Бернард Вербер - Последний секрет
– Крис Мак-Инли, – сообщает он, протягивая сухую руку; рукопожатие его довольно сильно. – Мы гордимся тем, что принимаем парижскую печать в нашем провинциальном филиале, но, думаю, у вас нет причин отправиться в США, в Орландо, Флорида, чтобы посетить головную фирму и описать ее вашим читателям.
Лукреция встряхивает рыжей шевелюрой.
– Мы здесь для того, чтобы поговорить не о вашем предприятии, а об одном из ваших служащих.
– Кто-то совершил оплошность? Как его фамилия?
– Имя: DEEP. Фамилия: DLUE IV. Это квадратный здоровяк с посеребренным лбом.
Крис Мак-Инли ведет их в свой кабинет. На широких жидкокристаллических мониторах – галереи Лувра, каждые пять секунд картины меняются. Над креслом висят плакаты с турниров DEEP DLUE. Это первый крупный игровой компьютер, сражающийся с великими гроссмейстерами. Слева – изображение DEEPER DLUE, или DEEP DLUE II, побеждающего Гарри Каспарова, а внизу, на этажерке, кубок с надписью: «Чемпион мира по шахматам». Далее – DEEP DLUE III, играющий против Леонида Каминского, и там же – кубок, в подтверждение, что компьютер победил.
– Садитесь. DEEP DLUE IV был уволен. Он проиграл. Он плохо представил своих работодателей. Это почти как в корриде. У проигравшего нет второго шанса.
– Во время корриды, если побеждает бык, ему тоже не оставляют второго шанса, – напоминает Исидор Лукреции.
Мак-Инли машинально протягивает им свою посеребренную гофрированную визитку.
– Это справедливо. По крайней мере, я так считаю. DEEP DLUE IV перед всем миром выставил нас на посмешище. Руководитель проекта был уволен, а что касается машины – мы от нее избавились. Один из девизов нашей компании: «Кто терпит неудачу, получает извинения. Кто имеет успех, получает деньги». Надпись и правда висит над его столом.
– К тому же это, так сказать, «существо» было безответственным.
Менеджер морщится.
– В любом случае, даже выиграй он, его бы выставили. В информатике прогресс идет так быстро, что по окончании партии DEEP DLUE IV в любом случае считался бы устаревшим. Сейчас мы завершаем последние проверки DEEP DLUE V, который, как вы, возможно, уже прочитали в газетах, вскоре должен сразиться с новым шахматным чемпионом. Вот наш последний гладиатор.
Он тянется к рекламным брошюрам.
– До какой степени ваши машины способны думать? – лукаво спрашивает Исидор.
Не отрываясь от разговора с журналистами, Мак-Инли включает персональный компьютер с широким плоским экраном, словно желая проверить электронную почту. Он входит в базу данных, где может узнать, кто его собеседники. Он видит, что мужчина – бывший журналист, а девушка – писака на сдельном окладе. Только ради нее он делает усилие.
Он откидывается в своем кресле и профессорским тоном сообщает:
– Надо разграничивать вещи. Компьютеры, какими бы сложными они ни были, еще не способны размышлять, как люди. Как вы думаете, если объединить процессоры – а это миллионы схем, – скольким человеческим умам это равнялось бы?
– Десяти миллионам? Ста миллионам?
– Нет. Одному.
Журналисты пытаются понять.
– Да-да… Только человеческий мозг представляет собой идеальную схему. В одном человеческом мозге такое количество соединений, которое равно совокупности всех машинных производных. Считается, что мозг содержит двести миллиардов нейронов. Столько же звезд в Млечном Пути. Каждый нейрон может иметь тысячу соединений.
Журналисты задумываются.
– Таким образом, превзойти людей невозможно.
– Не так-то просто. Ведь мы думаем медленно. Скорость нервного импульса – триста километров в час. Сигнал компьютера идет в тысячу раз быстрее.
Лукреция записывает цифру.
– Получается, компьютеры превосходят нас…
– Нет. Поскольку мы компенсируем свою относительную «медлительность» «множеством» мыслей. Мозг синхронно выполняет сотни операций в секунду, тогда как компьютер самое большее – десяток.
Лукреция зачеркивает записанное.
– Таким образом, мы сильнее их.
Мак-Инли тем временем просматривает резюме мадемуазель Немро и кое-какие ее фотографии, которые он собирает по различным адресам.
– Можно было бы подумать и так. Но именно знания увеличивают наши соединения. Чем больше мы питаем мозг, тем сильнее он становится.
– Итак, человек всегда одержит верх.
Менеджер делает знак отрицания.
– Не все так просто. Ведь человеческие знания удваиваются каждые десять лет, а мощность компьютеров – каждые восемнадцать месяцев. Что же касается Интернета, здесь объем информации увеличивается каждый год вдвое.
– Следовательно, время работает на них, в конце концов они нас сделают, – замечает Лукреция.
– Нет. Ведь они еще не умеют отделять действительно важную информацию от менее значимой, они превосходят нас в количестве, но не в качестве. Они много времени теряют на обдумывание бесполезных вещей, тогда как мы отбираем только самые важные элементы. Например, в шахматах компьютер проверяет тысячи пустых комбинаций, а человек сразу же выбирает три лучшие.
– Тогда… человек… всегда будет…
– Не так просто. Программы тоже меняются очень быстро. Программа – это культура компьютера. Сегодня программы искусственного интеллекта способны программироваться, исходя из своих достижений или новых встреч, которые происходят в Сети. Опыт за опытом, таким образом, компьютеры учатся не терять времени на пустяки и пытаются анализировать самое себя.
– Значит…
Он соединяет концы своих пальцев.
– На самом деле, это равный бой, поскольку никто в точности не знает, что есть компьютерный интеллект, даже человеческий. Вот парадокс. Чем дальше мы продвинемся, тем меньше будем знать об этом. Если дело не в том, что…
Он указывает на плакат сзади.
– Шахматные турниры – единственные объективные показатели противостояния: мозг человека – мозг машины.
– Мы говорим об интеллекте, но у компьютеров нет своего сознания, – замечает Исидор Катценберг.
Мак-Инли поправляет узел галстука. Это ведь журналисты, им надо давать готовые формулы, которые они смогли бы воспроизвести.
– Инженеры обычно говорят, что в настоящее время уровень сознания компьютеров как у шестилетнего ребенка.
– Сознания?
– Конечно. Новое программное обеспечение уже не для Искусственного интеллекта (AI), а для Искусственного сознания (АС). Благодаря этим программам машина способна осознавать, что она – машина.
– DEEP DLUE IV знал, что он машина? – спрашивает Исидор.
Чуть помедлив, Мак-Инли произносит:
– Да.
– Мог ли он иметь иное стремление, нежели выиграть у человека в шахматы? – спрашивает Лукреция.
– Вполне вероятно. Он был оснащен новыми системами расчета на основе размытой нечеткой логики. Это значит, что DEEP DLUE IV располагал возможностью принимать «личные решения», но, я думаю, на определенном уровне это настолько сложно, что даже его создатель в точности не знает, на что он способен. Так как DEEP DLUE IV учится сам. Он «автопрограммируемый». Что он хотел изучить? Подключенный к Интернету, он и так имеет доступ к любой информации, и узнать что-нибудь еще просто невозможно. В любом случае отслеживать это было бы для машины слишком скучно.
– То есть вы действительно полагаете, что компьютеры могут иметь начальное сознание?
Мак-Инли расплывается в широкой улыбке.
– Я могу вам сказать, что с недавнего времени мы нанимаем психотерапевтов для нашего сервисного обслуживания.
– Психотерапевтов?
Менеджер снова заходит в Интернет. Он связывается с другими службами.
Так, а спят они вместе?
Он открывает файл и видит отель, в котором они остановились, «Эксельсиор», номер 122. Две кровати. Это ему ничего не дает. Тогда он переходит к отчетам горничных.
Две смятые постели.
Он улыбается, забавляясь тем, что столько знает о людях, с которыми познакомился пять минут назад.
– А зачем нужны психотерапевты, месье Мак-Инли?
– Может быть, чтобы успокаивать машины, которые спрашивают себя, кто они такие на самом деле.
Он громко смеется.
– Кто я? Откуда? Куда иду? Мы задаемся подобными экзистенциальными вопросами, что в конце концов, без сомнения, передалось и машинам.
Исидор вынимает свой карманный компьютер и стучит по клавиатуре, делая вид, что записывает информацию. На самом деле он украдкой заходит в Интернет. Он подключается к базе данных фирмы и находит личную карточку: «Крис Мак-Инли. Образцовый служащий».
Исидор закрывает досье.
Он изменил свою карточку. Должно быть, он ловкач в компьютерных сетях.
Мак-Инли наклоняется и говорит им, словно открывая большую тайну:
– В составе DEEP DLUE V будут органические микросхемы. То есть вместо кремния – живая материя. В настоящий момент это растительные протеины. Позже перейдем к протеинам животного происхождения. Это в сотни раз умножит возможности компьютеров с кремниевыми деталями, которые дошли до предела миниатюризации. DEEP DLUE V вернет компьютеру звание лучшего шахматиста, могу вам это гарантировать.
