Эстер Лаврова - О пользе шарлатанства
– Я не хочу продолжать этот бестолковый разговор! – ледяным тоном бросил он.
Я с силой захлопнула дверь на кухне, не давая ему уйти. Мне было уже все равно, что он подумает о своей жене.
– Ну, конечно, конечно! Твои мысли нынче заняты великими проектами, и тебе давно уже плевать на семью! Ты привык, что твоя Лада стирает, готовит, доделывает вместо тебя ремонт, носится по магазинам, как электровеник, переживает за твои дурацкие лабораторные идеи, от которых давным-давно нет ни денег, ни результатов! А по ночам она пытается выдавить из себя хоть каплю нежности, которая была раньше праздником для нас обоих. Да, не забудь, что твоя супруга успевает еще работать.
Вадим слушал мою тираду с презрительной усмешкой на своих чувственных губах, вкус которых уже перестал мне сниться.
– Что ты там назвала работой? Так называемое предсказание на цветных картиночках Таро, или как их там? Вешание лапши на уши толстозадым матронам с мозгами кур-несушек?
– Кому и как я вешаю лапшу на уши – это не твоя забота! – орала я осипшим от напряжения голосом. – Я зарабатываю, в отличие от тебя, и данный факт ты отрицать не можешь! Об этом ты, по всей видимости, запамятовал! И вообще, забыл обо всем! А, значит, делаем вывод: ты нашел мне замену!
Выдохнув, я плюхнулась на табурет возле холодильника, пытаясь затянуться потухшей сигаретой. Мой благоверный глядел на меня и отвратительно улыбался. Именно, улыбался! А монолог, который он произнес в ответ, убил меня окончательно:
– Ты можешь делать какие угодно выводы, это твое абсолютное право. Я не забываю, что ты моя жена, а я твой муж, я помню каждый день, что у нас есть дети. Но, прежде чем орать, как сумасшедшая, и размахивать впустую руками, советую посмотреть хорошенько на себя в зеркало! На кого ты стала похожа?! Этот старушечий зеленый халатик, вечно бледно-серое лицо с тенями под глазами, растрепанные волосы, пропахшие табаком, осипший от хронической простуды голос, никакого маникюра на ногтях! Да их просто нет! А эти твои идиотские карты вместе со всеми взятыми полоумными клиентками, внимающими несбыточным бредням? По-моему, это ты забыла, а не я, что ты женщина! Тебе тридцать семь, а ты выглядишь на все пятьдесят!
Вадим замолчал, слегка оттолкнул меня от двери, открыл ее и вышел в коридор. Из комнаты на мои крики высунула мордочку дочка, в недоумении поглядела на отца. Он ладонью взъерошил ее кудряшки, чмокнул в пухлую розовую щечку, быстро оделся, взял барсетку подмышку и ушел, треснув входной дверью.
Я стояла с закрытыми глазами, словно громом пораженная, прислонившись жаркой спиной к прохладной стенке холодильника. В руке моей тлела последняя сигарета. В таком положении я находилась, наверное, долго, потому что не слышала, как вернулся сын с футбола, как он шептался с сестрой в коридоре. Когда я открыла глаза, они оба были передо мной. Дочка жалостливо, ничего не понимая, обхватила меня за ноги, прижимаясь кучерявой головой к халату, во взгляде моего мальчика я прочитала тревогу. Сын аккуратно вынул из моих пальцев потухший окурок и тихо сказал:
– Мам, ты умойся и не плачь. Я с тобой! Только не кури сегодня больше!
Не знаю, зачем, но я отключила телефон и задернула шторы в спальне. К Анжеле я так и не спустилась, забыв про все на свете. А она, наверное, названивала мне весь вечер. Близилась полночь, дети уже давно видели десятый сон. Вадим не возвращался. Я тревожно прислушивалась к каждому шороху и звуку за входной дверью, несколько раз даже подходила к ней и глядела в дверной глазок. Все было напрасно. Я начала метаться по квартире с остервенением дикой кошки. Предатель! Он специально решил не являться домой, чтобы окончательно вывести меня из равновесия! Или он больше не любит меня, ведь теперь в его жизни появилась узкозадая девушка Лариса, молодая хищница, хватающая своими цепкими крашеными когтями чужих мужей!
Окончательно обессилев от тяжких мыслей и сумасшедшего дня, я перестала носиться из коридора на кухню, и обратно, вошла в спальню, бросила опустошенный взгляд на широкую спальную кровать, легла, уткнулась носом в подушку и забылась тяжелым, тревожным сном. Когда я проснулась, то было уже семь часов утра. Я перекатилась на бок, поглядела по сторонам и поняла, что муж так и не возвратился семейное гнездо. Его половина кровати осталось не тронутой и холодной. Я со стоном оторвала свою тяжелую голову от измятой подушки, вставила ноги в тапочки и пошла будить детей, одновременно на ходу выполняя кучу дел.
В пятницу телефон у Анжелы как сумасшедший надрывался от звонков назойливых клиенток. Мы сидели с ней вдвоем на кухне и пили кофе. Анжела автоматически поднимала трубку и говорила, что гадалка в отпуске и временно не принимает. В конце концов, подруге все это надоело, и она просто выдернула шнур из розетки.
Я не чувствовала вкуса любимого кофе, я вообще ничего не чувствовала.
– Представляешь, он сказал, что я выгляжу на пятьдесят лет, – вялым голосом протянула я.
– А! – Анжелка махнула рукой. – Это он тебе назло сказал, чтобы вывести тебя из равновесия. Мужики ведь такие заразы! У них лучший метод защиты – это нападение. Причем напасть надо, желательно, в самый невыигрышный момент. Кстати, а когда он вернулся?
– Он вообще не пришел домой!
– Вот это да! Совсем обнаглел! Говорила я тебе, Лада, чтобы ты не затевала скандала! Ведь предупреждала! Нет же, ты все равно сделала по-своему! Каков результат – ты в проигрыше!
Я застывшим взглядом смотрела на красивый кофейник из тонкого китайского фарфора. Подруга моя вздыхала, вертя пальцами массивные золотые серьги в ушах. За окном шел долгий серый дождь. На крыше соседнего дома сидели мокрые вороны и неприятно покаркивали, словно старые бабки.
Мы обе молчали: я страдала, подруга думала. Вдруг Анжела встрепенулась, вскочила и побежала включать телефон.
– Ладка! У меня возникла отличная идея! Мы с тобой завтра ударимся в загул!
– Что за ерунду ты там говоришь? – пробормотала я безучастно.
– Спокойно, подруга! Я знаю, что нам делать! – улыбалась Анжелка, набирая номер, – Э-э! Будьте добры Далилу Шахову! Да! Жду!.. Далилочка, дорогая! Привет! Это Анжела, да-да! Далила у меня к тебе есть большое дело! Нет, ну конечно я не отниму у тебя много времени! Ты не возражаешь, если завтра я заскочу к тебе на полчасика с подругой, я давно обещала ее познакомить с тобой. Она дизайнер по костюму. Что? Нет, пока начинающий, мечтает пообщаться! И вообще, необходима твоя помощь, так сказать, твои мудрые советы! Что, в шесть? Отлично, будем! До скорой встречи!
И моя подружка-авантюристка повесила трубку с торжествующей улыбкой на сияющем красивом лице.
– Что ты там несла? Какой, к черту, дизайнер по костюмам? – набросилась я на нее. – Эта твоя Далила психиатр что ли?
– Ну конечно! Ты за кого меня принимаешь? Буду я еще профессионального психолога, то бишь тебя, по психиатрам водить! Эта моя Далила, как ты успела выразиться, известный среди московского бомонда модельер, хозяйка дома моделей. Между прочем, моя давняя и постоянная клиентка! Пришлось ей польстить, придумав про тебя легенду!
– Ну и чем же она может мне помочь? – с беспокойством спросила я.
– Чем, пока не знаю, но поднятие настроения я тебе гарантирую! Кстати, – Анжелка сощурила свои зеленые глаза, – У твоего благоверного, кажется, свиданьице намечается в эти выходные! Так ведь карты говорят?
Я снова почувствовала коварный прилив крови во всем теле и жар в груди.
– И что дальше? – со злостью на самою себя спросила я.
– А то, дорогая моя подружка, мы тоже в грязь лицом не ударим! Завтра тряхнем стариной и гульнем на всю катушку!
– Анжела! – тихо проговорила я, глядя внимательно на подругу. – Я, наверное, больше гадать не буду.
Анжела лишь кивнула головой.
– Как хочешь! А жаль, такой дар пропадет!
– Вот именно! Пропади он пропадом этот дар! – махнула я в сердцах рукой.
Муж мой явился домой под вечер, грозный как лев, молчаливый как статуя Зевса. Я попросила детей, чтобы они не беспокоили папу, так как он, якобы, сильно устал. Дочка пожала плечами, только подбежала к отцу и вложила ему в руку свою очередную поделку из цветной бумаги. Отец даже внимания не обратил на эту детскую безделушку. Он, не глядя, повертел ее в пальцах и небрежно бросил на кухонный стол. Я метнула в его сторону гневный взгляд. Ребенок надул губки и, опустив низко кудрявую голову, поплелся из кухни в детскую.
– Хоть бы совесть имел, не показывать свое самодурство дочери! – проговорила я сквозь зубы, гремя заварочным чайником. – Мало того, что ты дома не ночевал, так ты еще свое раздражение на детях срываешь, негодяй!
К моему горькому удивлению и бессильному гневу Вадик медленно потянулся, зевнул как-то наигранно и издевательски спокойно произнес:
– Лада, следи за выражениями!
И я снова не выдержала, хлопнув со всей силы ладонью по обеденному столу.
