Пройти по Краю Мира - Тан Эми
Ее мать считала это число особым, символом наполненности и еще чего-то ключевого, что «нельзя забыть, иначе все пропало». А не было ли в этом пункте задания, связанного с матерью? Уж она-то всегда давала ей повод для беспокойства — это было постоянной чертой характера Лу Лин.
Это мать научила Рут пересчитывать задания на день на пальцах. Пользуясь этим методом, ее мать никогда ничего не забывала, особенно из того, что касалось лжи, предательств и всевозможных проступков, совершенных Рут с момента ее рождения. Она так и представляла, как ее мать считает пальцы, по-китайски, начиная с мизинца и загибая их внутрь ладони. Со временем Рут стала воспринимать этот жест как закрытие возможностей и путей к бегству. Сама же Рут всегда держала ладони раскрытыми и пальцы при счете разворачивала, по-американски. Так что там шло девятым пунктом? Она обулась в крепкие сандалии.
В дверях появился Арт.
— Милая, не забудь позвонить водопроводчику насчет бойлера.
Водопроводчик не мог идти девятым номером, просто не мог, и все.
— Прости, милый, не позвонишь ли ты сам? У меня и так дел по горло.
У меня сегодня встречи, и готовятся три апелляции. — Арт работал лингвистом-консультантом, и в этом году у него было много случаев, касающихся глухих заключенных, которые были арестованы и осуждены без доступа к переводчикам.
«Это же твой дом», — крутилось на языке Рут, но она сдержалась и постаралась оставаться невозмутимой и разумной, как и сам Арт.
— Разве ты не можешь позвонить из офиса в перерывах между встречами?
— Могу, но потом мне придется звонить тебе, чтобы выяснить, когда ты будешь дома, чтобы открыть ему дверь.
— Я не знаю точно, когда вернусь. А с этими ребятами известно как бывает: скажут, что придут к часу, и хорошо, если появятся к пяти. А тот факт, что я работаю дома, не означает, что у меня нет работы. У меня сегодня сложный день. Мне нужно… — И она стала перечислять свои планы.
Арт вздохнул:
— Ну и зачем ты все так усложняешь? Я просто подумал, если это возможно и если у тебя есть свободное время… Ну все, проехали. — И он отвернулся.
— Ладно, ладно, я этим займусь. Но если ты раньше освободишься после своих встреч, можешь вернуться домой пораньше?
— Ну конечно! — Арт поцеловал ее в лоб. — Спасибо! Я бы не стал тебя просить, если бы не был в таком цейтноте. — Он снова ее поцеловал. — Люблю тебя.
Она не ответила. Когда он скрылся за дверью, Рут подхватила кофту и ключи и только тогда заметила, что девочки, стоявшие в конце коридора, смотрят на нее с укором. Она пошевелила пальцем на ноге: «двенадцать — горячая вода».
Рут завела машину и нажала на педаль тормоза, чтобы убедиться в ее исправности. По дороге на каток Рут все еще размышляла о том, что скрывалось под пунктом номер девять. Она даже перечислила в уме весь алфавит, в надежде, что какая-то из букв оживит ее память. Ничего не помогало. Что ей снилось накануне, когда ей все-таки удалось заснуть? Окно спальни, темная тень на фоне залива. Занавески, как ей вспомнилось сейчас, оказались полупрозрачными, а сама она была голой. Подняв глаза, она увидела, как ухмыляются соседи в окне дома напротив. Они наблюдали за ней в самые интимные минуты, видели ее самые интимные места. Потом вдруг радио разразилось визгом: «Бип! Бип! Бип! Проводятся испытания системы предварительного оповещения Американского радиовещания». И тут же раздался еще один голос, на этот раз принадлежавший ее матери: «Нет! Нет! Никакие это не испытания! Все происходит на самом деле!»
И тут тень на фоне залива набухла, выросла и превратилась в огромную приливную волну.
Возможно, номер девять имел отношение к водопроводчику, раз снился прилив и не работал бойлер. Загадка наконец-то была разгадана. Но к чему эти прозрачные занавески? Что это значило? И ее снова охватило беспокойство.
— Знаешь девочку, которая нравится Дариену? — донесся до нее голос Фи, обращавшейся к сестре, — У нее самые красивые волосы. Я убить ее готова.
— Не надо говорить «убить», — тут же подхватила Дори. — Помнишь, что нам сказали на собрании в прошлом году? Сначала говоришь это слово, а потом попадешь за него в тюрьму!
Обе девочки сидели на заднем сиденье. Рут предложила одной из них пересесть вперед, чтобы не чувствовать себя просто шофером, но Дори ответила, что будет проще, если им нужно будет открывать только одну дверь. Рут не стала спорить. Ей часто казалось, что девочки испытывали ее на прочность, проверяя, смогут ли выбить из колеи. Когда они были маленькими, они ее любили, в этом Рут была уверена. Она чувствовала эту пузырящуюся радость в глубине своего сердца. Они спорили, кто возьмет ее за руку или сядет ближе. Или прижимались к ней, когда им было страшно и когда делали вид, что испугались, пища, как беззащитные котята. А теперь казалось, что они устроили соревнование, кто быстрее ее достанет, и ей частенько приходилось напоминать себе, что у подростков тоже есть душа.
Дори исполнилось тринадцать лет, и она была плотной девочкой, крупнее своей пятнадцатилетней сестры. Они делали одинаковые прически, стягивая длинные каштановые волосы в высокие хвосты на макушке. Рут обратила внимание на то, что все их подружки носили такие же прически. Когда она была в их возрасте, ей тоже хотелось отращивать длинные волосы, как у других девочек, но мать заставляла ее коротко стричься.
— Длинные волосы носят девушки-самоубийцы, — заявляла Лу Лин.
И Рут понимала, что она имеет в виду служанку, покончившую с собой, когда мать была еще маленькой. У Рут часто случались ночные кошмары, в которых участвовало привидение с длинными волосами, истекающее кровью и взывающее об отмщении.
Рут подъехала к парковке возле катка. Девочки выбрались из машины и закинули на спины рюкзачки.
— Пока! — крикнули они, прощаясь.
Внезапно Рут заметила, во что одета Фи: на ней были джинсы с низкой посадкой и короткая футболка, открывавшая не меньше шести дюймов живота. Должно быть, дома она спрятала наряд под наглухо застегнутой на молнию кофтой.
Рут опустила стекло и крикнула:
— Фи, дорогая, подойди сюда на секунду… Я ошибаюсь или за эти десять минут твоя футболка внезапно потеряла половину длины?
Фи медленно развернулась и закатила глаза.
Дори усмехнулась:
— А я тебе говорила, что она так и сделает.
Рут смотрела на голый живот Фи.
— А твоя мать знает, что на тебе надето?
Фи приоткрыла рот в карикатурном изумлении, она почти на все реагировала именно этой гримаской.
— Ну как сказать… Ничего, что она сама мне это купила?
— Ну а папе, как мне думается, это не понравится. Я хочу, чтобы ты не расстегивала кофту, даже пока катаешься на льду. Дори, а ты скажешь мне, если она этого не сделает.
— Не буду я ни на кого ябедничать!
Фи развернулась и пошла прочь.
— Фи? Фи! Вернись! Пообещай мне, что ты так и сделаешь, иначе я отвезу тебя домой, чтобы ты переоделась.
Фи остановилась, но поворачиваться к Рут не стала.
— Ладно, — пробурчала она.
Рывком застегивая молнию, она бросила Дори так, чтобы это услышала и Рут:
— Папа прав: она и правда просто обожает все усложнять.
Эта ремарка задела и разозлила ее. Зачем Арт это сказал, особенно при девочках? Он же знал, как сильно это ее заденет. Ее бывший бойфренд говорил, что она все время все усложняет. После их расставания Рут настолько боялась, что его обвинения небеспочвенны, что это стало для нее пунктиком: она всегда старалась рассуждать здраво и говорить только о фактах, а не жаловаться. Арт об этом знал и даже заверил Рут в том, что ее бывший ухажер был настоящим придурком. Но это не мешало ему иногда подшучивать над ней, говоря, что она напоминает собаку, кусающую себя за хвост и не понимающую, что она сама себе делает больно.
Рут подумала о книге, которую помогла написать пару лет назад. Она называлась «Физические основы человеческой природы». Ее автор переложил основные законы физики в нравоучительные послания, разъясняющие людям понятия о разрушительных поведенческих паттернах. Закон земного притяжения вылился в тезис о необходимости стать легче и что мы сами «отягощаем» свои проблемы, придавая им вес. Эффект Доплера применительно к общению пояснял, что между тем, что говорит один человек и слышит другой, всегда существует разница. Центробежная сила служила иллюстрацией закона о том, что чем дальше мы отстраняемся от сути проблемы, тем менее управляемой она становится.
