Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 11, 2002
Первоначально результаты исследований зрительного восприятия были приведены и проанализированы им в его совместной книге с Эваном Томпсоном и Элеонорой Рош. В ней писалось: «Эксперименты… показывают, что в сфере зрительного восприятия происходит естественное разложение на кадры (frame) и что такое кадрирование по крайней мере частично и локально связано с ритмом мозговой деятельности длительностью порядка 0,1–0,2 секунды по минимуму. Говоря в общих чертах, если световые сигналы подаются в начале кадра, то вероятность увидеть их как одновременные намного выше, чем когда они подаются в конце зрительного кадра, и тогда второй сигнал может попасть… в следующий кадр. Все, что попадает в один и тот же кадр, будет ощущаться субъектом как происходящее в одном временном промежутке, одном „сейчас“…Пороговый период примерно в 0,15 секунды можно считать тем минимальным отрезком времени, в который возникает зрительный образ, поддающийся описанию и распознаванию»[27].
Свою концепцию кадров восприятия Варела развил и дополнил в статье «Ускользающее настоящее»[28]. Он заметно скорректировал временнбой диапазон этих, как он их называет, элементарных событий восприятия, микрокогнитивных феноменов или субъективных квантов времени — от 10 миллисекунд до 100 миллисекунд, то есть от 0,01 до 0,1 секунды. В частотном выражении он приводит примерный масштаб 30–80 герц — так называемый гамма-диапазон. Варела предположил, что такая длительность задана присущими клеткам ритмами нейронных разрядов и предельными временнбыми возможностями суммирования сигналов и синаптической интеграции[29].
Суть механизма, позволяющего поддерживать на определенном временнбом промежутке стабильный — как бы замерший, неплывущий — кадр, Варела усматривает в том, что некоторое множество нейронов из функционально и локально различных областей мозга срабатывают синхронно, с совпадением фаз их клеточной деятельности. Складывается временнбая констелляция мозговых клеток, выделенная из всего остального массива тем, что они замкнуты между собой по фазе (phase-locking). «Гипотеза синхронизации нейронов постулирует, что именно точное совпадение моментов разрядки клеток создает единство ментально-когнитивного опыта»[30].
Кадры, как застывшие на краткий момент констелляции клеток, готовые принять, впечатать в себя элементарный сигнал, распадаются в силу собственной нестабильности и сразу вновь самопроизвольно организуются без какого-либо стимула извне. Прежний кадр в самом механизме своего распада содержит аттрактор — зародыш нового кадра, как бы «перетягивающий» один кадр в другой. В этом, в частности, и проявляется самоорганизация когнитивных процессов.
8. Ускользающее «сейчас»Шкалу длительности элементарных когнитивных актов Варела дополняет еще двумя шкалами. Первую, только что рассмотренную нами, он называет шкалой 1:10, вторую — шкалой 1, третью — шкалой 10, что условно соответствует масштабам длительности 0,1 секунды, 1 секунду и 10 секунд. Событие шкалы 1:10 он еще называет моментным когнитивным актом, чтобы отличить его от целостного, законченного когнитивного акта в шкале 1. «Интеграционно-релаксационные процессы в шкале 1 являются строгими коррелятами сознавания настоящего», ощущения «сейчас»[31].
Ощущение настоящего, длящееся в пределах от полусекунды до 2–3 секунд, не требует воспоминания и коррелирует, например, с тем, что познающие субъекты очень четко различают временн`ые промежутки именно около 2–3 секунд, а более короткие и более длинные различают намного труднее и менее точно. Спонтанная речь в большинстве языков дробится на отрезки в 2–3 секунды, чтобы фрагмент сообщения схватывался как целое. Короткие целенаправленные и законченные движения — поворот головы, чтобы увидеть или расслышать, движение руки — укладываются в тот же промежуток.
Шкала 10 секунд соответствует описательно-повествовательным оценкам и соотносится с чувством собственной идентичности (self). Здесь уже можно различить прошлое — но такое, которое не совсем оторвалось от настоящего, еще удерживается в нем, и будущее, в которое настоящее непосредственно, на наших глазах перетекает; это не такое будущее, как полоска земли, к которой устремлен корабль, а как волны перед носом корабля, образуемые его движением, соприкасающиеся с его корпусом, но находящиеся там, где самого корабля еще нет.
Концепция Варелы в отношении шкалы 10 навеяна идеями философа-феноменолога Эдмунда Гуссерля, который в свою очередь считал себя продолжателем Бергсона в понимании проблемы времени. Гуссерль называл эти связки настоящего с прошлым — ретенциями, удержаниями, а линии, простирающиеся в ближайшее будущее, — протенциями, предчувствиями, «соскальзыванием» вперед.
В концепции Варелы, правда, остаются неясными несколько важных вещей. Свои выводы он строит на экспериментах со зрительным восприятием, причем с использованием кратких световых вспышек, наиболее удобных для экспериментирования. Но что будет происходить, если испытуемому предъявлять либо постоянную картинку, либо нераздробленный световой поток? Действует ли механизм кадрирования и при слуховом восприятии? Если да, то впечатываются ли свет и звук в один и тот же кадр, обрабатываясь в нем синтетически, или для восприятия света и звука запущены отдельные «киноленты»?
Особая трудность применительно к звуку, как нам кажется, в том, что частотный диапазон «раскадровки» в мозгу и диапазон звуковых частот близки, если не перекрываются. Первоначально указанной Варелой средней длительности кадра 0,15 секунды соответствует 7 смен кадров в секунду, что дает частоту около 7 герц — ту самую магическую дозвуковую частоту, которая, как считается, способна нарушить мозговую деятельность и привести чуть ли не к мгновенной гибели.
Вспомним о «летучих голландцах», с которых якобы спрыгивала в море вся команда, подверженная невидимым и неслышимым, но вызывающим безотчетную панику или сумасшествие механическим колебаниям масс воды при шторме или подводном землетрясении. Концепция кадров когнитивного восприятия прибавляет правдоподобия легендам о «смертельной частоте». Внешние колебания, близкие к 7 герц, наложенные на почти равную частоту мозговой деятельности, способны, видимо, вызывать такие интерференционные или глушащие помехи, что и правда «крыша поедет».
Еще один вопрос, на который пока трудно дать даже приблизительный ответ: кадрируются ли потоки данных трех других органов чувств: осязания, вкуса и обоняния, а также процесс мышления, — или там действуют совсем другие механизмы? Ведь ощущения вкуса и запаха — это результат улавливания и разложения не частотных колебаний, а скорее всего молекул вещества, их мгновенного химического анализа в естественной лаборатории познающего тела, и если там и есть какое-то дробление данных, то оно, наверное, будет совсем иным.
Как связаны в механизме кадрирования форма и содержание, само по себе наличие регулярно сменяющих друг друга кадров и их наполнение? Иными словами, будет ли аппарат жужжать, даже если в объектив не попадает ничего? Продолжит ли снегоуборочная машина загребать своими лапами и без снега?
На вопрос возможны два расходящихся ответа.
По одному пути приглашает пойти Гуссерль со своей концепцией интенциональности сознания, созданной в первом десятилетии XX века. В сознании, считает он, надо отделить содержание и чистую логическую форму, как бы холст без нанесенных на него красок, или, точнее, беспрестанно вертящийся барабан с чистым холстом, ждущим раскраски. По своей внутренней природе сознание всегда направлено, устремлено на что-то, никогда не застывает, а течет, работает и на холостом ходу.
Косвенно такой взгляд находит подтверждение в экспериментальных исследованиях, показывающих, что в условиях полной изоляции от внешних впечатлений у человека возникают галлюцинации, то есть мозг сам себе начинает поставлять материал для обработки. Ленте действительно наскучивает вертеться, если на нее нечего снимать, но она не останавливается, а начинает вырисовывать на себе собственные произвольные узоры.
Иной путь предложен дзэн-буддистами. Они утверждают, что если предельно сконцентрироваться, очистить сознание от любых внешних впечатлений и спонтанно вспыхивающих мыслей, то поток сознания остановится, застынет в чистом беспредметном созерцании. Практика медитации вроде бы подтверждает теорию.
Мы не беремся разрешить данную дилемму. Вместо этого попробуем оценить обоснованность некоторых претензий телесного подхода на радикальный разрыв с идеями своего антагониста-прародителя — вычислительного подхода. В своем новаторском пылу «телесники» корили «вычислителей»: в вашей теории есть лишь последовательность статических состояний, но нет подлинного динамического движения; вы хотите заставить живой мозг размеренно «тикать», как процессор компьютера с заданной тактовой частотой, в то время как работа мозга протекает непрерывно, подобно бурлению реки, согласно общезначимым динамическим законам.
