Денис Куклин - Могилы героев. Книга вторая
- С каждым днем я приближаюсь к смерти,- вздохнул Пресняков.- Я уже ясно вижу мир, который оставлю потомкам. Несправедливый мир, мир хаоса и порока. Мир в котором деньги и ложные идеалы выглядят привлекательней остального. Мир в котором человек давно стал придатком механизма и средством для достижения цели.
- У вас есть альтернатива? Может быть я слишком молод, но ощущая себя винтиком в системе, воспринимаю это как естественное положение вещей.
- Разумеется,- кивнул Пресняков,- ведь из вас еще не выкачали все соки.
- Ефим Павлович, к чему этот разговор?
- Вероятно это может смутить вас. Я ищу преемника. За вами осталось малое, проявить способности.
Пресняков снова наполнил бокалы коньяком.
- Не лукавьте, Ефим Павлович, у вас большой выбор,- усмехнулся Федор.- А я не верю в сказки и совпадения. Потому что совпадений не бывает. Потому что на мне не могут сойтись силовые линии вашей пресловутой паутины.
- Понимаю. Вы не доверяете мне. Это законное чувство
Ефим Павлович улыбнулся. Он хорошо знал, что этот разговор должен выстояться как хорошее тесто. Слова как закваска поднимут в душе собеседника ворох сложных чувств, предощущений, идей. Но вскоре все это опадет, суть предмета вызреет, останется лишь придать формы. И неведение отступит, как отступает тьма с первым лучом солнца.
- Я не могу ошибаться, потому что вы воспитаны Анатолием Михайловичем. Для меня этот факт имеет решающее значение. Потому что я знал его. Я сам готовил его для этой работы.
Федор на мгновение закрыл глаза. Он только что упустил в словах собеседника нечто важное. Он попытался сосредоточиться и понять что на самом деле имеет в виду Пресняков. Но эта здравая, объяснившая бы все мысль ускользнула от него. И вместо того, что нужно было сказать, что расставило бы все точки над "i", он улыбнулся:
- А ведь это вы в свое время создали Говорухина. Наверняка без вашей помощи он не протянул бы и месяца.
Ефим Павлович улыбнулся ему в тон. Он понял, что Федор был очень близок к истине.
- Говорухин – монстр,- сказал он.- Он породил самого себя, поверьте мне. К сожалению, Федор Семенович, вы не желаете этого понимать. Чувства мешают вам воспринимать происходящее в истинном свете. Что ж, оставим этот разговор. Мне как хозяину жаль, что гость пренебрегает угощением. Я предпочитаю французскую кухню.
- Еда изысканная,- согласился с ним Федор.- Коньяк отменный.
- Вот и прекрасно. Оставим разговоры. Чему быть – того не миновать.
И снова Федор почувствовал в его словах подтекст, смысл которого еще раз ускользнул от него.
- Да,- кивнул он.- Глупо беспокоиться о том, чего не избежать.
Домой он приехал в седьмом часу вечера. После ужина вышел на крыльцо коттеджа. Со стороны их жилье казалось таким благополучным. Но Федор не сомневался в том, что случайных людей в этом поселке не было. Только тягловые – те кто служит государству верой и правдой могли попасть сюда. Бывает что и такие оступаются. Но как искренне их раскаяние, в том конечно случае если Сатурн8 не уничтожит за промашку сразу же.
- Что с тобой?- Вслед за ним вышла Лена.
- Милая моя,- Федор обнял ее.- Простишь ли ты меня когда-нибудь за все это, за жизнь цыганскую?
- Что ты?! Ты рядом, Данилка наш подрастает. Мне больше ничего не нужно.. Ты ведь знаешь, как мне тяжело было недавно.
- Странный у меня сегодня вышел разговор,- сказал Федор, продолжая улыбаться.- Сегодня я разговаривал с Мефистофелем. Он все знает, все может… Но нет у него такой малости, которая есть у нас. Знаешь, что это?
- Знаю,- в ответ ему улыбнулась Лена.- В его сердце нет любви. Иначе он не стал бы дьяволом.
- Да, милая. Все правильно,- Федор поцеловал ее, хотя сказать хотел совсем другое.
Он хотел сказать, что Мефистофель как и всякий титан на самом деле несвободен, нет для него выбора. А существование определено обстоятельствами. Зачем я здесь?- подумал вдруг Федор, чувствуя, что разгадка вновь ускользает от него.
В эту ночь он почти не спал. Сидел возле камина и курил сигарету за сигаретой.
Топка была черна и холодна. Связка дров так и осталась нетронутой.
Федор курил, вспоминал друзей и товарищей.
14. Забвение.
- А это как понимать?!- Лосик отошел на несколько шагов и присел на корточки. Только что выложенная перегородка на самом деле имела небольшой отрицательный угол наклона.- Брак гоним?!- С ненавистью процедил он.
Каменщики хмуро наблюдали за ним.
- Вам за что деньги платят?
- Не такие уж и большие деньги,- сказал было один из них.
- А это не мое дело!
Краем глаза Лосик заметил, как к бассейну рысцой бежит прораб.
- Это не мое дело!- Он разбежался и, вкладывая в удар вес всего тела, пнул по стене.
Свежая кладка накренилась и обрушилась почти до пола.
- Ах-ты ж, щенок!- Тот из каменщиков что был постарше подался вперед.
- Петро!- Окликнул его прораб.- Что же вы, Вадим Андреевич, так-то?!
Прораб был тучным человеком среднего роста, бег ему давался с трудом. Он отер рукавом вспотевшее лицо и с трудом перевел дыхание.
- Объясните мне, что вытворяют ваши рабочие?!- Лосик в упор посмотрел на прораба.- Основные работы должны быть закончены в срок, то есть до конца октября. Но это совсем не означает выполнение работы с браком!
- Вадим Андреевич, я бы вам все объяснил. Мы ведь тоже знаем свое дело.
- Меня ваши оправдания не интересуют. А на этих двоих я оформлю соответствующие бумаги.
- Петро!- Еще раз осадил каменщика прораб.- Поговорим позже!
- Не о чем тут разговаривать!- Лосик развернулся и пошел осматривать остальные стороны бассейна.
Он и в самом деле собирался сдать лагерь в эксплуатацию к ноябрю, чтобы зимний сезон можно было встретить во всеоружии.
Своды над бассейном уже полностью закрыли кровлей. Когда показывалось солнце, веселый блеск от его крыши разбегался по территории лагеря.
Работы в бассейне подходили к концу. В новом корпусе тоже полностью изменили интерьер. Каждая палата становилась отдельным номером. Старые корпуса перестраивали уже основательней, делали номера с отдельным выходом на улицу, чтобы более зрелые и состоятельные постояльцы не мешали друг другу. В столовой меняли оборудование, переделывали огромные обеденные залы под ресторан, гриль-бар и танц-пол.
Лосик старался успеть везде. Бывший пионерский лагерь менялся на глазах. После начала эксплуатации новое предприятие грозило составить конкуренцию лучшим базам отдыха не только области, но и всего региона. И курировал это строительство вчерашний беспризорник, голодранец без гроша в кармане.
За три месяца прошедшие со дня гибели жены и сына с ним произошла необратимая перемена. Мысль о том, что маленький бродяга смог достичь вершин, доставляла ему наслаждение. Словно страшные события, канувшего в прошлое лета, лишили его и души и сердца. То, что еще совсем недавно казалось ему заслуживающим внимания и заботы, сегодня для Лосика уже не представляло интереса. Он заразился чем-то похуже сребролюбия, с каждым днем для него все притягательней становилась мысль о возможной власти. Вероятно, окружение оказало влияние, тем более что он стал вхож в семью Вербицких. А в семействе главы города честолюбие не просто поощрялось, оно культивировалось. Но все же более весомыми оказались внутренние перемены. Однажды утром он вышел на балкон и понял, что не может больше выносить тяжесть выпавших ему испытаний, не может больше разрывать сердце на части, пытаясь спасти незнакомых ему чужих людей. Это можно расценить как наступление зрелости. Об этом можно было бы толковать так или иначе, оправдывая или осуждая. Но выбор был сделан.
Лосик обошел лагерь. При его появлении досужие разговоры смолкали, а лица рабочих становились брезгливо-безразличными. Где-то шагах в двадцати позади него тенью следовал прораб. Когда Лосик останавливался, он тоже принимался придирчиво осматривать свежую штукатурку или покраску стен. Прораб был похож на курицу-наседку, ревностно оберегающую свой выводок.
- Пал Василич, подойдите сюда,- Лосик из кучи строительного мусора выпнул несколько пустых водочных бутылок.
- Это сторожа,- пробурчал прораб.- Кто за ними по ночам смотрит…
- Прекратите выгораживать своих алкоголиков!
- Это не алкоголики, а рабочие люди!- С неожиданной запальчивостью выкрикнул прораб.- И свои деньги они зарабатывают тяжелым трудом!
- Меня чужие деньги не интересуют,- Лосик пристально посмотрел на плотников, выбиравших доски из неопрятной кучи пиломатериала.- Но первый же попавшийся с запахом будет уволен. Это я вам обещаю.
- Хорошо, Вадим Андреевич, я все понял,- кивнул прораб. Этот пожилой, умудренный опытом человек уже понял, что убедить собеседника в чем-то было практически невозможно.
