Масахико Симада - Плывущая женщина, тонущий мужчина
– Ты желаешь моей гибели? На что тебе моя гибель? Ты хочешь мне отомстить, отдавшись моему врагу?
Аои высвободилась из рук Мицуру, медленно поднялась и, резко переменившись, ласково улыбнулась.
– Я не испытываю к тебе ни обиды, ни ненависти. Однако ты заботишься лишь о себе, и это печально. Брюс Ли, которого ты считаешь своим злейшим врагом, постоянно проявляет заботу и обо мне, и о других людях. Он испытал за свою жизнь в сто раз больше взлетов и падений, чем мы, и живет с готовностью погибнуть в любую минуту. Брюс – великий человек. Может быть, это величие у китайцев в крови? Если придется погибнуть, он бросится навстречу гибели.
– Ты полностью под его влиянием, Аои. Не потому ль, что он низвел меня в постыдные шуты?
– Ты шут в данную минуту. Бот когда упадешь на самое дно, если я еще тебе понадоблюсь, приди и забери меня. Это будет означать, что и ты, Мицуру, стал сильным мужчиной.
Прищуренными, точно кривящиеся уста, рассекающими воздух глазами Аои смотрела вдаль. Устремив взгляд по ту сторону того, что было доступно его взору, она медленно удалялась туда.
– Ну ладно, я пошла, – сказала она, взяла лежавший возле подушки ошейник и собралась выйти из каюты.
– Аои!
Аои отняла последнюю поддерживающую его надежду, та самая Аои, которая, как он мнил, его надежду должна воплотить. Мицуру был сломлен. Аои вновь посмотрела на него с сочувствием и так, точно хотела напоследок исполнить какое-нибудь одно его желание, спросила:
– У тебя проблемы с деньгами?
Какая издевка! Мицуру яростно потряс головой.
– Ты с самого начала предвидела, что все сложится именно так! Доверившись чутью, ты села на корабль с тем, чтобы изменить мне и отдаться Брюсу Ли. Ты все, все определила заранее!
– Я не гадалка. Впрочем, можешь думать что хочешь, мне все равно.
– Ты с самого начала, с самой первой ночи, когда мы встретились, замыслила меня использовать. С одного взгляда раскусила, что я за человек, насколько умен, насколько богат. Хладнокровно меня оценив, позволила собой овладеть, чтобы после влезть в мою жизнь. Твоя беременность была притворством. Ты разыгрывала комедию!
– Я всего лишь пыталась быть такой женщиной, какую ты желал. Разве я тебе не говорила? Я русалка. Женщина, которая ждет, когда кто-нибудь ее поймает, а на будущее я не загадываю. Что будет то и будет.
У Аои на лице появилась нежная улыбка, точно она загляделась на спящего младенца, но уже в следующую минуту, вздохнув, она стала прощаться с поникшим Мицуру:
– Прощай, русальчик! Большое спасибо за все. Когда встретимся вновь, ты тоже будешь спасен. Сколько б я ни пыталась тебя спасти, все пустое. Я тебя любила, а потому желаю тебе спасения.
Аои вывела это странное умозаключение с уверенностью в голосе. Чтобы спастись, ему надо пасть? Она хочет сказать, что отдалась Брюсу Ли, чтобы спасти его, Мицуру? В голове его стоял туман.
Аои вновь переправилась на загадочный потусторонний берег. Отвергнутый, Мицуру вконец обессилел и неряшливо растянулся на кровати, как увядший детородный орган. Женщина, которая одна могла его воодушевить, отняла у него последние жизненные силы, приговорив к увяданию. Чувство времени, которое он так упорно отстаивал до встречи с Аои, было уже ни к чему. Время тоже его отвергло.
В каюту № 313 вернулась семья Го – Яньянь, Шаолун и Сяомань. Они предложили подавленному Мицуру пирожки с мясом, жареные блинчики и, мешая японские слова с китайскими, попытались его приободрить, но Мицуру на все отвечал тихим голосом: «Се-се», и мотал головой. Оставив попытки его развеселить, семья Го, судя по всему, начала живо обсуждать свои планы на будущее.
Ближе к ночи явился Харуо и стал настойчиво звать Мицуру в казино. За день он ухитрился растратить весь свой выигрыш и пришел, чтобы вновь вытягивать из Мицуру капиталы и удачу. Мицуру протянул Харуо свой бумажник, сказав:
– Это все, что осталось.
Харуо, изучив содержимое, погрустнел.
– Неужели правда больше ничего нет? Разве ты не снял в банке уйму деньжищ?
– Все пропало.
– Ну и ну! Получается, я вымогал у такого нищего? Ты тоже пополнил компанию беженцев? А что с крошкой Аои?
Мицуру нахмурился и натянул на себя одеяло.
– Сочувствую. Придется тебе начинать с нуля. Выспись спокойно напоследок.
На корабле было вновь введено военное положение, гвардейцы открыли охоту на заложников. Терять уже нечего. Тело, привыкшее к отчаянию, водит дружбу со сном. Мицуру мгновенно провалился в глубокое беспамятство.
Когда он открыл глаза, было уже утро. Судно стояло в порту Пусан. По каюте распространялся запах еды – семья Го как раз приступила к завтраку. Сяомань молча протянул Мицуру плошку с кашей. Оставшись без денег, Мицуру скатился до положения нахлебника. Он заметил в поведении Сяо-маня соответствующие нотки и невольно стал приниженно перед ним заискивать.
Внезапно открылась дверь, в каюту вошел Харуо и, обращаясь к Мицуру, поднял большой палец.
– Вновь сорвал куш, – похвалился он. – Видимо, твой бумажник приносит удачу. Ну что, не желаешь еще раз сыграть по-крупному? Хоть ты и победил Брюса Ли, Аои от тебя сбежала. Ничего не поделаешь. Никогда не знаешь, что у баб на уме. Мужчины ведут между собой игру, а им расплачиваться.
В ответ на легкомысленный треп Харуо Мицуру только фыркнул.
– Кончай унывать, в атаку! Говорят же, наступление – лучшая оборона. Ночь уже прошла, пора выкинуть Аои из головы. Если будешь постоянно терзаться, станешь как капитан.
– А что с капитаном?
– Порешил себя.
Услышав неожиданную весть, Мицуру поперхнулся, сглотнул и, заикаясь, спросил:
– Почему?
– Откуда я знаю. Приспичило умереть.
Мицуру внезапно ощутил свое внутреннее родство с капитаном. Ему даже показалось странным, что не он, а капитан наложил на себя руки. Несомненно, у капитана были на это свои резоны. Совершая самоубийство, он принес себя в жертву кораблю, обличив злодеяния Брюса Ли. Стараниями Брюса Ли корабль неуклонно идет ко дну. Отребью, правящему бал, это невдомек. Упреждая события, капитан показал, какое будущее уготовано судну.
– Я бы охотно скрестил мечи с Брюсом Ли, даже если б мы оба погибли, – сказал Мицуру.
– Ого! – Харуо посмотрел на него, хихикая. – Я вижу, ты готов к игре? Отлично. Стыдно поджимать хвост. А капитан повел себя именно так. Не нашел применения ни голове, ни рукам, куда ему было деваться? Вот и порешил себя.
– Как он умер?
– На рассвете повесился возле бассейна. Согласно завещанию, похоронят в море.
При этих словах Мицуру почему-то вообразил, как его самого заворачивают в холстину, прицепляют груз и бросают в волны. А кстати, ведь и Вельветмен говорил, что ему снилось нечто подобное.
– Я должен вступить в бой и отомстить за смерть капитана.
– Ты что, с ним дружил?
– Брюс Ли – наш общий враг. У капитана он отнял корабль, у меня – Аои.
– Хочешь с ним сразиться?
– Да, не на жизнь, а на смерть.
– Но ставка должна быть такой, чтобы на нее согласился противник. Ты ведь хочешь нанести Брюсу Ли ущерб?
– Хочу изгнать его с этого судна.
– Ну, это нереально. А что, если сразиться с Татьяной? Выиграешь, Татьяна обрушит свой гнев на Брюса Ли. Ну как? Не можешь же ты напрямую вызвать самого Брюса Ли. Хочешь, я переговорю?
Харуо прямо-таки пришел в раж от возможности взять на себя роль поверенного, развлекаясь за его счет. Так возбуждают футбол или скачки. Мицуру увлекла идея играть против Татьяны. Но насколько действенной окажется месть, если он бросит вызов женщине, с которой Брюса Ли связывают неразрывные узы? Немного подумав, Харуо разрешил его сомнения:
– Эта баба твердо держит обещания. А если кто ей не по нраву – сживет со свету. Сейчас она мечтает изгнать Аои. Ревнует Брюса Ли, который прилип к девчонке, так что, считай, вы оба потерпевшие. В азартных играх она здорово сечет. Иначе как бы она смогла претендовать на роль Госпожи, держащей гвардейцев под каблуком?
– Понятно, – тихо сказал Мицуру и пожал Харуо руку.
– Ну вот, наконец-то, а каким трусом был! Разве не к лучшему, что Аои тебя кинула? Аои делает мужчину бесхребетным. А сейчас ты парень что надо. Глядишь, она и из Брюса Ли высосет все соки? Короче, это твой шанс… А кстати, если победишь, что сделаешь с Татьяной? Осуществишь то, что профукал в библиотеке? Ха-ха-ха!
Сбить спесь с Брюса Ли, сбросить его на дно унижений… Чтобы перестал строить из себя мачо… Из омута ненависти всплыл пока еще смутный план.
Посмертное письмо капитана
Узнав от эконома о смерти Нанасэ, Самэсу бросился к бассейну, убеждая себя, что подобного быть не может. Через несколько минут он, обливаясь холодным потом, молча стоял перед трупом капитана. Сноровка корабельного врача возвращать к жизни запоздала – капитан, завернутый в белое полотно, уже лежал на носилках. Столпившиеся у бассейна моряки сняли фуражки и склонили головы, молитвенно сложив руки. Эконом и старший механик, сидя на корточках возле трупа, сотрясались от слез, закрывая руками лица.
