Вкус страха - Бейтс Джерими

— Хорошо, — сказала она, загоревшись идеей. — Мне нравится.

Понедельник, 23 декабря, 23:11

Лондон, Англия

Как и у дьявола, у фугу много имен — иглобрюх, скалозуб, рыба-собака, рыба-шар, рыба-жаба. Второе по ядовитости позвоночное в мире, опасная тварь, чей нейротоксин в десять тысяч раз ядовитее цианистого калия. При попадании в организм яд вызывает онемение губ и языка, рвоту, паралич мышц и, в конце концов, смерть от удушья. А если все же посчастливится выжить, все может закончиться длительной комой, во время которой пострадавший прекрасно осознает, что происходит вокруг, и попадает в этакий ад на земле.

Как раз такая рыбина, холодная и неподвижная, лежала на разделочной доске в кухне перед ирландцем Дэмьеном Фицджеральдом. Он взял нож с узким гибким лезвием с односторонней заточкой, носящий у японцев особое название — фугу-хики, и удалил глаза. Проведя лезвием вокруг рта, он вставил пальцы в разрез и стянул с рыбы кожу. Кожа снялась начисто, точно скорлупа с отваренного вкрутую яйца, обнажив мясо, покрытое желеобразным веществом, которое он смыл водой и стер солью. Главная премудрость — правильно разделать тушку. Больше всего нейротоксина содержится в печени и яичниках. Если повредить их, яд может проникнуть через кожу и попасть в кровь. Поэтому ирландец очень медленно, с точностью и ловкостью хирурга удалил внутренние органы и нарезал оставшееся мясо тонкими полосками, аккуратно отделяя его от костей. Получившееся сашими он выложил на тарелку и налил себе бокал «Шабли Домэн Ларош» 96-го года. Но не успел он присесть и насладиться ужином, как пискнул компьютер.

Фицджеральд положил в рот кусок фугу — тот был студенистым и вовсе не напоминал рыбу по вкусу — и вошел в кабинет, обставленный тянувшимися от пола до потолка книжными стеллажами, заполненными тысячами томов по военной истории. Он изучал век за веком в хронологическом порядке — к этому хобби он пристрастился девять лет назад, после того, как были жестоко убиты его жена и восьмилетняя дочь. Он начал с битвы при Мегиддо 1469 года до Рождества Христова — или до нашей эры, если соблюдать политкорректность, — и уже дошел до битвы на реке Талас 751 года нашей эры, где арабы и китайцы сошлись в схватке за контроль над важнейшей рекой в Средней Азии. Китайцы к собственной досаде проиграли. Одержи они верх, и сегодня Средняя Азия могла бы быть китайской, а не мусульманской.

Компьютер, «Макбук», стоял на столе в углу. Сев перед компьютером, Фицджеральд ввел пароль и вошел в специальную программу шифрования. В почте было только одно новое сообщение:

Как поживает мой любимый киллер, Красный Камень? На случай если ты не в курсе, ФБР до сих пор охреневает от результатов твоего предыдущего задания. Им удалось выяснить только то, что убийца носит лоуферы 45-го размера. Пожалуйста, постарайся в следующий раз не наступать в кровь, хорошо? Как обычно, смотри вложение. Есть хорошая новость и плохая. Начну с плохой — первый парень, которого мы наняли, облажался, так что на этот раз ты за дублера. Хорошая новость — цель собирается на несколько дней в Африку, что, если будешь достаточно расторопен, немного облегчит дело. В Африке ведь всякое случается, верно?

Удачи, М.

Следующие несколько часов Фицджеральд провел за изучением присланной информации. Потом он заказал билет на ближайший утренний рейс в Танзанию.

ГЛАВА З

Вторник, 24 декабря, 10:01

Аруша, Танзания

— Когда мне вас забрать? — спросил гид, уроженец Занзибара.

Он был невысокого роста, лысый, улыбчивый и одетый именно так, как Скарлетт и представляла себе гида на сафари — шорты цвета хаки, оливковый жилет с парой десятков карманов и хлопковая саржевая шляпа с широкими полями. Он встретил Скарлетт и Сэла в Международном аэропорту Килиманджаро сорок минут назад и привез в Арушу — это была их первая и последняя остановка перед тем, как они окажутся в хижине на краю вулканического кратера.

— Подъезжай через час, — сказал ему Сэл.

Едва гид на огромном «Лендровере» растворился в потоке машин, десятки людей окружили Сэла и Скарлетт, наперебой предлагая самые дешевые сафари в городе. Те устали объяснять, что данные предложения их не интересуют. Шумная ватага сначала упорствовала, потом принялась громко негодовать, но в конце концов отступила.

— Слава богу! — выдохнул Сэл, одергивая блейзер.

— Так они и живут, — сказала Скарлетт.

— Варвары… — он прикрыл глаза ладонью от утреннего солнца. — Где-то поблизости должен быть супермаркет. Я закуплю припасы. Почему бы тебе пока не прогуляться по окрестностям? Встретимся здесь же, скажем, через полчаса?

Скарлетт согласилась, и Сэл ушел, отмахиваясь от набросившейся на него новой группы стервятников. Скарлетт огляделась по сторонам. Она стояла у подножья отделанной белым башенки с часами в окружении снующих такси, изрыгающих дым грузовиков и пестрой толпы, в которой местные перемешались с одетыми в хаки туристами. По пути из аэропорта в город на глаза попадались в основном хлипкие дощатые строения с жестяными крышами. Здесь же, в центре города, где раскинулись правительственные и деловые кварталы, большинство зданий были бетонные, окрашенные в разные полинялые оттенки белого, голубого, желтого и красного. Почти все стены были облеплены пестрым ковром старых объявлений.

Скарлетт двинулась вдоль улицы, которая, судя по табличке, называлась Сокойне-роуд, — она постаралась запомнить название на случай, если заблудится. Скарлетт шла мимо швейных мастерских, уставленных рядами машинок, мимо киосков, торговавших сладостями и сим-картами. Женщины с идеальной осанкой проносили на головах корзины с фруктами, мужчины гнали коров и прочий скот. В переулках дети играли в игрушки, сделанные из бечевки и пустых бутылок. В уличной толпе Скарлетт заметила даже пару воинов-масаев, одетых в традиционные клетчатые наряды и вооруженных длинными копьями. Откуда-то издалека доносился удушливый запах горящего мусора.

В общем, поначалу Аруша произвела на Скарлетт впечатление жадного до туристов городка в дикой глуши — что-то вроде африканской версии Дикого Запада в двадцать первом веке. Это было одновременно очаровательно, необычно и немного пугающе.

В следующем квартале оказалось что-то похожее, на центральный рынок. От входа тянулись сотни клеток с кудахчущими курами и петухами. Дальше под навесом расположился лабиринт прилавков, заваленных всевозможными товарами. Сандалии из старых автомобильных покрышек, цветастые хлопчатые кан-ги[4], снадобья традиционной медицины, яркие овощи — все, что душе угодно. Некоторые люди вокруг жевали семена баобаба и конфеты, по виду напоминавшие плоды тамаринда. Кто-то предложил экскурсию по рынку, видимо, в расчете на чаевые. Скарлетт вежливо отказалась. Если она заплатит хоть за что-то, будет трудно уйти с этого рынка целой и невредимой.

Пока она бродила среди прилавков, торговцы лезли из кожи вон, стараясь привлечь ее внимание криками «Karibu![5]» и «Привет!».

Скарлетт махала рукой и улыбалась той улыбкой, которую обычно приберегала для папарацци, почему-то мысленно извиняясь, что не останавливается у каждого прилавка.

Обойдя весь рынок по большому кругу и вернувшись к главному входу, она остановилась у стойки, где продавали бусы, резные поделки из дерева и украшения, на которых были изображены контуры африканского континента. Скарлетт жестом изобразила кольцо вокруг пальца.

— Кольца, — решила уточнить она по-английски.

Старуха за прилавком — на вид ей было лет шестьдесят пять или семьдесят, намного больше средней продолжительности жизни в стране — усердно закивала. Но из груды товаров она выудила не кольцо, а страшноватую на вид подвеску из стали на черном шнурке. С громким щелчком раскрыв вещицу, она бросила ее в подставленные ладони Скарлетт. К своему удивлению, Скарлетт обнаружила скрытый в подвеске крошечный компас. Она повернулась налево, потом направо. Стрелка поворачивалась как положено. Старуха набрала на калькуляторе сумму — 3000. Судя по всему, в танзанийских шиллингах.