Лев Портной - Трепетные птички
Пес обежал вокруг здания и оказался на школьном стадионе. Он бросился напрямик через футбольное поле, но едва переступил беговую дорожку, как его лапы разъехались в разные стороны и он растянулся на льду, больно ударившись мордой. Потапыч заскулил, осторожно поднялся и прокрался назад на припорошенную сухим снегом беговую дорожку. Почувствовав под подушечками смерзшийся гравий, на котором лапы не разъезжались, пес потрусил увереннее. Он обежал вокруг футбольного поля, превращенного на зиму в каток, и оказался возле задних ворот, створы которых были связаны цепью, но не туго. Пес протиснулся в щель и оказался возле еще одного длинного зеленого дома. Он пробежал под аркой, мимо продовольственного магазина, через улицу Академика Варги и наконец оказался в Теплостанском проезде, ведущем к Ленинскому проспекту. Потапыч побежал дальше вдоль проезжей части по маленькой тропинке, протоптанной вдоль высокого кирпичного забора Диспетчерского Центра.
Ему стало холодно. Дул ледяной, пронизывающий ветер, морозный воздух обжигал легкие, нос замерз, шерсть на морде превратилась в маленькие сосульки. Но больше всего его заботили лапы. Чтобы не дать им совсем закоченеть, нужно чаще переставлять их, значит, бежать быстрее, но тогда приходилось глубже дышать, и Потапыч чувствовал, как с каждым вдохом уходило тепло из его старого тела, уступая место сосущему холоду. Иногда он старался задержать дыхание, но получалось еще хуже, потому что через несколько шагов он не выдерживал и делал большой судорожный вдох, и морозный воздух выстуживал изнутри его легкие и живот, леденил кровь и пронизывал тонкими иглами кости вплоть до кончика хвоста. К счастью, путь был недальним.
Иногда встречные автомобили слепили его фарами. Возможно, люди, проезжавшие мимо, видели его. Потапыч старался не смотреть в их сторону. У него была своя цель, и ему не хотелось, чтоб его вновь подобрали какие-нибудь «сердоболики» — так их называл Настоящий Хозяин — и увезли неизвестно куда. Впрочем, Теплостанский проезд был чересчур узок, чтобы кому-нибудь пришло в голову остановить машину и создать затор ради того, чтобы подобрать беспризорного пса.
Вдруг движение прекратилось, видимо, впереди на перекрестке включили красный свет. С противоположной стороны проезда заиграли косые лучи, освещая тропинку впереди Потапыча и рисуя диковинную тень от него самого. Потапыч побежал быстрее. Скомкавшись, тень пробежала под ним и осталась позади. Пес увидел большой черный автомобиль. Неожиданно он замигал всеми фарами и остановился. Открылась передняя дверца, и из джипа выпрыгнул человек в длинном черном пальто. Он всматривался в сторону Потапыча, и пес замер, вдавился в снег, поджав лапы, чтобы остаться незамеченным, и тут же почувствовал, как холод выстуживает лапы и брюхо, пронизывая их нестерпимой болью. «Уезжай! Уезжай! Тебе нет до меня дела!» — посылал он мысленные приказы незнакомцу в черном. Он приподнял голову и увидел, что человек в длинном пальто бежит через дорогу навстречу ему.
— Песик, фьюить-фьюить-фьюить! — позвал незнакомец.
«Видно, так просто от тебя не отделаться», — подумал Потапыч, поднялся и засеменил дальше, поджав хвост и прижав уши. Человек, смешно проваливаясь в сугробах, бросился наперерез к собаке, изловчился и ухватился за старый ошейник, оставшийся еще от Настоящего Хозяина.
— Стой, стой, песик, — приговаривал он.
Потапыч обернулся и посмотрел на него грустными глазами. «Ну что тебе до меня? Ты же выгонишь меня через два дня. Так стоит ли затевать эту игру в любовь? Ведь потом всем будет больно», — как бы говорил он.
— Ну что ж ты упрямишься как осел, — возмущался человек, — пойдем в машину, согреешься.
«Легко отказать тому, кто тебя ненавидит; труднее тому, кто тебя любит; и совсем не легко тому, кто думает, что любит тебя. Твоя беда в том, Потапыч, — вспомнил пес слова Настоящего Хозяина, — что ты не умеешь отказывать таким людям, они тебя ласкают, а ты ни гавкнуть, ни рычать не можешь, а когда они натешатся вдоволь, ты остаешься один со своей болью и грустью».
— Да не упрямься ты как осел! — повторил человек в черном пальто и вновь потянул за ошейник.
«Хватит с меня! Буду, буду упрямым как осел! Оставь меня в покое! Поезжай по своим делам! А у меня есть своя цель, я бегу туда, где ПУСТО», — пес потянул в сторону и даже зарычал, наверно, впервые в своей жизни.
— Ого! Ты еще и сердишься! — воскликнул незнакомец, и Потапыч по запаху понял, что тот ничуть не испугался.
Со стороны проезда загудели клаксоны. За джипом человека в черном пальто выстроилась очередь автомобилей.
Незнакомец отпустил ошейник и попытался поднять пса на руки, но Потапыч увернулся и отбежал в сторону.
— Черт побери! Упрямая скотина! — выругался человек.
Он выпрямился и, смешно задирая ноги, стараясь попасть в старые следы в сугробах, побежал к джипу, на ходу размахивая руками и выкрикивая в сторону сигналящих автомашин:
— Да иду я, иду!
Пес с облегчением вздохнул и побежал дальше по запорошенной сухим снегом тропинке в сторону Ленинского проспекта. Через минуту он оказался у перекрестка как раз напротив стоянки с бесформенными сугробами, под которыми — Потапыч знал это — скрывались искореженные в авариях автомобили. Именно здесь Настоящий Хозяин любил писать свои картины. Он устанавливал мольберт напротив поста ГАИ, раскладывал тюбики с красками, пробовал кисточки и на несколько часов погружался в работу. Потапыч, предоставленный сам себе, лаял на проезжавшие мимо авто, спугивал птиц, раскапывал мышиные норы, изредка навещая Хозяина и замечая, как на холсте появляется стеклянная будка ГАИ, искореженные автомобили, небо с летящими черными птицами. Иногда Потапыч замечал и себя на картинах Хозяина, который любил приговаривать, что только самый великий живописец мог одарить бассетхаунда такими красочными черными с рыжиной пятнами. Но больше всего он любил рисовать черных птиц, когда они взлетали или садились на площадке по другую сторону проспекта. В такие минуты все гудело, разноцветные огни, переливаясь, освещали все вокруг ласковым светом и наполняли воздух теплом. Пес неистово лаял, а Хозяин любил повторять: «Тебе нравится?! Нравится это?!» А потом добавлял, вздыхая: «Эх, Потапыч, когда-нибудь и мы с тобой отправимся навстречу такому свету туда, где ПУСТО». Однако Настоящий Хозяин, хотя и был добрым к Потапычу, но в силу своей непрактичности так и не сдержал данного обещания. И теперь после того, как его, совсем слабого, увезли люди в белых одеждах, пес решил самостоятельно перебраться на ту сторону проспекта и отправиться навстречу свету туда, где Покой, Умиротворение, Свет, Тепло и много Объедков.
Радостно тявкнув, Потапыч сорвался с обочины и услышал какой-то скрежет слева. Он обернулся на звук и увидел громадную машину, летящую прямо на него. Промелькнуло лицо в кабине, искаженное злобной гримасой, неожиданно вспыхнули фары, ослепив Потапыча ярким светом, но через мгновение черная туша накатила на него сверху, и весь мир погрузился в темноту.
2
— Черт возьми, кто придумал такие морозы? У меня челюсть еле шевелится! — молодой солдат прикрыл лицо синей перчаткой.
— Хорошо хоть на учения не поехали, — пробурчал второй солдат.
Первый солдат присел на корточки, укрывшись от ветра за бортиком вышки.
— В казарме сейчас тепло, ребята фильм смотрят, — протянул он.
— Сейчас бы в баньку с бабой да водочкой, — ответил напарник.
— Хорошо бы подстрелить кого-нибудь, — неожиданно заявил первый солдат.
— Хорошо бы, — согласился второй.
— Хоть бы кто-нибудь полез сюда, я б его — раз! Раз! — первый солдат несколько раз ударил автоматом по настилу. — И в отпуск на десять дней! А там уж тебе и баба, и водочка!
— Куда тебе подстрелить?! — усмехнулся второй солдат, прикрываясь от ветра руками в черных перчатках. — Ты пока от ветра прячешься…
Он не договорил, потому что резкий скрип тормозов перебил его.
— Чего там? — солдат в синих перчатках выпрямился.
Они увидели огромный «КрАЗ», замерший напротив поста ГАИ. Легко одетый милиционер выскочил из стеклянной будки, жезлом остановил движение и направился к грузовику.
— Смотреть-то на него и то холодно! — проворчал первый солдат.
— Ему-то что?! Андроид! Ему погода нипочем.
— Почему в армии андроидам не служить? — пожал плечами солдат в синих перчатках.
— ООН запрещает, — ответил напарник.
Из кабины «КрАЗа» выпрыгнул растерянный водитель и, наклонившись, заглянул под машину.
— Тоже небось андроид, — проворчал солдат в синих перчатках.
— Отсюда не определишь.
Андроид-«гаишник» подошел к машине, наклонился и жезлом выгнал из-под нее собаку с черно-рыжими пятнами.
