращался на виллу, перестреляли охрану — четверых полицейских агентов — и увезли старика в неизвестном направлении. И тут же сообщили властям, что готовы обменять похищенного на нас. Однако им ответили категорическим отказом. Тогда наши захватили иностранное консульство, но, к сожалению, это дело провалилось. Полиция долго торговалась, наши развесили уши, а тем временем специальный отряд спустился на крышу с вертолетов и освободил заложников. Четверо наших погибло, остальных взяли.
И наконец, сделали еще одну выдающуюся (другого слова не подберу) попытку. О ней расскажу поподробней. Тем более что я следил за событиями не только по радио и по газетам, но и еще по кое-каким другим источникам. Надеюсь, не будете спрашивать, по каким?
Началось все на одном из курортов, откуда 86 туристов отправились на «Боинге-707» домой. Не успел самолет подняться в воздух, как его захватили наши ребята. И тут же последовало требование: «Освободите четверых наших боевиков».
Начались обычные долгие и бестолковые переговоры, а самолет тем временем мотался по разным странам. Нигде ему не разрешали задержаться. Заправлялся горючим, отправлялся дальше. Наконец приземлился в Африке. Солдаты «Армии справедливости» заявили, что дальше не полетят и что, если их требования не будут удовлетворены, они взорвут самолет. Поняв, что все переговоры, которые вели с ними всевозможные посредники, представители полиции, разных организаций (африканских, европейских, Организации освобождения Палестины, которая, к слову сказать, нас терпеть не может), ничего не дадут, ребята забрали у пассажиров виски, вино, коньяк, разлили в проходе между креслами и раскидали взрывчатку. К сожалению, они поздно сообразили, что командир корабля сумел сообщить во время технических переговоров с аэродромами о налетчиках, их числе и вооружении. Вот негодяй! За это он дорого заплатил. Наши поставили его в назидание другим пассажирам на колени в центральном проходе и пустили пулю в затылок. Молодцы! Каково им там было, не спали чуть не пять дней, пока летал самолет, а когда приземлился в Африке, там жара за сорок градусов. И еще надо следить за всеми пассажирами, а там дети орут, женщины падают в обморок, у пожилых сердечные приступы…
Но мне было ясно, что на этот раз мы выиграли. Еще одним, двумя людьми правительство пожертвует, но тут восемьдесят шесть! Ведь взорви наши самолет, и правительству пришлось бы уйти в отставку. А кому же охота?
Мы с Карлом даже кричали надзирателям: «До свидания! Скоро мы будем свободны!» И все-таки меня не покидала тревога. Я не отходил от приемника. И когда услышал официальное сообщение, у меня ноги подкосились.
«Правительство, — говорилось в нем, — обращается ко всем органам информации всех стран с призывом не передавать сведения о том, что специальная антитеррористическая команда прибыла на аэродром, где приземлился захваченный самолет».
Я узнал об этом сообщении не по своему приемнику — мне его передали надзиратели — и все понял. Самолет будут атаковать! И чтоб наши в самолете не услышали об этом, сообщение передали не по радио, а по телетайпам.
Что же будет? О том, что узнал, я быстро известил Карла, Гудрун и Ирму (хотя женщины сидят в другом блоке, но у нас так налажена связь, словно мы соседи). Идет время.
В тюрьме прозвучал отбой. Но я не сплю. Пусть спят дежурные надзиратели. Я же достал из тайника свой мощный приемник и не отрываюсь от него.
О том, что произошло за тысячи километров, на далекой африканской земле, вы узнаете из завтрашних газет, а я вот уже теперь, в половине первого ночи. Так что же произошло?
Специальная команда ГПТ-10, оказывается, преследовала захваченный самолет чуть не с первых минут. «Боинг-707», на котором она летела, вел пилот, чья невеста-стюардесса находилась в захваченной машине. Представляю, как он старался! В команде было человек шестьдесят, и девять из них атаковали самолет.
О, это высококвалифицированные специалисты, их, словно ищеек, натаскивают на нас, боевиков. У них особое оружие и всякие там хитроумные новинки. Вот и на этот раз вместе с командой находились два иностранных инструктора — видите ли, проверяли новое изобретение, «шоковые гранаты»! Эдакое гуманнейшее изобретение: шарик, похожий на мяч для игры в гольф, в действительности граната — когда она взрывается, то ослепляет и приводит в шоковое состояние на несколько секунд любое живое существо в радиусе трех метров. Последствий не остается, а легкая головная боль вылечивается, как заявляли изобретатели, с помощью пары порций виски. Ну что вы на это скажете? Неплохо придумано!
